Дочери Темперанс Хоббс - Кэтрин Хоу

От подоконника отшелушивалась бледно-зеленая краска, какой обычно красят дно лодок.

– Лично мне всего хватает, – просто добавил он, затем надел куртку и шагнул в свежесть весеннего дня, громко захлопнув за собой дверь.

* * *

В гостиную, где работала Конни, постепенно закрадывался вечер. Под столом, в углах и вдоль подоконников начинали сгущаться тени. Конни жевала конец ручки. Эта исследовательская работа была просто ужасна. Скучный пересказ того, что она рассказывала на лекции. Написано сухо, топорно, с хаотичными сносками. Труд был настолько плох, что Конни даже начала закипать. Оценивая работы студентов, часто приходилось бороться с гневом. Такие критические точки подсказывали, что пора закругляться.

Раздраженная Конни отодвинула в сторону провоцирующую на агрессию работу и достала список, который дала ей Грейс. Это был перевод латинских слов из книги Деливеренс Дейн. Подперев голову ладонью, она принялась его изучать.

В основном это были растения: белена, ирис, роза, шалфей. Но были и представители животного мира: угорь, ворон, як. Некоторые из слов повторялись по нескольку раз. Для чего? Это точно не рецепт. Как можно смешать яка с чем-нибудь из этого списка? Накормить – да. Почти всем. Допустим, даже угрем. Но вороном?.. Это уж навряд ли.

Конни откинулась на спинку стула и потерла ладонями лицо. Ей уже приходилось оставлять верхнюю пуговицу джинсов расстегнутой, но благодаря свободной футболке Сэма с эмблемой «Марблхедской противообрастающей корабельной краски» этот секрет было по силам разгадать лишь самому проворному шпиону. Но даже ему Конни могла солгать, что в последнее время просто чрезмерно налегала на начос. Тем не менее уже совсем скоро все станет очевидным.

Сэм прав. Перепрыгивать сейчас в Гарвард – все равно, что играть в русскую рулетку. При том, что исход игры известен. Но даже при условии, что она останется в Северо-Восточном университете, следующий год, так или иначе, будет испытанием. Придется поставить в известность факультет. Предстоит решить, что делать осенью. Еще и разобраться с этой задачей, не раскрывая карт Сэму. К тому же скоро понадобится квартира побольше, автолюлька, одежда и бог знает что еще. А если Конни решит перейти в Гарвард, то плюс ко всем проблемам добавятся собеседования, обдумывание предстоящего исследования и изучение философии.

Внезапно Конни осознала, что вконец обезумела.

Почему ты не можешь остановиться, сказал Сэм.

А как понять, что тебе «достаточно»? Как достичь пресловутого счастья и чувства удовлетворенности?

Конни вытянула руки над головой и громко вздохнула. На колени ей улегся шерстяной подбородок, и она наклонилась почесать Арло за ухом.

– Не переживай, – сказала Конни четвероногому созданию. – Все у нас будет хорошо.

Выглянув в окно, она увидела темную фигуру, что сгорбившись плелась вдоль тропки из плитняка с полной переноской дров. По затылку Конни расплылось тепло и спустилось по спине и плечам. Она поняла, что нужно сделать.

– Пойдем, – обратилась хозяйка к псу. – Надо открыть ему дверь.

Конни выскочила в прихожую, которую уже поглотил мрак, и толкнула входную дверь. Бросив дрова на крыльце, Сэм согнулся, хватаясь за поясницу и тяжело дыша. От него приятно пахло потом, смешанным с запахом яблоневого дерева и дыма.

– Ну…

Похоже, что рубка дров подействовала на Сэма умиротворяющее. Во время этого занятия ум чудесным образом проясняется.

– На пару дней нам должно этого хватить, – сказал он.

Конни обвила его шею руками и прижалась к ней губами.

– Прости меня, – выдохнула она. – Прости. Ты прав.

Ошарашенный, Сэм обхватил Конни за талию и поцеловал в губы. Они вместе шагнули в полумрак прихожей, проходя под висящей над дверью подковой. Руки Сэма забрались под футболку Конни, а та тем временем начала медленно расстегивать его куртку. Конни поцеловала Сэма в шею, ощущая солоноватый привкус. Улыбнулась и поцеловала снова. А затем принялась нежно и медленно засасывать его кожу.

– Эй! – рассмеялся Сэм. – Мне нужно выглядеть завтра презентабельно.

Конни тоже засмеялась и укусила его.

Приподняв любимую, Сэм закинул ее на плечо и, пока она брыкалась и заливалась смехом, направился к узкой винтовой лестнице. Конни игриво вырывалась и извивалась, а Сэм радостно посмеивался.

– Нет, так у нас ничего не выйдет. Тебе придется подняться самой, – сказал он, когда задняя часть туловища Конни застряла в проходе.

– Так уж и быть, – ответила она.

* * *

Позже, когда ужин давным-давно подошел к концу, а в камине дотлевали остатки углей, Конни лежала в постели матери и слушала дыхание Сэма. Этой ночью обещали заморозки. Поздние весенние заморозки. Конни не припоминала, чтобы в детстве, когда она жила в Конкорде, это кого-то удивляло. Теперь же апрельские холода воспринимались как что-то нетипичное, а каждый год казался теплее предыдущего.

Конни перевернулась на другой бок, стараясь не сильно раскачивать кровать. Она слушала, как посапывает Сэм и как взбирается по лестнице Арло. Слушала тишину, пока мороз незаметно прокрадывался в сад, покрывая тонкой ледяной корочкой зеленые листья и цветные головки тюльпанов. И весь зеленый навес.

Сэм прав – им незачем оставаться в Кембридже дальше. Незачем, если Конни заключит контракт. Может, настало то самое время? Время понять, что ей уже далеко не двадцать? Время признать, что настала пора перемен.

Время взрослеть.

Однако понимание и принятие – не одно и то же.

Удастся ли ей заключить контракт? Джанин Сильва считала, что да. Вот если бы книга была дописана, было бы куда проще. Ох уж эта книга… Конни по-прежнему ничего не успевала. Процесс оценивания студенческих работ всегда отнимал больше времени, чем она рассчитывала. Да и помимо этого всегда хватало забот. Книга постоянно откладывалась на потом. Нужно посвятить ей все лето. А вдруг получится начать раньше? Если поднапрячься, можно закончить проверку работ завтра, а оставшееся время заниматься написанием. Было бы идеально. На Милк-стрит Конни всегда работалось продуктивнее. Здесь ничего не отвлекало. Напротив, все способствовало нужному настрою. Уютные камины. Сад. Портрет внимательной женщины, которая, как в концепте паноптикума Фуко, следила за Конни всякий раз, когда та следовала через столовую.

Конни распахнула глаза. Из дубового, окутанного тенями потолка, торчали два гвоздя. Для чего их туда вколотили? Для навеса? Или светильника?

Конни присела на постели.

Как долго Сэм будет оставаться в безопасности? Она этого не знала. И никак не могла узнать. Случится ли это сразу же после рождения ребенка? Или через несколько месяцев? Или дней?

А может, часов?

Конни нырнула в свою старую толстовку «Маунт-Холиок» и натянула шерстяные носки. Осторожно, чтобы не разбудить Сэма, выбралась из спальни и спустилась на первый этаж. Пытаясь согреться, она сложила руки на груди.