Верь только сердцу - Лиз Карлайл

– Он умрет, я знаю, – заскулил Роберт. Совершенно позабыв о наглеце Делакорте, Коул с мальчиками поспешили из столовой.

– Стюарт, найдите Нанну, – приказал Коул. – Пусть принесет корзину с травами... и всё лекарства, которые у нее есть.

Спустя десять минут Нанна и Коул с собакой на руках спустились в кухню. Коул положил Жулика на пол у плиты.

– Это какая-то отрава, – прошептала Нанна, тяжело дыша. Коул вздрогнул при этих словах, потому что именно их и боялся услышать. Когда он прибежал в классную комнату, то нашел Жулика под диваном. Бедный пес едва дышал. Коул решил отнести его вниз, поскольку он нуждался в постоянном уходе.

Однако на самом деле капитан просто не хотел, чтобы Дженет или дети увидели, что псу становится все хуже, а к этому, судя по всему, дело и шло. Опустившись на колени возле Жулика, Коул погладил животное по спине, глядя при этом на Нанну.

– Как вы думаете, что произошло? – тихо спросил он, чувствуя, как колли дрожит под его рукой. – Это, возможно, тот же яд, которым отравили лорда Мерсера?

– Наверное, но на этот раз мы можем потерять более дорогое для нас существо, – прошептала Нанна, роясь в корзине с травами. – Собаки никогда не причиняют горя невинным людям.

Коул ничего не ответил. Старая женщина была слишком подавлена случившимся, чтобы следить за своим языком.

– Собаки после обеда выходили на улицу? – спросил он.

Нанна внимательно посмотрела на Коула.

– Да, Стайлз выводил их на прогулку в парк, как обычно. – Внезапно на лице Нанны появилось выражение облегчения. – Наверное, в парке бедный пес и съел какую-нибудь гадость.

– Возможно. – Коул осмотрел Жулика. – Думаю, надо дать ему слабительного.

Нанна покачала головой:

– Нет, слабительного не надо... если отрава уже внутри, то слабительное только разнесет ее по кишкам. Ох, если бы знать, что бедняга мог съесть!..

– А что же тогда делать? – с тревогой спросил Коул. – Что бы вы сделали, если бы кто-то из мальчиков съел что-то подозрительное? Стали бы отпаивать молоком? Вызвали бы рвоту?

– Да, рвоту, – согласилась Нанна, снова роясь в корзине. – Надо промыть желудок, пока отрава не попала в кишки. – Она извлекла из корзины коричневую банку с крышкой. – Вот, это рвотный корень.

– А он подействует? – усомнился Коул.

– Да, конечно, хотя, может быть, уже слишком поздно. – Нанна достала из корзины еще два пузырька и посмотрела на Коула. – Вы мне поможете? Но скажу прямо, занятие не из приятных.

Коул снова погладил Жулика.

– Да, помогу.

Нанна устремила на Коула внимательный, долгий взгляд. Казалось, она собиралась еще что-то ему сказать, но потом отвернулась, позвала кухарку и принялась объяснять ей, что им может понадобиться.

Только около полуночи Коул поднялся из кухни в классную комнату. Наверху стояла тишина, из-под дверей комнат мальчиков свет не пробивался. Дженет, наверное, удалось их успокоить и отправить спать. А вот Коул подозревал, что ему уснуть не удастся. Сегодняшний вечер был сплошным кошмаром. Ему с Нанной пришлось повозиться с бедным псом, и это заставило на время позабыть о ссоре с лордом Делакортом. И вот теперь, когда Жулик уснул на кухне, воспоминания о перепалке с виконтом вернулись с новой силой.

Чего добивался Делакорт своими намеками? Этого Коул не понимал. Ясно было одно: он унизил себя бесполезными и, пожалуй, ненужными попытками защитить Дженет. А Делакорт, черт бы его побрал, раскусил его. Да, этот самодовольный любовник маркизы каким-то образом догадался, что он, Коул, можно сказать, влюбился в Дженет Роуленд.

