Молли Мун останавливает время - Джорджия Бинг

Они находились в другом крыле дома, не там, где были вчера. Сюда едва доносился гомон и смех из главных залов. Ребята крадучись поднялись по лестнице и очутились на площадке, застеленной фиолетовым ковром. Отсюда коридор уводил налево.

По обе стороны этого коридора располагалось множество дверей. Услышав вдалеке чьи-то шаги, Молли и Рокки юркнули в одну из них и спрятались за кроватью с высоким балдахином.

Они попали в роскошные апартаменты с гостиной, спальней и ванной. Комната была оформлена в бело-розовых тонах, на креслах и кровати лежали пушистые подушки. На маленьких столиках, застеленных кружевными скатертями, стояли розовые лилии в вазах и крошечные фарфоровые фигурки собачек Водимо, гостья, обитавшая здесь, хотела чувствовать себя как дома. На туалетном столике возвышалось небольшое серебряное деревце, обвешанное бриллиантовыми кольцами. В открытой шкатулке поблескивали три бриллиантовых колье. Ребята увидела на фотографии в рамке улыбающееся лицо Глории Сердсенс, окруженной белыми собачками, и поняли, в чьей спальне оказались. В следующий миг они услышали рычание.

Молли внимательнее посмотрела на кровать. Покрывало, которое она поначалу приняла за толстый плюшевый ковер, на самом деле оказалось густой массой живого меха. На кровати, тесно прижавшись друг к другу, наслаждались сладким сном десять белых пекинесов. Тот, что лежал посередине, проснулся.

Молли и Рокки почувствовали себя спичками, которые вот-вот подожгут ящик с шумными петардами. Не издавая ни звука, они на цыпочках выбрались из комнаты.

Постепенно они обнаружили, что во всех апартаментах, расположенных вдоль коридора, живут кинозвезды. Каждая из спален была обставлена в индивидуальном стиле, соответственно вкусу владельца. Гардеробы ломились от платьев, а ящики комодов от белья.

В одной из комнат, где явно обитал какой-то мужчина, Молли обнаружила на столе банковское извещение на имя Геркулеса Стоуна. Внизу был напечатан адрес: Сорочье поместье, Норт-Кресчент-Драйв, Западный Голливуд.

— Видимо, он здесь крепко обосновался, раз даже банк шлет ему почту на этот адрес, — заметил Рокки. — Интересно, давно ли он тут живет. — Потом, прочитав документ, воскликнул: — Ба, да этот парень не бедствует. Тридцать четыре миллиона долларов! Он прямо купается в деньгах.

Молли нашла аэрозольный баллончик какого-то снадобья под названием «Прощай, лысина!». Она брызнула немного на ладонь — и тотчас же у нее на руке будто бы вырос клок искусственных черных волос.

— Видимо, он начинает лысеть, — заметила девочка. На туалетном столике лежали бриллиантовые запонки и стояла фотография Геркулеса Стоуна в обнимку с Праймо Клетсом.

— Клетс держит их у себя, как охотничьи трофеи. Как птиц в золотых клетках. Наверно, они его развлекают. Они, должно быть, живут здесь по нескольку недель подряд.

— Неплохое развлечение, — заметил Рокки. — Представь себе, как было бы здорово, если бы ты могла поселить у себя любую знаменитость, какую захочешь.

— Мы до сих пор не нашли никаких следов Дивины, — напомнила Молли. — Но если у Клетса сегодняшний день распланирован как обычно, то есть он опять будет гипнотизировать людей, то мы, чтобы узнать, как он действует, должны как можно скорее проникнуть в его покои. Рокки, давай не будем здесь задерживаться.

Они вышли из апартаментов Геркулеса Стоуна и направились к площадке над высокой дубовой лестницей. Снизу, из мраморного зала, доносились голоса: гости приветствовали друг друга. Ребята сверху окинули взглядом целое море голов, и лысых, и лысеющих, и с волосами как грива ухоженного льва.

— Политики, армейские шишки, знаменитости, — подытожила Молли. — Я поняла его игру. Он приглашает сюда важных чинов из правительства и армии, обещая, что познакомит их со звездами. Знает, что до славы падки все, особенно политики. Не удивлюсь, если Клетс сегодня приберет к рукам еще пару-другую крупных шишек.

Перебегая от колонны к колонне, Молли и Рокки пробрались по коридору в другое крыло здания, где обитал Клетс. Их путь лежал мимо картин с кроликами, мечущимися в лучах прожекторов, затем мимо неоновой надписи «Один стежок, но вовремя, стоит девяти». Потом, дрожа, ребята вступили на зеленую мраморную лестницу, ведущую в святая святых Праймо Клетса. Они надеялись, что Клетс в эту минуту развлекает гостей на первом этаже, но все равно перед глазами черным облаком маячила угроза неожиданно столкнуться с ним лицом к лицу. Сердце Молли бешено колотилось, разгоняя кровь по телу, в ушах стоял размеренный гуд. Ладони вспотели.

Но, дойдя до конца лестницы, они обнаружили, что путь свободен, и проворно скользнули в пахнущий липой кабинет Клетса.

И в тот же миг они услышали в гулком коридоре громкие, хрипловатые голоса. Голоса приближались.

От испуга Молли впала в ступор. Она совсем растерялась. Девочка поймала себя на том, что смотрит на корзину с дровами возле камина и прикидывает, нельзя ли там спрятаться. На счастье, Рокки сохранил рассудок и потянул ее к тяжелым шторам. Они были раздвинуты. Ловко извернувшись, ребята схватили занавески каждый за свой конец и завернулись в темно-зеленый бархат, расположив складки как можно естественнее. Молли старалась замедлить дыхание. Скользнув взглядом вверх, вдоль зеленой бархатной трубы, Молли почувствовала себя гусеницей в коконе.

Дверь, щелкнув, открылась и снова захлопнулась. Вошли двое. Молли тотчас же узнала текуче-гладкий голос Праймо Клетса.

— Вот где я претворяю в жизнь все свои планы, — говорил он. — Мой домашний кабинет. Здесь я предаюсь размышлениям и отдыхаю. Да, и еще подписываю чеки.

Он стоял близко, невыносимо близко к укрытию Молли. Девочка услышала, как он поворачивает ключ и выдвигает ящик стола. Она сглотнула — и ей показалось, что звук был как от воды, хлынувшей по сливной трубе.

— Вот она, моя чековая книжка для благотворительных пожертвований.

— Вы очень добры, мистер Клетс, — послышался еще один мужской голос.

— Ничего особенного, генерал. С удовольствием. Прошу вас, зовите меня Праймо.

Молли сжалась. Насколько она помнила, звание генерала было самым высоким в армии.

— Благодарю. Для вас я Дональд.

— Не за что, Дональд. Моя мать тоже была вдовой, и я вырос, не зная отца. Мне не понаслышке известно, каким подспорьем для таких семей являются благотворительные пожертвования. Пожалуйста, садитесь.

Молли услышала, как скрипнуло кожаное кресло под генеральским седалищем. Потом застонало другое кресло, в которое сел Праймо.

— На чье имя я должен выписать чек?

— Для Фонда помощи вдовам солдат американской армии, — был ответ.

— Десяти миллионов долларов для первого раза будет достаточно?

Генерал чуть не поперхнулся.

— Гм, да, вполне. Более чем достаточно. Я поражен вашей щедростью.