Смертный бог… - Евгений Катрич

Рукоять меча была тёмно-матовой, а лезвие делилось на две равные части: чёрную и белую. Взявшись за удобную рукоять меча, Улстор опустил меч в зашипевший поток хаоса.

– Это твой выбор. – терпеливо произнёс Шимгат, но Улстор заметил, как напряглось лицо бога.

Понимая, что сделал ошибку, Улстор с досадой выдернул меч и опустил его во второй поток. Меч дёрнуло с такой силой, что Улстор едва не выпустил рукоять. Белый поток, не касаясь меча, огибал его, но вскоре сомкнулся на лезвии оружия.

Шимгат громко втянул носом воздух и указал на чёрную гладь воды. Улстор подошёл к третьему потоку. Тёмная поверхность тоже не хотела принимать меч, пытаясь поглотить его.

– Что мне теперь делать? – растерянно спросил Улстор, выдернув меч из последнего потока. Шимгат не раз объяснял Улстору, что тёмный бог сначала опускает оружие в поток тьмы, объявляя её главенствующей, затем в хаос и только потом – в свет. Светлый бог меняет местами первый и третий потоки, а хаос является прослойкой между тьмой и светом, не давая им уничтожить друг друга.

– Обуздать хаос! – Шимгат хохотал, глядя на Улстора. Рукоять меча в руке Улстора начала нагреваться, лезвие вспыхнуло белым и чёрным пламенем. Стиснув зубы, он терпел, но, не выдержав, разжал обожжённую руку. Пламя исчезло, а меч звонко упал на каменную поверхность. – Значит, это правда… Есть только один способ проверить это.

Шимгат подошел к мечу и, подняв его, повертел в руках. По зеркальной поверхности лезвия снова пробежали огни, и меч был готов вспыхнуть с новой силой. В руке древнего бога появился камень красного цвета, и меч сразу притих. Шимгат приложил камень к верхней части рукояти и тот быстро растворился в ней.

– Возьми меч. – сказал Шимгат, протягивая оружие Улстору. Пальцы вновь сомкнулись, обхватив рукоять, но она уже не обжигала. На лезвие боролись два пламени, но через несколько секунд они слились, окрасившись в красный цвет. – Скоро всё изменится, и твой меч подарит нам будущее.

Пространство дрогнуло, и перед Улстором вновь предстал светлый щит. Холод продолжал сковывать его тело, но от тьмы не ускользнул блеск глаз Улстора.

– Ты знаешь, где последняя часть! – взревела она и ударила в щит с такой силой, что он, прогнувшись, заколыхался. Улстор изгнал из своего сердца страх, но что-то в нём надорвалось, пошатнулась вера в мудрого и терпеливого учителя Шимгата. Неужели тот, кому он так верил и за кем готов был идти против всего мироздания, просто использовал его?

– Скоро я узнаю ответ. – прошептал Улстор, глядя на беснующуюся тьму. Щит колыхнулся и выпрямился, вызвав новый приступ гнева с его внешней стороны. Улстора окутал колючий холод, и он прохрипел синеющими губами. – Поторопись, Камиль…

– Марк! – Камиль резко открыла глаза, глядя перед собой сонным взглядом. Она лежала в телеге, а ветви деревьев заботливо прикрывали её от солнечного света.

– Доброе утро. Проснулась. – рядом с телегой стоял Раст. Убедившись, что с ней всё нормально, он вернулся к своему нещадно чадившему костру и, не поворачиваясь, сказал. – Под лавкой курдюк с водой. Умывайся, скоро будем завтракать.

– Как мы оказались здесь? – спросила Камиль, крутя головой. Недалеко от телеги проходила утоптанная дорога, а на поляне возле костра паслась стреноженная лошадь.

– Спать меньше надо. – пробубнил Раст и, опустившись на колени, начал раздувать костёр. – Из-за устроенного переполоха из города никого не выпускали двое суток. Искали того, кто разворошил кладбище.

– Как двое суток? – удивлённо спросила Камиль, выбираясь из телеги. – Я проспала двое суток?

– Да. И если бы не этот факт, то нас бы из города не выпустили. – Раст закашлялся. – Стражники проверяли всех, кто покидал город. Мне удалось убедить их, что ты моя умирающая дочь, а я, мол, везу тебя к матери, чтобы та успела проститься.

Камиль обратила внимание на колотую рану ниже локтя. Значит, их действительно проверяли, ткнув ножом в больного ребёнка. Быстро умывшись, Камиль привела себя в порядок и уже через десять минут помогала Расту.

Она с трудом дождалась еды и жадно съела огромную порцию пахучего варева. Запив прохладной водой, Камиль откинулась на траву. Её мысли были направлены к Марку. Во сне она видела его на каменном выступе, а непроглядная тьма пыталась пробить светлый щит Марка. Она сделала всё, о чём просил Марк, предоставив ей знания, доступные только богам.

– Спасибо, Раст. – сказала Камиль. – Ты не бросил меня… там.

– Иначе и быть не могло. В худшем случае, остался бы рядом. – Раст переложил остатки еды в глиняный горшок. – Я обещал Марку заботиться о тебе.

– Когда-то Марк научил меня одному… фокусу. – сказала Камиль и загадочно посмотрела на Раста. – В тебе что-то есть, если Марк принял тебя.

Камиль немного расчистила землю от листьев и травы, встала на колени и начала чертить.

– Встань в центр пиктограммы. – скомандовала Камиль. Раст потоптался и шагнул в указанное место. – Марк просил показать тебе это.

Сержант с готовностью кивнул, но Камиль чувствовала его внутреннее напряжение. Она поставила ногу на руну и произнесла слова на древнем языке. Через секунду в правой руке Камиль появился нож. Острым лезвием она провела по левой ладони и, сжав её в кулак, вытянула руку перед собой. Красные капли нехотя покидали хозяйку и падали на рисунок. Пиктограмма под ногами сержанта вспыхнула белым светом, отодвинула Камиль, а Раста окружил вихрь картин. Через мгновение он услышал отдалённый голос Камиль.

– Не сходи с места. – прокричала Камиль, стоя возле белой воронки, кружившей над пиктограммой.

Для активации пиктограммы ей пришлось использовать свою кровь: рядом не было могил. Некромант имеет большую силу, если рядом есть источник его энергии. Для этого лучше всего подходит кладбище, и чем оно старее, тем сильнее энергия смерти.

Прошло немного времени, и светлый вихрь втянулся в землю, оставив покачивающегося Раста. Его затуманенный взгляд прошёлся по поляне и замер на Камиль. Пересохшие губы разжались и Раст прохрипел:

– Нам надо… идти… Марк…

Камиль проснулась и, приподнявшись, выглянула из-за борта телеги. В сумерках заходящего солнца она увидела Раста и жестикулирующего бородатого мужика. За ними просматривался пейзаж очередной деревни.

Камиль отогнала сонливость и выбралась из вороха старых шкур, купленных Растом в каком-то поселении. Он постоянно подгонял Камиль, лишая их отдыха. Золото гоблинов быстро таяло, а крестьяне, ссылаясь на то, что армия императора реквизировала почти всех лошадей и провизию, сильно завысили цены.

Они двигались уже седьмой день, останавливаясь на пару часов в сутки. Даже лошади не выдерживали такой нагрузки. Животное недовольно фыркало и, радуясь недолгому послаблению, лакомилось травой вдоль обочины.