Радиоактивная война - Иван Стрельцов

До замыкающего повстанца, высокого тощего парня с длинными кудрявыми волосами, было рукой подать. Кольцов сделал короткий выпад, вгоняя клинок штыка негру в поясницу по самую рукоятку. Повернув лезвие вокруг своей оси, резко выдернул клинок. Удар был подлым и в то же время смертельным, пробитая почка вызвала мгновенную смерть.

Убитый повстанец стал заваливаться на спину, но сыщик уже рванулся вперед к следующей жертве, на ходу беря штык-нож привычным обратным хватом. Левая рука плотно сжала широкий рот африканца, загибая голову назад. Боевик попытался инстинктивно вывернуться, но в следующую секунду клинок вспорол ему горло, натянутая кожа от прикосновения остро отточенного металла лопнула, расходясь, как змейка-«молния» на дорожном бауле. Третий боевик даже под действием спиртного все же почувствовал надвигающуюся смертельную опасность и резко обернулся, готовый открыть огонь из своего автомата. Только ему не повезло, острый носок кольцовской туфли врезался боевику в бицепс правой руки. Удар был точным и сильным, пальцы африканца разжались, роняя оружие. Но боевик не растерялся, он выбросил навстречу сыщику ногу в старом истоптанном солдатском ботинке, зашнурованном медной проволокой в цветной оплетке.

Глеб проворно ушел с линии атаки, успев клинком полоснуть под коленом боевика.

Полоснул глубоко, разрезав вены и сухожилия. Африканец от сильной боли засипел, не в силах закричать, оседая на пол. Следом в открытый для крика рот вошел штык-нож, круша зубы и разрезая язык и гортань. Кольцов разжал пальцы лишь после того, как лезвие, пробив затылочную кость, выглянуло наружу треугольником жала.

Глядя на окровавленные трупы, Глеб не испытывал никаких эмоций. Убивать просто, если ты это умеешь и проделывал не раз. Так рассуждают не маньяки или серийные убийц, так мыслят диверсанты или солдаты, побывавшие в рукопашном бою. Те, кто убивал ради сохранения собственной жизни.

Кольцова достаточно долго учили убивать в КУОСЕ – «лесной школе», потом еще дольше в отряде «Каскад»; в горячей горной стране он стрелял, взрывал, резал афганских моджахедов. В конце концов инстинкт убийцы – всего лишь составная часть инстинкта выживания.

Когда группа повстанцев разделилась, Безумному Максу выдержки хватило лишь на какие-то минуты. Едва троица боевиков поднялась на второй этаж, егерь как ошпаренный сорвался со своего места.

Появление чужака заметил лишь один сепаратист, сидевший лицом к внутреннему двору банка. От удивления африканец стал медленно подниматься, выпучив налитые кровью глаза. Максим, не останавливаясь, выбросил из-под живота левую руку.

Тяжелый метательный нож в полете перевернулся и, пролетев мимо одного из боевиков, с глухим звуком вошел в центр груди второму боевику. Охнув, тот лицом повалился в костер. Смерть собутыльника оказалась практически незаметной в данной ситуации.

Трое повстанцев напоминали перевернутых жуков, их движения были дергаными и хаотичными.

– Ха, – выдохнул Макс, оказавшись рядом с крайним чернокожим, и широким взмахом обрушил на него мачете. Длинный тростниковый нож вошел в плечо боевика, разрубив ключицу, несколько ребер, и намертво застрял в позвоночнике. Времени вытаскивать оружие не было, к тому же егерь и не пытался это сделать. Он тут же подхватил лежащую рядом с боевиком английскую винтовку «Ли-Энфилд» за массивный ствол и как огромную дубину обрушил приклад на голову очередной жертвы, только щепки с ошметками мозгов полетели в разные стороны. Картина была настолько ужасной, что последний из повстанцев, взвизгнув по-бабьи, попытался бежать от неминуемой гибели.

Максим, кровожадно оскалившись, по-городошному метнул обломки винтовки вслед беглецу, удар пришелся по ногам. Поднимая столб пыли, африканец покатился кубарем по полу, попытался вскочить, но поздно, его уже оседлал Безумный Макс. Правой рукой он выхватил из голенища мокасина узкий трехгранный стилет с рукояткой из буйволиной кожи и буднично, как будто добивал раненую антилопу, всадил клинок в ухо африканца. Несчастный несколько раз дернулся, засучив ногами, и затих.

– Сам управился, ну и ладушки, – над егерем стоял Кольцов, весь забрызганный бурыми пятнами крови. – Пошли смотреть твой революционный броневичок...

Инкассаторский «Мерседес» грязно-белого цвета смотрелся действительно впечатляюще. Высокий, угловатый, с широкими рифлеными колесами, с толстыми пуленепробиваемыми стеклами, танковыми триплексами для кругового обзора над амбразурами для автоматных стволов, броневик, как и утверждал Вармаков, стоял в отдельном боксе, больше напоминающем выставочный салон. Выглядел грозно и неприступно.

– Гуд панцар, – похлопав по крылу автомобиля, с уважением произнес Кольцов.

Кивнув на плотно закупоренные двери, добавил: – Кажется, это тот самый случай, когда видит око, да зуб неймет.

– Не боись, чекист, когда с ментом в одной связке, – Максим задорно подмигнул Глебу, демонстрируя плоский, замысловатой формы ключ.

– Откуда дровишки?

– Из салона, вестимо. Откуда я мог знать про броневик, по-твоему? Ответ простой: с менеджером был по корешам, он большой любитель охоты, а главное, закусить и выпить еще больше любит. По случаю катал меня на броневике и ключом хвастался. Ну, я на всякий случай сделал себе слепок, потом дубликат. Как известно, случаи всякие бывают. И как видишь, Каскадер, предчувствия меня не обманули, – скромно пояснил егерь.

– Самое то, – согласился с бывшим офицером «Витязя» Глеб, наблюдая, как тот открывает замки «Мерседеса».

Загрузив в транспортный отдел броневика запасную бочку с топливом, Макс протянул Кольцову два шара ручных гранат.

– Я пошел за нашей гоп-компанией, а ты, дружище, разберись с входными воротами.

– О'кей, – принимая гранаты, кивнул сыщик.

Ворота оказались массивными, сваренными из толстых листов стали, с большим магнитным замком по центру. Прикрепить к замку гранаты оказалось делом непростым, пока Кольцов не додумался связать их лоскутом от рубахи и привязать к замку. В современном мире конструкция из лоскутов ткани выглядела если не комично, то по крайней мере несерьезно.

Для бывшего диверсанта это не было догмой, для него существовал закон «Внешний вид не имеет значения, главное – эффективность». Выдернув чеку, он привел в действие свое взрывное устройство, подпалив лоскут, стягивающий предохранительные рычаги гранат.

К тому времени, когда замок был подготовлен к подрыву, во двор банка Максим Вармаков привел любителей экстремального отдыха.

– Так, вся гопкомпания в транспортный отсек, автоматы в бойницы. Огонь открывать только по команде из кабины. В остальных случаях не рыпаться. – В прошлом боевой офицер, Макс сейчас чувствовал себя в родной стихии, отдавая команды подчиненным поневоле. Из «рекрутов» никто не пытался оспаривать распоряжения. Забравшись внутрь, туристы заперли дверцы, и тут же броневик ощетинился тонкими стволами штурмовых винтовок.

– Ты, Глеб, будешь вторым пилотом, – протягивая Кольцову ручной пулемет, сказал Безумный Макс...