Человек отовсюду - Александр Громов

– А если я откажусь, тогда что? – спросил я. – Сотрешь мне память?

– Не придется. – На этот раз Вилли улыбнулся. – Ты не откажешься.

– Ты уверен?

– Не дурак же ты. Впрочем, подумай. Еще есть время.

– Много?

– Много, не много, а есть.

– А куда мы летим? – поинтересовался я.

– На Хлябь. Там есть для нас работа.

– Заставь корабль сделать мне еще кофе, – попросил я. – И скажи бога ради: мы опять в этом… ином пространстве?

– Мы на внешнем уровне Ореола, – сказал Вилли. – Я ведь говорил уже. Всего в нем двенадцать уровней, но нам, мусорщикам, глубже внешнего нельзя.

– Почему? Рылом не вышли?

– Из соображений безопасности. Внешний уровень создан специально как буферный. В нем ореолиты не могут изменять по своему желанию законы природы.

Удар обухом по темечку – неприятная штука, даже если он чисто фигуральный. Я был ошеломлен и обжег пальцы, расплескав на них горячий кофе. Насчет изменения по желанию законов природы – это, по-моему, уж слишком для здравомыслящего человека. Вышибает из седла, из колеи, из чего хотите. Насколько я мог припомнить, даже боги основных конфессий избегали менять однажды установленные ими «правила игры». Наверное, опасались сами запутаться. А ореолитам это, выходит, нипочем?

Что ж, некоторые мыслители забытых большинством землян веков предрекали: быть человеку богом. Со временем. Когда научится кое-чему и отринет звериное свое прошлое, избавившись от большинства животных инстинктов. Ха-ха. Прошли столетия, и человек научился кое-чему, но что он отринул? От чего избавился?

Ну не предназначен человек для роли бога, и все тут! Не для того матушка-природа корежила обезьяну. Лестно, конечно, ощущать себя без пяти минут божеством, но я не падок на лесть. Я всего лишь человек, бывший провинциал, и я не стал на голову выше оттого, что сделался человеком отовсюду.

– Как они это делают? – спросил я.

– Ты имел в виду: изменяют законы природы? – уточнил Вилли.

– Ну да.

– Не спрашивай…

– Ты не знаешь?

– Если бы и знал, то не сумел бы объяснить. Ты бы просто не понял.

Понятно, подумал я. Знай свое место, мусорщик.

– Черный корабль может проникнуть за внешний уровень? – продолжал допытываться я.

– Да. – Вилли кивнул. – Но не по нашему приказу.

– А ты бывал там?

– Нет. Но видел.

– Каким образом, если это запрещено?

– По специальному разрешению – можно.

– Ну и как там?

– Не спрашивай. А тут, на внешнем, почти как у людей. Да ты сам увидишь. С нами, мусорщиками, ореолиты обращаются почти как с равными, хотя мы для них вроде детей-несмышленышей. Трудновато им это, а терпят. – Вилли ухмыльнулся и подмигнул мне. – Мы ведь полезны.

Понятно. Полезны как связующее звено между их миром и человеческим. Впрочем, не до конца понятно. Зачем ореолитам эта связь? Казалось бы, ушли в иную вселенную или создали ее сами – ну и на здоровье, наш-то мир им зачем? При рождении человека пуповину сразу перерезают за ненадобностью. При рождении новой, совершенно иной вселенной… делают то же самое?

Оказывается – нет. Почему?

В голове становилось тесно от вопросов, но Вилли они уже надоели. Я спрашивал, есть ли у него начальство и каким образом оно осуществляет с ним связь, допытывался, какого рода задания приходится выполнять мусорщикам, задавал и другие вопросы – в ответ Вилли лишь бормотал «потом» или «сам увидишь». В конце концов я замолчал. Спрашивать и ждать ответа – не всегда лучший способ узнать что-либо, особенно когда имеешь дело с подготовленным человеком. Совершенно очевидно, что Вилли имел больший, нежели я, опыт работы в разведке, а уж что добавил ему Ореол, я боялся и спрашивать. Придет время – сам раскажет. Если сочтет нужным, конечно.

Это что же получается – теперь я тройной агент?.. Ну да, так и есть. Во-первых, Твердь и Варлам, во-вторых, внешняя разведка метрополии, а в-третьих и, видимо, в-главных – Ореол. Правда, согласие работать на него я пока не дал… но ведь дам?

Я знал, что дам. Вилли изучил меня, он знал, кого вербовать и что предложить. Деньги – вздор. Большая работа на благо человечества – уже так-сяк, хотя человечество само не имеет понятия, что именно для него благо, а что нет. Служение передовому отряду человечества, новой его ветви, обещающей в перспективе великое? Да. Невероятные для обыкновенного человека возможности? Да! Да!! Да!!!

Кто же я? Если ореолиты – боги, то я в данной аналогии, наверное, архангел. Не самая плохая роль, хотя и подчиненная. Что ж, вода вроде неплоха, можно нырнуть. На худой конец мне сотрут память об Ореоле и отправят доживать век в привычный человеческий мир, откуда я родом. Что я теряю?

Ничего.

То есть, кажется, ничего. Как оно выйдет на деле – посмотрим. Есть смысл посмотреть.

Наверное, Вилли почувствовал, что я справился с первой бурей мыслей. К беседе он по-прежнему не был расположен, но зато включил внешний обзор, чтобы я был чем-то занят. Галактика выглядела неровной светлой полосой – мы находились близ плоскости ее диска. Светлячками налетали звезды, змеились волокна светлых туманностей. Колоссальный звездный рой надвинулся, обнял нас, окрасив стены «бунгало» в красно-оранжевый цвет, и сгинул позади – видать, мы пролетели сквозь шаровое скопление. Неподалеку от него ослепительно сияла оболочка недавно взорвавшейся звезды. Пройдут сотни, если не тысячи лет, прежде чем она засияет на небе какой-нибудь дальней земной колонии. Галактика велика, а скорость света мала.

– Здорово! – восхитился я.

– Нравится? – улыбнулся Вилли. – Наслаждайся.

– Все-таки медленно, – пожаловался я. – Через гиперканал куда быстрее.

– Если он проложен там, где надо, – наставительно заметил Вилли. – Хочешь быстрее? Пожалуйста.

Я не успел сказать «нет, не хочу», а в следующую секунду мне оставалось лишь корить себя за длинный язык. Звезды и туманности прекратили свой бег. Прямо перед нами висела планета, и вставало из-за ее края желто-оранжевое солнце. Узкой полоской сияла атмосфера. Три разнокалиберные луны, сгрудившись в кучку на черном фоне, выглядели серпиками. Планета как планета, таких много…

– Это Хлябь, – сказал Вилли. – Мы на месте.

– И каково же наше задание? – осведомился я.

– Пока что это мое задание, – проворчал Вилли, – но работа тебе знакома. Нужно вытащить с планеты одного человека. Может, хочешь участвовать?

– Его нужно переправить в Ореол?

– Само собой.

– Кто этот человек?

– Ребенок семи лет. Гений. У него уникальная матрица. Такие умы появляются раз в столетие и чаще всего не находят настоящего применения. Прогноз насчет этого конкретного ребенка неутешительный: девяносто семь и семь десятых процентов за то, что он не совершит ничего выдающегося, оставшись в человеческой среде. Она погубит его интеллект, сама этого не заметив и не ощутив потери. Зато в Ореоле этому уму найдется применение. Уникальный человеческий мозг плюс Ждущие – это кое-что! Не беспокойся о ребенке, он вырастет и будет счастлив. Несчастных я там не видел. – Вилли посмотрел на меня. – Ну так что, участвуешь?