Женщины Древнего Рима. Увлекательные истории жизни римлянок всех сословий - Джон Бэлсдон

В 75 году она впервые приехала в Рим. Хотя ее красота уже начала увядать, огромное богатство, принадлежащее ей, не имело себе равных. На Тита, вероятно, это произвело большое впечатление. Он стал ее любовником и, быть может, даже предлагал выйти за него замуж. Но против нее выступали философы, и римский народ тоже выражал негодование. Так что ее попросили покинуть Рим. Но когда умер Веспасиан, и императором стал Тит, она вернулась. И снова ей пришлось пережить разочарование. После этого исторические источники о ней больше не упоминают.

Изо всей династии Флавиев только одна женщина оставила след в истории. Это была (Флавия) Юлия, дочь Тита от Марции Фурниллы. Статуя сохранила для нас ее прекрасные черты и величественную прическу, а произведения литературы рассказали о несчастливой судьбе этой женщины. Ее дядя Домициан отказался жениться на ней; но, когда она стала женой своего кузена (и кузена Домициана) Т. Флавия Сабина, который был консулом в 82 году, Домициан ее соблазнил. После смерти отца Юлии (а во время его правления она получила титул Августы) ее муж был убит по приказу Домициана. В тот период император отдалился от своей жены, и они с Юлией, не скрываясь, стали жить вместе. Так продолжалось до самой смерти Юлии. В 91 году, вероятно, она была причислена к лику богинь и получила имя богиня Юлия Августа. Злые языки утверждали, что, узнав о ее беременности, Домициан заставил ее сделать аборт, отчего она и умерла. Если бы об этом написал один Ювенал, мы могли бы сомневаться в правдивости этой истории, но не после того, как о том же рассказал и Плиний Младший. Мы не знаем, как было на самом деле, но так, по крайней мере, думали современники Юлии.

Этих женщин было четыре: Плотина, решительная и умная жена императора Траяна, и его сестра, Ульпия Марциана, горячо его любившая; Матидия, дочь Марцианы, и Вильбия Сабина, дочь Матидии, а с некоторого времени и до 101 года совершенно неподходящая Адриану жена. Эти женщины играли главную роль во всех последующих событиях, поскольку ни муж Марцианы, ни муж Матидии ничего собой не представляли. Все эти четыре дамы отличались высоким нравственным уровнем и были, вероятно, довольно скучны. Даже смотреть на них было бы скучно, если бы не фантастически сложные прически, которые красовались у них на голове. На Палатине в Риме поселилась добродетель, хотя и несколько запоздавшая. Со времен Ливии и младшей Антонии – ибо Секстилия, мать Вителлия, несмотря на всю свою скромность, была очень шустрой перелетной птичкой – в доме императора не появлялись подобные женщины.

Вот что говорил о жене Траяна Плиний Младший, который в 100 году разразился в сенате потоком льстивых слов в адрес императора, назвав свое творение «Панегириком»:

«Многим славным людям служило к позору то, что они слишком опрометчиво выбирали себе супругу или слишком снисходительно терпели ее в своем доме. Таким образом, людей, прославившихся вне дома, позорили неурядицы личной семейной жизни, и стать действительно великими гражданами не позволяло им то, что они были слишком слабыми супругами.

Твоя же, Цезарь, жена хорошо подходит к твоей славе и служит тебе украшением. Можно ли быть чище и целомудреннее ее? Или более достойно вечности? Если бы великий понтифик должен был выбрать себе супругу, разве не на ней остановился бы его взор или на какой-нибудь другой, но во всем ей подобной, если бы только можно было найти такую? (Плиний Младший. Панегирик императору Траяну. 83).

В письме другу Плиний назвал ее «самой безупречной женщиной», а Кассий Дион утверждал, «что она лишена недостатков». Впрочем, она заслуживает и более восторженных эпитетов, ибо в первые два века существования империи единственной женщиной, превосходившей ее в величии, была Ливия.

Шестьдесят лет или около того, прошедших после этого события, как нам сообщает отец историка Кассий Дион, люди в Киликии еще помнили, как здесь в Селине в начале августа 117 года умер император Траян. Благодаря этому Селин вошел в историю. Это был момент, когда будущее правительство Рима зависело от воли и ума императрицы Плотины.

