Мне нужна только ты - Джоанна Линдсей

Джек улыбнулся — по вполне понятной причине, судя по его ответу:

— У нас в Калтерсе телеграфа пока нет. Будет к концу года, но сейчас ближайший телеграф в Сандерсоне — это день или два пути верхом отсюда к югу. Я, разумеется, дождусь вашего возвращения — хочу получить публичное извинение. Во время выборов на моем добром имени не должно быть ни пятнышка, если вам ясно, что я хочу сказать.

Маленький человек держался с большой уверенностью, однако эта уверенность раздражала.

— Два брата, и оба хотят стать мэрами? Как вам это, Кейси?

До сих пор Демьен нарочно воздерживался от обсуждения недавней встречи с Джеком Каррутерсом. Он и Кейси, как и намеревались, пришли в ресторан и уже доедали бифштексы с кровью. Хорошо, что хоть Кейси получала от этого удовольствие. Демьен, обнаружив, что в салуне вовсе не Генри, от разочарования был почти в бешенстве, и, прежде чем что-то обсуждать, ему надо было хоть немного успокоиться. Они с Кейси выпили бутылку красного вина и приступили ко второй. Это явно помогло.

Кейси с задумчивым видом прожевала несколько ломтиков жареного картофеля и только потом ответила:

— Может, Генри решил пойти по стопам брата? Ну, примерно как сыновья по отношению к отцу? — Это она добавила, видимо, потому, что Демьен был именно из таких сыновей. — Или же Генри попросту искал Джека и расспрашивал о нем всюду, куда приезжал. Может, забыл название города, помнил только, что он новый, вот и задавал вопросы.

— Это явно притянуто за уши, Кейси.

— Верно, но все же возможно. Попробуйте себе это представить. Генри нуждается в укрытии и рассчитывает на помощь брата. На полпути обнаруживает, что потерял письмо от Джека, в котором тот сообщал название города, где устроился. Генри не может вспомнить название даже ради спасения души и начинает расспросы о новых городах. Он еще знает, что Джек хочет баллотироваться в мэры, стало быть, круг его поисков сужается. Но потом находит, что Техас все же слишком велик и брата таким путем ему не найти. Он бросает это дело и уезжает на восток.

— Надеюсь, что вы ошибаетесь, ведь идти по остывшему следу, знаете ли…

— Я бы не считала, что мы в тупике, Демьен, — загадочным тоном произнесла Кейси.

— Думаете, Генри все-таки здесь, и Джек его прячет?

— Полагаю, такое тоже возможно. Но тогда зачем же Джеку сообщать нам, что брат собирался к нему приехать?

— А затем, что до здешних мест мы его выследили. Кейси медленно наклонила голову. — Да, тут что-то есть. Встанем на минутку на место братца Джека. Он выглядит крутым парнем, но ведь любой трус может набраться храбрости при помощи пятерки наемных молодцов, подтверждающих каждое его слово, что они, собственно, и делали. Он мог купить свою самоуверенность — если вам ясно, что я хочу сказать.

Демьен усмехнулся, когда Кейси повторила излюбленное выражение Джека, и сказал:

— Да, я об этом думал. Но тогда это именно Генри, а не его храбрый брат. Скорее всего они вылеплены из одного теста и вовсе не так уж различны, как нас пытается уверить этот якобы Джек.

— Ну, я не знаю. У меня у самой два брата, и они полная противоположность друг другу. Один все время сидит уткнувшись носом в книгу, терпеть не может ранчо и все, что с ним связано, и скоро станет практикующим адвокатом, а второй — настоящий маленький бродяга, упрямый, как все мальчишки…

— У вас есть братья?

Вопрос вызвал яркий румянец смущения. Кейси ничего не собиралась выбалтывать, но она выпила добрую толику вина, а вино, как известно, не только возбуждает, но и развязывает язык так, что, бывает, и выдашь секрет.

— Ну да, — неохотно признала она.

— А еще кто?

Кейси отпила глоток вина и буркнула:

— Еще есть мать, как и у вас.

Она упомянула о его матери намеренно, зная, что он не любит говорить об этой леди; Кейси рассчитывала таким образом вынудить Демьена не задавать слишком личных вопросов. Куда лучше, если он умерит свой пыл и перестанет выведывать все до малейших подробностей.

— Сестры? Дяди и тетки?

Сузив янтарные глаза, Кейси вместо ответа нанесла Демьену ответный удар:

— Как вы дошли до того, что не любите собственную мать, Демьен?

Демьен не хотел, чтобы Кейси вела нечестную игру. Вопрос пробудил в нем гнев, но этот гнев вспыхивал всегда, когда он думал о матери. Он не был направлен на Кейси.

— Если я на это отвечу, получу ли взамен несколько ответов?

Кейси удивилась, что Демьен не отказался отвечать на вопрос, но сама уклончиво передернула плечами и бросила:

— Возможно.

Не слишком вдохновляюще, подумал Демьен, но большего, видно, и не добьешься.

— Хорошо. Начну с того, что я, как всякий нормальный ребенок, любил обоих своих родителей. Но мать не отвечала любовью на любовь, вернее, ее чувство к другому человеку оказалось сильнее любви к сыну. Много лет назад она развелась с отцом. Это был сильнейший удар — и для него, и для его репутации тоже. Должно быть, она решила, так сказать, развестись и со мной, потому что с тех пор я ни разу ее не видел. Она покинула Нью-Йорк и вышла замуж за своего любовника.

— Вы никогда ее больше не видели? Это ее выбор или ваш?

— Прошу прощения?

— Я имею в виду, приезжала ли ваша мать в Нью-Йорк, чтобы повидаться с вами? И если нет, пытались ли вы отыскать ее и выяснить, почему она так поступила?

— В обоих случаях вынужден ответить отрицательно. Да и зачем было пытаться, если я и так знал, в чем причина. Она уехала, чтобы начать новую жизнь, и отреклась от всего, что покинула.

Демьену стало досадно, что в голосе прозвучала горечь, с которой он не в силах был совладать. Какого черта это причиняет боль, хотя прошло уже много лет?

— Ну, не знаю, — заговорила Кейси, причем выражение лица у нее казалось более соболезнующим, чем Демьену хотелось бы. — Будь я на вашем месте, я бы ее отыскала и расспросила обо всем сама. Если бы ответы мне не понравились, я дала бы ей почувствовать, как она ничтожна, как бессердечна по отношению ко мне. Правда, люди черствые обычно никогда не чувствуют своей вины. На то они и черствые. Но я бы считала, что это мой лучший выстрел.

Пыталась ли она рассмешить его?

— Выстрел словесный или из пистолета, который при вас?

Кейси упрекнула его за легкомыслие суровым взглядом. Разумеется, она вовсе не собиралась его смешить, говорила вполне серьезно.

— Все эти годы, Демьен, вы находились во власти разных предположений. Разве это не тяготит вас? Я бы на вашем месте добивалась определенности, какой угодно, но только определенности.

— Ее не было со мной, когда я так в ней нуждался. Теперь она мне не нужна. Чего же добиваться? И ради чего?