Призыв мертвых - Джеймс Баркли

Гориан вперил глаза в его лицо, сила этого взгляда подавляла. И в нем светилась радость.

— Ты смог почувствовать?

— Я не мог от этого избавиться. А как ты думаешь, почему меня тошнило?

— Не дерзи мне, Кессиан. Это важно.

— Почему?

— Если так, ты без всякой подготовки способен чувствовать то, на что мне потребовались годы… значит, ты еще лучше, еще необходимее, чем я думал.

— О!

— Ты должен радоваться этому! — Гориан нахмурился. — Ты прирожденный Хранитель Земли невероятной силы. А сила — это все!

Кессиан помолчал. Он чувствовал себя неуютно, как будто подглядел нечто, чего ему не следовало видеть, и боялся, что его вот-вот за этим застукают.

— Я так и не понял, что мы здесь делаем.

— Я уже говорил тебе. Выводим Восходящих из тени. Завоевываем место, где нам надлежит быть по праву.

— Всем нам?

Гориан потрепал волосы Кессиана под капюшоном.

— Всем, кто верит, как я. Идем.

— А зачем тебе надо оживлять мертвых? — Кессиан в последний раз взглянул на тело.

— Потому что нам нужна собственная армия. У нас нет своей страны вроде Конкорда или королевства Цард, а зависеть от других мы не должны. Вот этими людьми, мертвецами, получившими от нас вторую жизнь, мы и будем командовать. Они будут сражаться за нас и хранить верность только нам. — В глазах Гориана разгорался огонь мрачного восторга. — Они ничего не потребуют, им ничего не понадобится, кроме нашего соизволения продолжать ходить по земле. Что ты об этом думаешь? О собственной армии, готовой идти в сражение?

Дома у Кессиана имелись деревянные солдатики. Один из плотников на Холме изготовил для него целую манипулу и миниатюрную катапульту. То, что говорил Гориан, уподобляло мертвых людей игрушкам.

— Им должен быть дарован покой в объятии Бога, — ответил Кессиан.

— Они солдаты! — Крик Гориана отразился от стен долины, и Кессиан вздрогнул. — Среди них нет ни одного, кто хотел умереть или кто прожил отмеренные Богом годы и скончался от старости. Каждый из них желал жить дальше. Я даю им такую возможность. Разве это не понятно? Я помогаю им, а взамен они будут сражаться за меня. Все очень просто, Кессиан, как ты этого не понимаешь?

— Но в том месте, которое ты мне показывал…

— Вустриаль.

— Они не были солдатами. Просто обычными людьми.

— Там была чума. — Гориан вздохнул. — Страшное бедствие. И ты прав, она погубила мирных граждан. Некоторых нам удалось вернуть к жизни, и они помогли нам погрузить корабли. А теперь они снова вернулись в объятия Бога. Но среди них были и солдаты. Гарнизон и множество легионеров. Никто из этих людей не хотел умирать. Хорошие, честные люди, а их постигла безвременная кончина. Я снова подарил им жизнь, и они здесь. Разве это плохо?

— Наверное, нет.

— А окажись ты на их месте, случись так, что ты, хоть и чтил Всеведущего, как надлежит, однако безвременно лишился жизни… Разве ты не предпочел бы дышать и ходить снова, появись у тебя такая возможность?

Кессиан задумался и, поразмыслив, почувствовал, что его настроение улучшается.

— Пожалуй, да.

— И я тоже. — Гориан кивнул и улыбнулся. — Пускай и ненадолго. И делал все, о чем бы меня ни попросили. И если Восходящий спас их, разве не справедливо, чтобы они забыли о клятвах, данных в прежней жизни, и стали служить этому Восходящему.

— Наверное, да, — согласился Кессиан.

— То-то и оно. А сейчас идем, встретимся с королем, а заодно подумаем о том благе, которое мы делаем для несчастных умерших.

По всему выходило, что Гориан прав. Ясно же, что умирать никому неохота. Бывает, конечно, что старые и очень больные люди говорят, будто они зажились на этом свете и рады будут вернуться в землю, но далеко не всегда. И потом, если вдуматься, странно ведь, что человек почти все может испробовать заново, кроме самого главного — жизни. Умер, и все. Во всяком случае, так было до сих пор.

— Каково это — быть разбуженным после того, как ты умер? — спросил Кессиан, когда они продолжили путь.

Впереди расстилался склон, поднимавшийся к возвышенной части долины, а там, наверху, находилось множество людей, разбившихся на две отдельные группы. Одна была неподвижной, и мальчик сразу понял, кто это. Другая, более многочисленная, усердно занималась разбивкой нового лагеря. Уже горели костры — Кессиан мог не только видеть тепло, но и ощущать энергетический след, пылавший в воздухе. Этому, как и многому другому в отношении стихии пламени, его научила мать. Он любил огонь.

— Я не знаю, — ответил Гориан. — Но вопрос хороший, интересный. Мы изучим проблему вместе, согласен?

— А почему бы просто не спросить одного из них?

— А потому что им нельзя высказывать свое мнение.

— Почему?

— Потому что им не надо говорить, чтобы делать ту работу, которая от них требуется. Что, по-твоему, ощущает кто-то, если его последние воспоминания касаются пережитой им смерти, а потом он снова открывает глаза и видит благословенную Богом землю?

После некоторого размышления Кессиан ответил:

— Полагаю, поначалу человек может испугаться. Потом подумать, что это начало его следующего земного цикла. А потом, поняв, что он не младенец, сообразить: ему повезло, и он получил возможность продолжить прежний цикл.

Гориан коротко рассмеялся.

— Вот и я так думаю. А раз так, то и говорить тут не о чем, особенно этим беднягам. Зачем, если за них говорю я.

Кессиан кивнул, хотя услышанное его не устроило. Просто Гориан был уверен, что есть вещи, которые он понимает лучше всех на свете. Они оба замолчали, и, когда пауза затянулась, Кессиан почувствовал, что его взгляд все больше и больше притягивают пробужденные мертвецы, которые безмолвно стояли или сидели на возвышении слева от него. Солдаты Царда держались от них на почтительном расстоянии.

Гориан двинулся направо, и Кессиан с удивлением обнаружил, что испытывает некоторое разочарование. Ему хотелось узнать, что сейчас чувствуют воскрешенные. Однако мальчик понимал, что такой человек, как король, ждать не будет. Ему доводилось видеть Адвоката, и он имел представление о том, каковы правители.

Когда они вдвоем пересекали лагерь цардитов, Кессиан старался держаться поближе к Гориану. Мальчик чувствовал себя неуютно среди этих огромных, одетых в кожу, меха и сталь мужчин с грубыми голосами, гнилыми зубами и бородатыми лицами, покрытыми въевшейся в кожу грязью.

На Кессиана они смотрели сверху вниз, а к Гориану явно испытывали неприязнь. И хотя у многих к ней добавлялся еще и страх, мало кто расступался, чтобы дать им дорогу, а некоторые даже с вызывающим видом становились у них на пути. Гориан ни на что не реагировал, лишь крепко держал руку на плече Кессиана, направляя его через лагерь к установленным в стороне от основных сил шатрам, на которых развевались флаги.