Император с близкими уехал из Рима на Восток за четыре года до этого, в сентябре 113 года. Его сопровождали: Плотина, Матидия и ее зять Адриан, приходившийся императору дальним родственником. Он родился в Испании; ему было тридцать восемь лет. С момента женитьбы, случившейся двенадцать или более лет назад, он, вполне справедливо, считал себя наследником императора. И вправду, если Траян будет искать преемника в своей семье, то лучшего выбора не найти. Однако Адриан был совсем не похож на Траяна. Адриан был образованным человеком и особенно любил греческую культуру, а Траян – солдатом, не имевшим никакого образования, и конечно же культура его совсем не интересовала. Адриана выбрала в наследники Плотина, а вовсе не Траян.

Плотина, родившаяся в Ниме, в семье, которая, по провинциальным стандартам, была вполне достойной, отличалась скромностью. Впервые войдя во дворец, она сказала: «Надеюсь, что, когда придет время покидать этот дом, я останусь такой же, как сейчас». Она обладала сильной волей, была умна, интересовалась религией и философией – больше всего ее привлекало учение эпикурейцев. Всем сердцем преданная мужу, который был значительно старше ее, она понимала, что он не может, как Адриан, стимулировать ее ум. Ее интерес к Адриану был известен всем и, как это обычно бывает, стал предметом многочисленных сплетен. Траян, в свою очередь, обнаружил в Адриане качества, которые, что было вполне понятно, не внушали ему доверия. Говорили, что Траяну не хотелось выдавать свою внучатую племянницу за Адриана, но он уступил уговорам жены. Впрочем, все женщины, которые его окружали, включая Марциану и Матидию, горячо поддерживали этот брак, однако, когда в 113 году они отправились на Восток, Траян все еще тянул – он так и не усыновил Адриана и даже не дал понять, что видит в нем своего преемника.

Императорская семья уезжала на Восток в нерадостное время. Годом раньше, в 112 году, умерла Марциана. Она была женой человека по имени Матидит, о котором нам ничего не известно, и жила во дворце вместе с Траяном и Плотиной. В своем «Панегирике» Плиний воздал хвалу и ей: «Такова же и сестра твоя. Она никогда не забывает своего положения сестры. Как легко признать в ней твою простоту, твою правдивость, твою прямоту. А если кто-нибудь начнет сравнивать ее с твоей супругой, у него сейчас же возникают сомнения: что лучше для добродетельной жизни – счастливое происхождение или хорошее руководство. Ничто так не порождает вражду, как соперничество, особенно среди женщин. А соперничество чаще всего возникает на почве близких отношений, поддерживается сходностью положения, разгорается от зависти, которая обычно приводит к ненависти. Тем более приходится считать удивительным, что между двумя женщинами, живущими в одном доме и на равном положении, не происходит никаких столкновений, никаких ссор. Они взаимно уважают друг друга, взаимно во всем уступают одна другой и, в то время как обе тебя горячо любят и уважают, не задаются вопросом, которую из них ты больше любишь» (Плиний, 84).

Да, Плотина была действительно замечательной женщиной, раз ей удалось поддерживать дружеские отношения с сестрой своего мужа. Обеим женщинам сенат присвоил титул Августа, но сначала они обе единодушно отказались от этой чести. Впрочем, к 105 году они его приняли. Что касается Марцианы, то это было несомненное дело – никогда до этого титул Августы не получала женщина, которая не была женой или дочерью императора. В 112 году Плотине и Марциане было даровано право чеканить свою монету. Дочь Марцианы Матидия тоже была любовницей Траяна. Она была замужем за Л. Вибием Сабином, но он умер, и она осталась вдовой с двумя дочерьми. Старшую звали Вибия Матидия, а младшую – Вибия Сабина. Она была женой Адриана. Когда он умер, она стала неутешной вдовой, преданной памяти мужа, и решила никогда больше не выходить замуж. Вибия Сабина, вслед за своей матерью, была удостоена титула Августы.