Любовь в наследство - Элизабет Эштон

— Carissima[33], ma mie[34], mon coeur[35], amado[36]…

И что-то еще по-цыгански. Она начала оживать, и огромная волна радости затопила ее сердце. Он беспокоился о ней, он не был безразличен. Она положила ладони ему на грудь и прильнула к нему, зарыдав. Наконец она успокоилась. Всю свою жизнь Джулия будет помнить эту минуту в свете восходящей луны, когда она вернулась с порога смерти к жизни и… любви.

— Теперь лучше? — спросил Арман. — Думаю, нам пора двигаться дальше. Вам нужны горячая ванна и постель.

Он посадил ее на Бьянку и легко вспрыгнул на круп лошади позади нее. Девушка уютно устроилась в кольце его сильных рук, до подбородка закутанная в одеяло. Кобыла бодро потрусила домой.

— Сегодня неудачный день, — сказал Арман. — Один из моих людей был ранен. Когда мы доставили его на ранчо, обнаружили оседланную Бьянку без всадника и повернули назад — искать вас. Почему вы отправились на прогулку одна?.. Я поехал в сторону гиблых мест, чувствуя, что это последняя надежда… На самом деле это Бьянка нашла вас. Похоже, она знала, где вы. Но как вы оказались здесь? Заблудились?

Она только слушала, что он говорит, вялая и счастливая, опоясанная его руками. Арман крепко держал ее, будто все еще боялся, что болото может отобрать у него спасенную любовь. Она могла все объяснить, но была слишком изнурена, чтобы сейчас восстанавливать в памяти события, которые привели к несчастью. Ей только хотелось ехать вот так, с Арманом, к тому месту, что вскоре станет их домом.

Внезапно смертельный ужас пронзил ее острой болью, развеяв сладостную дремоту.

— Ги! — воскликнула она с мукой в голосе. — Где Ги?

Может, он на дне этой ужасной трясины?

Арман посуровел.

— Ги? — настороженно спросил он. — Ги в Мас. Пакует свои картины.

— Но… но… не может быть… — Джулия не могла поверить, что кузен покинул ее в такой опасности.

— Уверяю вас, он там, — мрачно подтвердил Арман. — Так вы ожидали, что он приедет за вами?

— Кто же еще? — вскричала она и разрыдалась. Ги знал, где она была, он должен был привести туда поисковую группу, чтобы спасти ее, но ничего не сделал. Почему он не приехал? Либо он думал, что она погибла, либо… хотел ее смерти. Смысл всего происшедшего был так ужасен, что Джулия зарыдала еще отчаяннее, совсем убитая горем, и Арман выругался вполголоса. — Я не могу поверить, что он не собирался приходить… — судорожно шептала она. — Нет… он же знал, где я… совершенно одна…

— Успокойтесь, — грубо сказал Арман, — не тратьте свои силы, пытаясь говорить. Несомненно, Ги Кордэ все объяснит вскоре.

Джулия на это надеялась. Внезапно она начала осознавать, что Арман переменился. Волшебство исчезло. Теперь он держал ее жестко и казался раздраженным. Те слова любви, что он говорил, подумала Джулия, вероятно, были просто слуховой галлюцинацией ее переутомленного мозга. Он позаботился о ней так же, как оказал бы помощь любому человеку, попавшему в беду, а то восхитительное чувство, охватившее, казалось, их обоих, когда он держал ее в объятиях, — только мираж.

Джулия продолжала слабо всхлипывать на груди Армана, а он мрачно смотрел вперед. Бьянка неутомимо брела в сторону дома.

В Мас-Боссэ горели все окна. Свет из них лился на толпу сидевших на лошадях мужчин — это были gardiens, вызванные из соседних имений, и весь персонал ранчо. Они кружили под соснами, готовые отправиться на дальнейшие безуспешные поиски, которыми с наступлением темноты бесполезно было заниматься. Марта беспокойно переходила от группы к группе, с тревогой расспрашивая всадников, но те в ответ лишь отрицательно качали головой. Гастона среди них не было — он отправился в госпиталь с человеком, пострадавшим в результате несчастного случая. Оказалось, это был его близкий родственник. Потерпевшего — у него была сломана берцовая кость — привезли на отремонтированном джипе в Мас, где его уже ожидал доктор, а после оказания первой помощи сразу отправили в больницу. Гастон был единственным человеком, знавшим, куда Джулия могла уехать. Кордэ же отрицали, что осведомлены о ее намерениях, хотя их об этом спрашивали еще до появления Бьянки. Потом кобыла нашлась, вся в тине и под седлом, и стало ясно, что Джулия уехала куда-то верхом, упала с лошади и, возможно, утонула.

Когда Бьянка выступила из мрака на освещенный луной двор, неся свою двойную ношу, возглас облегчения пронесся над собравшимися. Они подумали, что он привез бездыханное тело. Марта побежала ему навстречу с удивительной для старой женщины резвостью:

— Месье Арман, вы нашли ее? Она… жива?

Он соскочил с лошади, взял Джулию на руки и вошел со своей ношей в дом. На лестнице их встретил Марсель — он весь вечер стоял там в ожидании, надеясь услышать хорошие новости. До сих пор исчезновение Джулии скрывалось от ее деда, и старый слуга умолял не говорить ему ничего, пока девушку не найдут живой.

— Теперь вы можете сказать хозяину, что она потерялась, но ее нашли, — успокоил слугу Арман. — Я приду к нему через минуту.

Он внес Джулию в ее комнату и положил на кровать. Марта шла за ним по пятам.

— Теперь ваша очередь играть в спасателя, — кивнул ей Арман, — и не смотрите так встревожено. Она молода и все выдержит. — Он поколебался, затем внезапно спросил: — Ги Кордэ уезжает завтра утром?

— Да, месье Арман, но как он с этим связан? — Марта посмотрела на Джулию.

При упоминании имени Ги девушка беспокойно пошевелилась, и лицо Армана застыло.

— Довольно крепко, я полагаю, — пробормотал он. — Но это их дело, его и мадемуазель.

Арман поспешно покинул комнату, даже не оглянувшись. Марта подошла к Джулии, развернула одеяло и в ужасе вскрикнула, увидев, в каком состоянии была девушка. Раздев ее и обмыв теплой водой, Марта смазала лосьоном следы москитных укусов и уложила Джулию поудобнее.

— Вы сошли с ума! — укоризненно воскликнула она. — Отправиться верхом, навстречу грозе! Наверное, лошадь испугалась и скинула вас?

— Я должна была ехать, — прошептала Джулия, — вы не понимаете, я должна была ехать.

Она должна была ехать, потому что это ее обязанность, долг медсестры. Это была первая ясная мысль, пришедшая девушке в голову. Марта, видя, что она не способна сейчас что-либо объяснить, воздержалась от дальнейших расспросов. Она принесла горячее молоко, и Джулия, сделав несколько глотков, сразу же провалилась в сон. Путаница из ночных кошмаров мучила ее: предательство Ги, появление Армана, который, как она думала, должен был умирать на болотах в тот момент, его внезапная нежность и последующее охлаждение. Усталый мозг Джулии не мог справиться с мучившими ее вопросами. Внезапно она пробудилась в серых лучах рассвета и обнаружила, что не одна в комнате. Около ее кровати сидел кто-то с белыми волосами и густыми кустистыми бровями, закутанный в шаль.