Влюбленный повеса - Валери Кинг

Все чувства Торпа были обострены, пока он наблюдал, как Джейн упорно борется за титул Чемпиона Музыкальных Стульев. Она двигалась удивительно легко, грациозно и успевала занять свободный стул еще до того, как в воздухе растает последний звук оркестра. Перед глазами Торпа мелькали ее шелковые расшитые красные туфельки; несколько раз ему повезло увидеть ее стройные икры.

Музыка играла, замолкала, и Джейн всякий раз первой выскакивала из круга соперников, чтобы занять синий стул. Торп смотрел на нее, и у него в груди росло страстное напряжение.

Она явно наслаждалась игрой, соперничеством; явно была уверена, что приз достанется ей.

«До чего же мы похожи!» — подумал Торп, чувствуя, как теплая волна расплывается у него под сердцем. Внезапно ему захотелось снова поцеловать Джейн, ощутить ее упругое, спелое тело, тесно прижатое к его телу… Он тряхнул головой. Странно, но он по-прежнему страстно хочет ее — несмотря на то, что она решила продолжать свою охоту за Фредди. Неужели она совсем не знает себя?! Торп не мог выносить, когда Джейн начинала убеждать его, какой хорошей женой она станет для Уэйнгрова. Какая чушь!

Раньше, до того, как они встретились у источника, он еще мог позволить ей сделать выбор в пользу начинающего гения английской поэзии. Но после этого все переменилось. Они любили друг друга так, что теперь все потуги Джейн сделать Уэйнгрова своим мужем в глазах Торпа выглядели как самое гнусное лицемерие. Для Джейн Амбергейт существовало лишь одно достойное ее место, и этим местом была постель Торпа — только так, и никак иначе! И пока они будут вместе…

Он не успел до конца додумать эту мысль — начался очередной раунд борьбы за стулья, после которого в игре осталось всего тринадцать человек, и Джейн была среди них.

Так о чем он думал? Ах, да. Пока они будут вместе… Торп почувствовал, что краснеет. В этом-то и загвоздка! В этом-то и причина того, что Джейн старается держаться подальше от него! Она слишком хорошо знает, что, если станет его любовницей, конец их связи будет таким же неизбежным, как и начало. Она знает, что Торп неисправим: он добивается от женщины любви, пользуется ею, а спустя какое-то время безжалостно отбрасывает очередную любовницу, давая место следующей. Об этом Джейн столько раз говорила ему.

Неожиданно лицемерие Джейн перестало казаться Торпу таким уж жестоким. А какой, собственно говоря, выбор он ей предоставил? Что предложил? Бурный поток любви? Но этот поток вскоре иссякнет. Это непреложный закон, и он действует неотвратимо — так же, как ночь сменяет день. Любая страсть — даже самая сильная — неизбежно чахнет, задыхается и умирает без брака, без семьи, без всего того, что составляет ежедневный фон и смысл жизни.

Вновь зазвучал и отзвучал Моцарт. Послышались торопливые шаги, возбужденные крики.

Соперники выбывали из игры один за другим. Глаза Джейн восторженно светились. Охотничий азарт был у нее в крови. Торп вспомнил, как она стреляла из лука, как настегивала лошадей, несущихся по пустынной дороге. Жизненная сила и энергия переполняли ее даже сейчас, в этой идиотской игре! Торп знал, что она сейчас ощущает. То же, что и он сам во время охоты на лис или в разгар скачки, когда его лошадь берет барьер на сумасшедшей скорости, или в ту минуту, когда судья на ринге поднимает вверх его руку в знак победы — так, как это случилось после победы Торпа над знаменитым Джексоном в боксерском поединке.

Торп наблюдал за Джейн, и его переполняло чувство гордости и радости за нее. Азарт Джейн передался ему. У Торпа перехватило дыхание, и он придвинулся поближе, чтобы лучше видеть.

Осталось шесть стульев. Музыка снова стихла. Торп судорожно сжал кулаки. «Успей!» — мысленно крикнул он Джейн. Она успела. И рассмеялась, сверкая карими глазами.

Еще четырежды рождался и умирал Моцарт. И четырежды Джейн успевала.

Наконец их осталось всего двое — полковник Даффилд и Джейн. Моисей и Клеопатра. Леди Сомеркоут дала знак музыкантам, и Моцарт в последний раз взлетел над возбужденной толпой. Все смотрели на одинокий синий стул, вокруг которого прохаживались последние двое соперников. Джейн передвигалась вокруг стула короткими шажками. Нота — шажок, нота — шажок. Полковник старался занять выгодную позицию поближе к сиденью. Музыка оборвалась. Соперники были на равном расстоянии от заветного стула. Оба рванулись вперед с грацией настоящих атлетов, одновременно достигли стула, стукнулись бедрами и принялись оттеснять друг друга, азартно блестя глазами.

Полковник был физически сильнее Джейн и, конечно, мог вытолкнуть ее с сиденья. Но тут Торп с восторгом заметил, как Джейн скользнула рукой за спину полковника и принялась щекотать его. Полковник вздрогнул от неожиданности, наклонился, захохотал, а Джейн тем временем спихнула его со стула.

Раздались смех и аплодисменты. Полковник протянул Джейн руку. Его глаза светились восхищением, когда она подала ему в ответ свою руку и позволила запечатлеть на ней жаркий поцелуй. Даффилд помог ей встать и повел вокруг зала, подняв вверх руку Джейн в знак победы. Оркестр вновь грянул моцартовское Аллегро — на сей раз в ритме марша. Джейн смеялась и посылала зрителям воздушные поцелуи, вызывая все новые и новые волны смеха и аплодисментов. Торп поймал себя на том, что вместе со всеми широко улыбается и хлопает в ладоши, сопровождая горделиво-шутовской парадный проход Джейн вокруг зала.

Слышались поздравления, вокруг царило веселье, и Торп почувствовал, что вся его досада на Джейн куда-то исчезла. Осталось только желание быть с ней рядом, танцевать с ней, наслаждаться ее обществом.

Внимание толпы всегда лестно, и Джейн не была исключением. Она чувствовала себя в Чаллестоне как дома — и не только с лондонскими гостями леди Сомеркоут, но и с приглашенными на сегодняшний вечер соседями из близлежащих поместий. Джейн уже давным-давно не было так хорошо.

Она поискала глазами Фредди, но не нашла его в плотной толпе. Кто-то еще поздравлял Джейн, кто-то уже спешил пригласить ее на первый танец бала — на вальс. Но Джейн хотела бы танцевать его с Фредди — только с ним, только для него! Ее боевой поход лишь ненадолго прервался, пора было дальше вить веревочку, которую она выпустила из рук после того, как Фредди поцеловал ее под окнами оружейной. За все время их знакомства Фредди целовал ее только дважды, и второй поцелуй был значительно нежнее первого. Руки его не так дрожали, а лицо почти не покрылось пятнами от волнения, как в первый раз. Глядишь, мало-помалу он и научится достойно выражать свои чувства…

Однако его нигде не было видно, и досада пронзила Джейн с головы до пят. Ей хотелось, чтобы он был свидетелем ее триумфа! Почему он не остался в зале, чтобы увидеть ее блестящую победу в конкурсе Музыкальных Стульев?

Несколько пар уже встали в центре зала, ожидая начала вальса. При виде их Джейн расстроилась еще больше. Ей даже захотелось уйти и спрятаться в своей спальне.

— А где же ваш дружок? — внезапно раздался у нее за спиной знакомый голос.

Дыхание Торпа коснулось ее кожи, и по шее пробежали мурашки.