Король просторов - Феликс В. Крес

Поиски в течение всего дня не увенчались успехом.

Сидя в своей гарнизонной квартире, капитан размышлял о том, что же могло случиться. Матросов отпускали со службы в начале осени, обычно оставалось лишь четверо или пятеро — следить за порядком на стоящем в порту корабле. Остальные могли делать что хотели. Однако на этот раз, в связи с продолжающимся следствием, моряков оставили на службе, им было запрещено покидать Ахелию, кроме того, они обязаны были каждое утро являться на поверку в гарнизон. Солдаты находились на службе постоянно, за исключением отпуска. Кроме убитого пловца, лишь один солдат вернулся в Ахелию, однако он не мог никуда уйти, даже на шаг, — ему отняли ногу, сломанную еще во время шторма. Он понемногу выздоравливал у себя дома, через две улицы от порта, под надзором жены и брата, известного сапожника… Как раз утром ему должны были выплатить полугодовое жалование.

Вард выругался. Что происходит, что происходит, во имя Шерни?! Кому нужна была смерть — он был почти уверен, что его людей нет в живых солдата-калеки и двух матросов? Кому?

Он впервые посмотрел на происшедшее с другой стороны. До сих пор он рассматривал эти убийства (или исчезновения) лишь на фоне нелепого следствия… Но ведь этих людей связывало кое-что еще — участие в потоплении пиратского корабля. А если?..

Он оперся о стену. Нет, это вздор, с того парусника никто не мог уцелеть. Но та девушка?.. Ерунда, она не могла добраться до Ахелии в такую погоду. Впрочем, ей нужно было бы иметь здесь своих людей…

Он прикусил губу.

А если и в самом деле так? Какая-то… месть? Ведь известие о гибели корабля Демона разнеслось повсюду. Поговаривали, что у этого пирата из пиратов везде были свои головорезы. Но в таком случае ему, Варду, тоже грозила опасность. И продолжает грозить. Неужели комендант Берр и в самом деле прав?

Вард почувствовал, как его пробирает дрожь. Он не был трусом, вовсе нет. Но мысль о мести из могилы представилась ему неслыханно жуткой. Внезапно территория гарнизона показалась ему местом если не приятным, то по крайней мере безопасным. В то же мгновение он подумал о матери. Шернь! Если его предположения верны, то опасность угрожает и ей!

Взяв оружие, он вышел на двор и позвал дежурного.

— Двоих в полном вооружении.

— Слушаюсь, господин.

Вард решил забрать мать сюда, пока все не выяснится.

Он направился к зданию комендатуры.

Берр внимательно его выслушал.

— Боюсь, что ты можешь оказаться прав. Конечно, забирай мать. Но может быть, достаточно будет послать за ней солдат?

— Нет, господин. Я не в силах жить здесь словно в клетке, неизвестно как долго. Если двое вооруженных солдат и собственный меч не защитят меня, то я уж не знаю, что вообще может меня защитить. Впрочем, это ведь лишь мои догадки — насчет мести.

— Догадки весьма правдоподобные. Но поступай как знаешь, Вард. Я тебе доверяю. И хочу, чтобы ты об этом знал.

— Спасибо, комендант.

В сопровождении двоих вооруженных, словно на войну, солдат — при мечах, с копьями и щитами, — продираясь сквозь дождь и ветер, капитан добрался до своего дома. Оставив солдат у дверей, он взбежал по лестнице наверх. В сопровождении служанки со свечой он подошел к двери комнаты матери и легко постучал. Потом сильнее. Вард повернулся к девушке:

— Госпожа спит?

Служанка смотрела на лестницу, в глазах ее застыл ужас. Внезапно он понял, что девушка была странно молчалива и словно не в себе, хотя на вопрос, все ли в порядке, ответила утвердительно… В мгновение ока осознав это, он схватился за оружие, одновременно следя за взглядом служанки, — и застыл с рукой на мече. На лестнице стояли двое, целясь из арбалетов. Один из них, не спуская глаз с Варда, протянул руку и осторожно забрал свечу из рук перепуганной девушки.

— Без глупостей, капитан, — спокойно сказал он. — Твоя мать жива, а случится ли с ней что-нибудь — зависит только от тебя.

В самый разгар бурь и ливней новое путешествие в Арбу казалось сущим кошмаром. Раладану, однако, нужно было получить от Балбона остаток причитавшегося ему серебра; известия распространяются быстро, особенно на таком клочке суши. Купец наверняка уже слышал о гибели «Морского Змея».

Лоцман опасался, что без хлопот не обойдется.

Однако Балбон выплатил все сполна и без лишних слов. Наблюдательный Раладан заметил, что весть о разгроме пиратов и в самом деле достигла Арбы. Тем не менее дела у хитрого купца шли слишком хорошо для того, чтобы искушать судьбу; ему вовсе не хотелось проверять, сколько в этих слухах правды и — если ее действительно немало — насколько успешно сумеет лоцман пиратского парусника заменить капитана, вспарывая его, Балбона, брюхо.

Расчет не занял много времени.

Раладан — промокший и продрогший, но довольный тем, что все прошло гладко — вернулся в Ахелию и спрятал серебро. Мешок был довольно солидный: серебро привлекало меньше внимания, чем золото, но ему пришлось изрядно натаскаться с ним.

Недавно он нашел прекрасный тайник — на старом кладбище, за восточной городской стеной. Место это пользовалось дурной славой, поговаривали что-то насчет упырей. Рассыпь он монеты на заходе солнца у самых ворот, они лежали бы нетронутыми до утра; ночью он мог копаться в обвалившемся склепе без свидетелей.

У себя в таверне он переоделся в сухое. Была уже глухая ночь, когда он оказался перед знакомым домом, где у него была назначена встреча.

Ему не пришлось долго ждать. Достаточно было лишь раз стукнуть в дверь, и его впустили. Вскоре он уже стоял, перебросив через руку тяжелый от влаги плащ, в пурпурной спальне. Его снова удивили размеры тяжелых портьер, не подходивших к уютному, небольшому помещению и выглядевших очень провинциально — так же как и балдахин, так же как и вся обстановка этого дома. Ему приходилось видеть изнутри дворцы магнатов, купеческие конторы и публичные дома по всей империи; каждую осень, когда «Морской Змей» стоял в безопасном укрытии, они вместе с Раписом рыскали по подобным местам в поисках страха, который можно было бы перековать в золото, или же — подчас более ценных, чем страх или золото — сведений.

Но таких портьер — больших, покрывавших две стены комнаты — и столь же тяжелого балдахина ему никогда прежде не приходилось видеть. Скорее всего это было какое-то агарское изобретение. Да, пурпур был когда-то моден в Армекте. Десять лет назад.

Раладан повесил плащ на канделябр в углу комнаты и продолжал молча стоять заткнув большие пальцы за пояс. Ему не пришлось долго ждать.

— Приветствую тебя, таинственный заказчик, — сказала Алида, входя в комнату. — У меня для тебя хорошие новости.

Она закрыла за собой дверь. Одетая в голубое платье, она выглядела удивительно несмело, по-девичьи. На спину падала перевязанная лентой коса. Он посмотрел на ее лицо, подумав, что возраст этой женщины, собственно, нелегко определить. Ей могло быть тридцать с небольшим, как он вначале считал, но могло быть и двадцать восемь. Теперь она выглядела еще моложе, но в это он уже не верил.