Но и это еще не все. Как мучительно испытывать глубокое, неуправляемое чувство к женщине, которую едва знаешь и которой не доверяешь. Сегодня вечером он рассердился на Дженет за то, что она слишком много пила, за то, что сводила его с ума, вызывая в нем внезапные приступы страсти, и еще за ее неспособность понять, что ее любовник просто тщеславный щеголь... И все же он старался защитить ее, обвинив при этом Делакорта в неверности.

А виконт и не пытался этого отрицать. От злости Коул заскрежетал зубами. Конечно, Делакорта очень устроит, если и Дженет увлечется кем-то другим. Тогда он спокойно сможет развлекаться с новой любовницей, не испытывая при этом чувства вины. Внезапно до Коула дошло, что он стоит посреди классной комнаты, зажав рот рукой, словно не желает, чтобы правда выскочила наружу. И в эту минуту он почувствовал, что кто-то теребит его за рукав рубашки, поскольку его жилет и сюртук остались где-то на кухне. Повернувшись, Коул увидел Стюарта. Мальчик был в ночной рубашке и босиком.

– Сэр, Жулик поправится? – жалобно прошептал Стюарт. – Мама велела, чтобы мы за него помолились, а потом уложила нас в постель. Она сказала, что вы прекрасно позаботитесь о нем. Но я не могу уснуть.

Коул обнял мальчика за плечи.

– Послушайте, Стюарт... Жулику еще очень плохо. Но я уверен, что через день-два он придет в себя.

– А я могу его увидеть? Коул покачал головой.

– Вам, как и Жулику, надо поспать. Мы дали ему рвотное, чтобы очистить желудок от того, что он мог съесть.

Стюарт вскинул голову, было видно, что мальчик очень напуган.

– Сэр, он съел кусок пирога с почками, который дал ему Робин, – едва слышно пролепетал он.

В комнате воцарилась пугающая тишина. Наконец Коул со вздохом сказал:

– Да, я знаю. Но, безусловно, Жулик что-то нашел и, съел сегодня в парке.

На лице Стюарта появилось сомнение.

– Сэр, колли очень умные собаки.

Коул задумался. Мальчик был прав, и это вызывало тревогу.

– Сейчас трудно сказать что-то определенное, – успокаивающим тоном промолвил он. – Может, теперь вы уснете, Стюарт?

Мальчик угрюмо кивнул, а Коул похлопал его по плечу.

– Тогда отправляйтесь в постель. Я еще немного поработаю, а если понадоблюсь, позовите меня. Вы меня поняли?

Мальчик снова кивнул и направился к двери, похожий в своей белой ночной рубашке на призрак. Когда дверь за ним закрылась, Коул взглянул на стопку бумаг на столе и тут же отказался от намерения поработать. Расстроенный тем, что произошло, он снял очки и положил их на стол. Он очень устал, но спать не хотелось, претила даже сама мысль о холодной постели. Поэтому он прилег на диван и прикрыл глаза рукой. К сожалению, это спасало только от света, а вот от терзавших его мыслей деваться было некуда.

Слова Стюарта необычайно встревожили Коула. Даже мысли о перепалке с Делакортом отошли на второй план. Ведь в конце концов Делакорт жив. А вот Жулика кто-то попытался отравить.

Ни Нанна, ни Коул не говорили об этом вслух, но им, как и Стюарту, было ясно, что собака съела что-то, предназначенное для Роберта. Свой кусок пирога Стюарт выбросил в мусорное ведро, а все оставшееся после ужина давно отправилось на помойку. Из короткого разговора с кухаркой выяснилось, что свежее мясо было куплено, как обычно, в лавке мясника, и из него приготовили три блюда. Кто-то жаловался на недомогание? Что вы, конечно, нет. Может, заболел кто-то из слуг? Боже упаси! Коулу потребовалось все его обаяние, а Нанне ее авторитет, чтобы успокоить кухарку, встревоженную этим разговором.