Тысяча поцелуев - Джулия Куин

– Она сломала ногу?

Черт, он ведь не намеревался ни о чем спрашивать… но это знать было необходимо.

– Нет, но подвернула сильно: нога распухла и болит.

Хью кивнул – ему было известно об этом все.

– Она может ехать?

– Думаю, да, только придется посадить ее в другой экипаж, попросторнее.

Хью снова сделал огромный глоток.

– Я не видел. Как это случилось?

Хью застыл, потом медленно поднял на друга взгляд.

– О чем ты спрашиваешь?

– Только о том, как это случилось, – удивился Дэниел столь бурной реакции.

– Она выпала из экипажа, а я не смог ее подхватить.

Дэниел в недоумении уставился на него, потом догадался:

– О, ради бога, надеюсь, ты не винишь в этом себя? – Хью не ответил, и Дэниел нерешительно взмахнул рукой. – Да и как ты мог удержать ее?

Хью вцепился в край стойки, а Дэниел пробормотал:

– Черт возьми, дело ведь не в твоей ноге: любой мог промахнуться.

– Нет, – покачал головой Хью, – не мог.

Немного помолчав, Дэниел сказал:

– Вроде бы сестры из-за чего-то поспорили. Возможно одна случайно толкнула Сару, она и упала.

Хью подумал, что совершенно не важно, почему она упала, и снова выпил.

– Да, скорее всего так и было, – заключил Дэниел.

– И что ты хочешь этим сказать? – прорычал Хью.

– Только то, что сказал.

Хью показалось, что тон его чересчур миролюбив, и это не улучшило настроения. Ему хотелось напиться, а потом жалеть себя и отрывать головы всем, кто по глупости попытался бы к нему приблизиться.

Прикончив эль, он стукнул кружкой по стойке и потребовал еще. Хозяин не осмелился ему перечить, а Дэниел посмел.

– Уверены, что это необходимо? – спросил он.

– Абсолютно.

– Помнится, – как ни в чем не бывало заметил Дэниел, – что вы говорили, будто не пьете до вечера.

Неужели он воображает, что Хью забыл об этом? Да разве сидел бы он здесь и опрокидывал пинту за пинтой, будь у него другое средство унять боль? И на сей раз не только физическую. Проклятье! Как считать себя мужчиной, если чертова нога не держит?!

Сердце Хью бешено колотилось, дыхание вырывалось со свистом. В этот момент он много чего мог бы высказать Дэниелу, но только одно выражало то, что сейчас чувствовал.

– Отцепись!

На этот раз молчание было очень долгим, наконец Дэниел поднялся:

– Вы не можете в таком состоянии ехать в экипаже с моими кузинами.

Хью скривил губы.

– А почему, как вы думаете, я пью?

– Я сделаю вид, что вы этого не говорили, – спокойно ответил Дэниел, – и предлагаю вам сделать то же самое, когда протрезвеете.

– Умоляю, оставьте меня…

Почему нет? Ему вовсе не обязательно сразу ехать в Уиппл-Хилл – можно спокойно торчать в «Розе и короне» хоть целую неделю.

Дэниел невесело улыбнулся:

– Вам бы это понравилось, верно?

Хью пожал плечами, пытаясь вести себя как можно развязнее, но все, что бы ни делал, только выводило из равновесия, и он едва не упал с табурета.

– Час, – коротко бросил Дэниел, перед тем как уйти.

Хью сгорбился над кружкой, хотя и знал, что через час будет стоять перед «Розой и короной», в полной готовности продолжить путешествие. Если бы кто-то другой приказал ему что-либо подобное, то Хью просто ушел бы не оглянувшись.

Но не Дэниел Смайт-Смит.

И Хью подозревал, что Дэниел об этом знает.

* * *

Уиппл-Хилл близ Тэтчема, Беркшир

Шесть дней спустя

Поездка в Уиппл-Хилл обернулась сущим несчастьем, но теперь, на месте, Саре показалось, что, возможно, ей повезло первые три дня провести в экипаже Плейнсуортов с распухшей ногой. Пусть экипаж трясло и подбрасывало, но по крайней мере у нее была объективная причина не вставать с сиденья.

Впрочем, такой возможности были лишены и все остальные, но все когда-нибудь заканчивается.

Дэниел твердо вознамерился превратить неделю перед свадьбой в нечто легендарное, поэтому запланировал все возможные увеселения и развлечения: пикники и шарады, танцы и охоту – не менее двенадцати чудесных способов весело провести время. Сара не удивилась бы, предложи он давать уроки жонглерского мастерства на газоне, на что, как ей было хорошо известно, он вполне способен. Он сам обучился этому в двенадцать лет, когда в городке появился бродячий цирк.

Свой первый день в Уиппл-Хилле Сара провела в комнате, которую делила с Харриет, положив ногу на подушки. Остальные сестры, а также Айрис и Дейзи, поехали с визитами к соседям, но Хонория все еще оставалась в Фенсморе, наслаждаясь несколькими днями уединения с мужем, прежде чем приехать сюда. Хоть Сара и была благодарна родственникам, то и дело заглядывавшим к ней, чтобы развлечь, все же ее раздражало, что все те изумительные, сказочные события, о которых они с таким восторгом рассказывали, происходят без нее.

Второй день без нее прошел примерно так же, с той лишь разницей, что Харриет пожалела ее и пообещала прочитать все пять актов своей пьесы «Генрих VIII и единорог судьбы», которая была недавно переименована в «Пастушку, единорога и Генриха VIII». Сара так и не поняла почему: ведь в пьесе не было ни слова о пастушке. Не могла же она пропустить реплики столь важного персонажа, поскольку если и задремала во время чтения, то всего лишь на несколько минут.

Но самым худшим был третий день: Дейзи принесла свою скрипку.

К тому же Дейзи просто не знала коротких пьес.

Так что, проснувшись на следующее утро – это был четвертый день, – Сара поклялась, что спустится по главной лестнице и присоединится к остальному человечеству, если даже придется ползти, или умрет, пытаясь.

Она действительно поклялась, и, должно быть, весьма убедительно, потому что горничная побледнела и перекрестилась.

Саре удалось спуститься вниз, но лишь для того, чтобы обнаружить, что половина дам уже уехали в деревню, а те, что остались, собирались туда же, в то время как мужчины решили поохотиться.

Было бы крайне унизительно прибыть к завтраку на руках лакея (Сара ведь не уточняла, каким образом спустится с главной лестницы), поэтому, как только остальные гости уехали, встала и осторожно сделала шаг. Если не опираться на ногу и соблюдать осторожность, она сможет идти.

Сара прислонилась к стене. Может, получится добраться до библиотеки, найти интересную книгу и почитать? Библиотека ведь не слишком далеко.

Она сделала еще шаг… В конце концов не через весь же дом идти.