Твоя на одну ночь - Ольга Иконникова

на таких условиях, как он говорит, то почему бы мне не согласиться? К тому же, он прав – мужчине будет проще договориться о новых контрактах. И он знает в столице многих полезных людей.

– Представьте ваше предложение на бумаге, – после некоторого размышления сказала я. – Я обсужу его со своим поверенным. И я хочу, чтобы другую мануфактуру оценил мой управляющий месье Понсон.

– Разумеется, ваша светлость! – а вот теперь он отвесил мне церемонный поклон. – Буду рад услышать мнение сведущего человека. Может быть, мы встретимся в Луизане на следующей неделе?

Мне совсем не хотелось снова ехать в столицу, но если та мануфактура находилась неподалеку от неё, то это было разумно. К тому же, там находился и месье Шампань, который смог бы быстро изучить документы и, если потребуется, предостеречь меня от опасного шага.

– Хорошо, – согласилась я. – А теперь пойдемте на ярмарку – я покажу вам наши новые товары.

Его идея начать поставки льна королевскому двору показалась мне весьма соблазнительной. А если так, то стоило ли тянуть?

Мануфактура в местечке под названием Леантон и мне, и месье Понсону весьма понравилась. Конечно, станки были уже довольно старыми, но вполне рабочими и могли еще послужить. Нитки и ткани хранились в хороших условиях, и их тоже можно было использовать.

Намюр подготовил контракт, показавшийся мне вполне приемлемым, и в этом вопросе месье Шампань со мной согласился. Единственное, на чем мы настояли в противовес тому, что было изначально предложено, это дополнительный процент капитала, который оставался за мной – пятьдесят один против его сорока девяти. Это не сильно сказывалось на распределении прибыли, но в спорных вопросах давало мне право решающего голоса. Впрочем, маркиз и не упирался – он не собирался заниматься делами наших мануфактур.

Первая поставка ткани в армию прошла без сучка и задоринки – интендант Кибар принял всё безо всяких нарицаний. Мне кажется, качество нашего товара его приятно удивило. И он был вполне удовлетворен несколькими серебряными монетами, которые упали в его личный карман.

Полученных по контракту денег хватило на то, чтобы расплатиться с нашими рабочими, закупить еще несколько лошадей-тяжеловозов и ткацких станков, а также обзавестись вполне приличным экипажем.

Мы запустили вторую мануфактуру за полтора месяца – в округе нашлось достаточно обедневших крестьян, охотно ухватившихся за возможность заработать.

Следующей весной мы и в Трези, и в Леантоне распахали новые площади под посевы льна, а мадам Креспен неожиданно для меня согласилась отправиться на новую мануфактуру в качестве управляющей. Мы повысили ей жалованье, она обновила свой гардероб, и теперь в степенной даме, не выходившей из дома без шляпки, вряд ли кто-то узнал бы прежнюю Фифи. На новом месте у нее был собственный дом и экипаж-двуколка, на котором она разъезжала по Леантону, не давая ни малейшего спуска своим подчиненным.

Целый год мы работали на военные поставки – обе мануфактуры были загружены полностью. Стабильный доход позволил нам обновить оборудование. А во время осенних балов маркиз Намюр сумел заключить очень выгодный для нас договор с министерством королевского двора на поставку скатертей и тканей не только в столичный дворец, но и в королевские резиденции по всей Эльзарии.

Он сдержал данное мне слово и ни разу не вмешался в управление мануфактурами. Его вполне устраивало, что всеми делами занимаюсь я. Он же выполнял представительские функции, и справлялся он с ними прекрасно.

Месье Понсон и Фифи тоже успешно выполняли свои обязанности, и я, наконец, смогла больше времени уделять Джереми. Мой мальчик рос, и я всё чаще замечала в нём проявление чужих, неведомых мне магических способностей. Наверно, тот дворянин, с которым я провела единственную ночь, был сильным магом.

Я часто вспоминала барона Дюваля и иногда жалела, что не узнала у него, кто был тем господином, ради которого он отправился в путешествие в Монрей. Бывая в столице, я расспрашивала о бароне Дювале, но его никто не знал, и я решила, что его владения находятся далеко от Луизаны. Впрочем, это было даже к лучшему.

Джереми официально величался герцогом де Трези, и по достижении должного возраста он будет представлен ко двору. Никто и никогда не должен узнать мою тайну. Так будет лучше для всех – в том числе, и для моего сына. А чужая магия – ну, что же, с этим я ничего поделать не могла. Но, возможно, однажды она окажется ему кстати, и это поможет ему занять при дворе хорошее положение.

В нём проявлялась и моя магия. Он не любил есть кашу по утрам, а няня заставляла его делать это, и однажды я увидела, как он напугал мадемуазель Жаннет, показав ей иллюзию мышки.

Я отремонтировала сигнальную башню нашего замка, и мы с сыном часто поднимались на нее и любовались с высоты на простиравшиеся до самого горизонта луга и поля. На эту башню однажды залезла и тетушка Жозефина. Она осмотрела всё внимательным и еще зорким для ее лет взглядом и важно сказала:

– Ты должна внушать своему сыну гордость за то, что он – де Трези! И вам не стоит безвылазно сидеть в провинции. Герцогский титул обязывает тебя бывать при дворе. Как сможет Джереми занять достойное место подле короля, если ты не обзаведешься полезными связями? У твоего покойного мужа был дворец в Луизане. Теперь, когда у тебя есть деньги, ты должна выкупить его или приобрести какой-то другой.

Несмотря на то, что большинство тетушкиных советов я предпочитала пропускать мимо ушей, об особняке в столице я уже задумывалась и сама. Дела часто требовали моего присутствия в Луизане, и гостиницы мне порядком поднадоели. У меня не было в столице подруг, у которых я могла бы остановиться. Моим единственным другом там был маркиз Намюр, но я не могла себе позволить воспользоваться его гостеприимством – это нанесло бы непоправимый вред моей доселе безупречной репутации.

Заводить романы на стороне считалось при дворе чем-то вполне обыденным, и я, отмечаясь на королевских балах, тоже не была обделена мужским вниманием, но ни комплименты, ни подарки ни разу не тронули меня настолько, чтобы я захотела разделить с кем-то свою постель. Я флиртовала и иногда даже охотно, но ни один из моих поклонников не смог бы похвастаться тем, что получил от меня хотя бы поцелуй.

Главным мужчиной в моей жизни стал маленький Джереми, а дружба с Намюром давала мне возможность не чувствовать себя одинокой. Мне этого