Север&юг - Татьяна Семакова

подбородок о язычок замка, перестала видеть от слёз в глазах, достигла пола, перекатилась на бок, пытаясь закрыть мешающую ползти дверь, но лишь сделала удобнее мужчине. Он ударил ногой по моей спине, возвращая в положении «мордой в пол», придавил коленом и опять накинул удавку, держась на расстоянии.

С жизнью я в тот момент попрощалась. Больше, правда, ничего не успела: входная дверь распахнулась, ударив меня по ногам, мужчина с удавкой вздрогнул, ослабив давление шнура на мою шею, послышался звук удара и он рухнул на пол поблизости.

— Майя! — вскрикнул Кирилл нервно и упал на колени рядом со мной. Я лежала с широко распахнутыми от ужаса глазами, полными слёз, не в силах пошевелиться, не в силах кричать, слабо вдыхала и медленно выдыхала, пока он не коснулся моего плеча, прошептав с дрожью: — Майя, скажи что-нибудь…

Начало трясти. Слёзы градом, больно, обидно, дышать тяжело, голова трещит, подбородок щиплет и саднит, я встала на четвереньки и попыталась отползти от мужчины, начавшего шевелиться совсем рядом, но запуталась в подоле платья и начала падать носом в пол. Повезло: Кирилл успел подхватить меня обеими руками.

К сожалению, моя неуклюжесть сыграла на руку моему несостоявшемуся убийце. Он резко подскочил и, пока Кирилл придавал моему телу вертикальное положение, успел прошмыгнуть через приоткрытую дверь.

Догонять его не было уже никакого смысла, драгоценные секунды потеряны, направление, в которое он кинется из подъезда, предугадать было невозможно, так что Кирилл даже не стал пытаться. Прижал к себе, гладя по голове, по спине, нашёптывая что-то маловразумительное, пока я не начала приходить в себя, пока мои плечи не перестали содрогаться, пока не иссякли слёзы и сиплые всхлипы. Пока из носа не выветрился въедливый запах одеколона душителя.

— Надо вызывать полицию, — прохрипела тихо, и он полез в карман за телефоном.

— На Майю напали у неё дома, — сказал в трубку и тут же убрал телефон, даже не удосужившись послушать ответ.

Калинин приехал минут через двадцать, на протяжении которых мы так и стояли в коридоре. Я прижималась щекой к груди Кирилла, пристроив ладони где-то на уровне живота, слушала глухие удары его сердца и постепенно успокаивалась.

Входная дверь приоткрылась без стука, Кирилл повернул голову и сказал негромко:

— Заходи.

— Свет есть? — уточнил Калинин деловито, а я отлипла от Кирилла и щёлкнула выключателем, подслеповато щурясь. — Хера се… Майя, тебе б к врачу.

— Сотрясения нет, раны сама обработаю, — ответила сухо, глядя в пол. Хорошо я, должно быть, сейчас выгляжу. — Кто-нибудь ещё приедет?

— Само собой, — ответил удивлённо, — и заявление придётся написать. И медицинское освидетельствование лишним не будет. Хотя, я думаю, можем организовать всё на месте.

Вряд ли Брагин имел ввиду нечто подобное, предостерегая меня. С какой стати вообще кому-то пытаться меня убить? Ну, постояла я у ринга, к Никитину попасть пыталась, расспрашивала о нём, ну и что с того? Если только это приблизило меня к его убийце на столько, что он пошёл на крайние меры. Но я в упор не вижу, что такого могла нащупать. Да, я нашла похищенную девушку, но ведь её отпустили. Или она попросту врала? Что, если она имеет к убийству Никитина непосредственное отношение? Видела или слышала что-то, но сказать поостереглась.

Кирилл ещё… вроде спас, но что, если всё это лишь постановка? Светом мигни… я что, ребёнок? С другой стороны, это было мило. Да и в целом он выглядит искренним и говорит открыто. И если рядом с Третьяковым я каждую секунду ожидала подвоха, на подсознательном уровне, интуитивном, то рядом с ним мой внутренний голос сладко спал, устроившись калачиком на задворках мозга. Опять же, подстава? Мужик совершенно определённо планировал убить меня, до сих пор на шее давящее чувство. Дверь он закрыл, Кирилл не мог знать, что происходит в квартире, он ворвался, не дождавшись, когда я включу свет, если бы я растерялась и не ткнула мужику в глаз, он бы подоспел к моему ещё тёплому, но бездыханному телу. Нет, к этому он точно непричастен. Да и смысл? Выглядеть героем? Ради чего? С таким же успехом можно просто припугнуть и я выложу даже то, что не знаю.

Я коснулась рукой шеи и убедилась, что кожные покровы не повреждены, хотя наверняка остался след в виде опоясывающего синяка. Поморщилась, представив картину и то, что придётся летом щеголять в водолазках под горло или шейным платком, и повернулась на шум в прихожей. Через минуту мою тесную однушку заполонили люди в форме и… Брагин.

— Я прикинул, — сказал тихо подошедший Калинин, садясь рядом со мной на корточки, — и решил, что ещё один криминалист лишним не будет.

— Он мне всю душу своими нравоучениями вымотает… — простонала чуть слышно, но почувствовала себя много лучше. — Спасибо.

— Да я вообще душка, — подмигнул нахально, а я отвела взгляд. — План такой, Май. Сейчас мы с тобой и судмедэкспертом отправимся в спальню. И я бы рад сообщить, что тебя ждёт нечто волшебное, но Михалыч даже не симпатичный. И раздеться придётся только тебе. Справишься?

— Стянуть платье? — фыркнула, храбрясь. — Легко.

— Отлично, — улыбнулся и почесал затылок. — Ещё сделаем пару снимков, если позволишь.

— Это обязательно? — мой голос дрогнул, а он вздохнул:

— Нет, но… лучше бы сделать, Май.

— Хорошо, — ответила вяло.

— Отлично, — вновь улыбнулся и продолжил: — Потом ты переоденешься, обработаешь раны. Кирилл сказал, ты сама хотела, — я слабо кивнула, а он закончил мысль: — А после мы сядем за этот стол и ты напишешь заявление. Это не на долго. В это время эксперты будут творить свою магию, а Кирилла отправим писать в соседнюю комнату, надеюсь, он умеет. Если честно, за десять лет, что его знаю, не видел ни разу.

— А как я по морде даю? — невинно уточнил Кирилл из коридора.

— Уверен, он справится, — тут же заявил Калинин с серьёзной физиономией. Поднялся, выглянул в коридор и развернулся ко мне, сказав озорно: — Твой выход.

9

Я чувствовала себя зверушкой на выставке: судмедэксперт хоть и был деликатен, но разве что под хвост не заглянул. Калинин смотрел себе под ноги, стоя за его спиной, а я скрипела зубами и считала секунды до момента, когда разрешат одеться, и побила все рекорды, когда услышала долгожданную отмашку.

Пулей выскочила из комнаты и закрылась в ванной, разглядывая своё отражение. На шее две бордовые полосы, одна чуть бледнее другой, но обе отвратительны. Лицо, подбородок, шея и грудь в засохшей крови. Судя по всему, я остановила её,