Правила нежных предательств - Инга Максимовская

ее сразу убью. Прикончу, или еще лучше выпорю. Отхожу по розовой клубничине ремнем. Сглотнул вспомнив, как исчадье летало над моей головой растопырив  ноги, и сверкая в ночи бесштанной плотью. В штанах стало тесно. Интересно, это нормально вообще? Или она все же добилась своего и превратила меня в слюнявого идиота.

 Фекла застонала в моих руках, когда я прижал к себе ее податливое тело чуть крепче. И я замер. Но не от того, что женщина в моих руках наконец то начала подавать признаки жизни. Нет, от  лицезрения кареты, в которой мне предстояло везти спящую красавицу, онемев от восторга и злости. Белоснежный катафалк, на крыше которого красовались жестяные ангельские крылья, ввел меня в состояние гроги. Я нажал на кнопку брелока сигнализации, выданного мне Бобком и колымага вместо писка разразилась мелодией похоронного марша, приветливо моргнув фарами.

Сиденье рядом с водительским отсутствовало, ка класс. Фекла всхлипнула, когда я начал укладывать ее на длинное сиденье в салоне, в котором провожали своих родных в последний путь безутешные семьи. Я уставился на гроб, стоящий на специальном постаменте в центре длинного лимузинного нутра, борясь с желанием удобно устроить пострадавшую. Лавки были страшно узкие, и существовала  опасность, чтоФекла при движении просто свалится на пол. А это в ее состоянии было опасным.

- Гроб новый,- раздался из динамика под потолком голос Ктулху. Черт, он меня когда-нибудь доведет до инфаркта своими проявлениями неожиданными. –Я его вчера забрал из мастерской. Делали по спецзаказу, для одного депутата. А тот передумал умирать. Положи Феклу и закрепи ремнями, на всякий случай. Дорога тут дрянь, чтоб не выпала.

- Да пошел ты,- пробухтел я себе под нос, бодро застегивая ремни на груди исчадья, которая блаженно улыбалась чему –то.  

Из поселка мы выехали, когда уже начало светать. Федор, кстати, зассал до такой степени, что не вышел проверять свои владения. Ктулху опасался зря. Катафалк медленно и чинно рассекал утренний воздух бренчащими на крыше крыльями под звуки реквиема несущегося из динамиков. Мне казалось, что от нервов я не смогу расслабиться. Но как то незаметно для себя задремал.

 Выпал из сна из-за того, что автомобиль резко остановился, а Бобок выматерился в несвойственной для него манере.

- Начались в колхозе танцы,- пробухтел чумной доктор, открывая окно. В салон ворвался ледяной утренний воздух. Сонливость как рукой сняло.

Глава 18

-Дурацкий план...

- Я знаю. Так вы со мной?

- Естественно

( с просторов интернета)

Макс Буйнов

- Командир взвода, Сук,- отрапортовался в приоткрытое окно дородный полицейский, похожий на воздушный шар. Вот интересно, их специально подбирают по габаритам, или бедолаг так разносит от нервной работы.

- Кого, простите? – хмыкнул гад Бобок. Ну все, теперь этот «внутренний орган» с нас живых не слезет.

- Сук Алексей Михайлович,- натужно выдал толстяк шаря глазами по тонированным окнам катафалка, оценивая возможность поживы. После месседжа Ктулху о его фамилии, думаю, она должна была быть весьма и весьма внушительной. Я попытался подняться с пола, на который свалился с узкой лавки при резком торможении. Вышло плохо. Зазор между сиденьем и скамьей оказался слишком тесным для моих габаритов. Показалось, что наша спящая красавица завозилась в своем ложе. Но я очень надеялся что вот именно сейчас Фекла пока побудет в бессознательном состоянии.- Что везем?

- Висельницу на курорт,- серьезно ответил Ктулху. – Безутешный вдовец велел ей морду сделать. Не могу, говорит смотреть на то, как моя красавица синяя лежит, с вываленным языком. А мы чего? Наше дело маленькое – за ваши деньги любой каприз, как говорится. Вот документы, командир. Все в порядке.

- Кто еще в машине? – подозрительно спросил Сук.

- Безутешный вдовец, - хмыкнул мой подельничек. И мне захотелось его прибить. Ориентировки на исчадье крутят по всем каналам, развешены на каждом столбе. Не дай бог этот рьяный полицейский полезет смотреть на «висельницу» и опознает в ней пропавшую Феклу Быковских. Нас же нагнут по полной сначала, а потом разбираться начнут. И не факт, что разберутся. Что - то мне подсказывает, что наша мата - хари сдаст нас с потрохами, выставит злючими бандитами, спасая свою розовую попку.

Я завозился на полу, чувствуя себя гребаным Винни Пухом, застрявшим в кроличьей норе. Исчадье в гробу хрюкнуло, и снова пошевелилось. Теперь уже точно.

Эта женщина, с ее точеным носиком, тяжелыми сиськами и совершенно сумасшедшая почему – то свела меня с ума. Когда она летала над моей головой сверкая обнаженной хм... плотью, я вдруг понял, что мне надо бежать. Нестись сломя голову, не оглядываясь, как от адских демонов. А еще мне хотелось выдрать глаза поганцу Ктулху, чтобы он не смотрел. Что это было, вот скажите? Ревность?

- Открывайте перевозку,- потребовал полицейский. Черт, такого позорища я еще не переживал. Макс Буйнов валяется на полу труповозки, возле гроба с безумной бабой, пристегнутой ремнями. Офигенно день начался. Я как раз начал извиваться в попытках освободиться, когда послышался звук открывающейся дверцы. Выглядело это со стороны видимо весьма колоритно. Мои ноги, обутые в дорогие ботинки, дергались как у припадочного. Фекла тихо лежала в своем гробу, но я был уверен, что она пришла в себя и просто ждет удобного момента, чтобы совершить очередную глупость.

- Может не надо. Начальник. Баба говорят ведьмой была. Неспокойный труп, клянусь. Потому с утра перевозим, пока петухи поют,- прошептал Борис.- И мужик вон ее в молитвах колотится, как бурсак Хома Брут.

- Что ты мне голову морочишь? – рыкнул Сук, и судя по шагам подошел к гробу. Я вдруг почувствовал что мои плечи освободились, и начал подниматься.

Крик раздался прямо у меня над ухом, заставив снова опасть на пол. Это был вопль подбитого гризли, колотящегося в предсмертной агонии, переходящий в адский визг.

- Ты пришел, чтобы принять мою силу? Я готова, открой люк в крыше, чтобы я могла вылететь, – голос Феклы прозвучал в промежутке между диким ором и визгом как выстрел. Сук орать больше не мог, по всей вероятности. Он заскулил и