Секс в Мегаполисе - Стефка Модар

Бубня под нос:

– Молодёжь и то скромнее себя ведёт.

С сарказмом:

– Отрываешься, как в последний раз.

Олеся, выходя, уже в дверях фыркнула:

– Жаба давит? – гордо, – да, мы такие! Крепкие орешки!.. – высоко подняв голову, вышла.

Таня, ёрничая, поспешила выкрикнуть ей в след:

– Лишь бы Фирсов зубки не сломал, да неуёмный аппетит не пропал! – открыв воду, переключила на душ.

Кажется, что этого было достаточного для нанесения ответного удара. Наскоро раздевшись, поспешила принять душ. Ублажая себя ласками под струйками тёплой воды. Теперь ей не до кого не было дел. Она предалась любви к самой себе…

…И немудрено, ведь все обитательницы квартиры были в поиске любви. Никто не сдавался, все были в предвкушение: покорить мегаполис.

Кому как не Тане покорять сердца мужчин. Она красивая, умная всё как говорится при ней. Сплетя вокруг себя кокон любви, погружаясь в него с головой, была как никогда готова для встречи с Тешей.

Таня просто этим дышала, жаждая встреч с ним…

…Так в хорошем расположение духа она и вошла в ресторан, где её должен был ждать Евгений.

Находясь в вестибюле, она перезвонила ему на мобильный, но оппонент был вне доступа. Ей показалось странным, что тот до сих пор не появился. Сетуя на мобильную связь, снова набрала, однако результат был тот же: не доступен…

…Евгений же именно в это время был в аэропорту, шёл навьюченный багажом через зал, а рядом с ним вышагивала на высоченных каблуках, как «цапля» молодая длинноногая девушка. Та неугомонно щебетала, о чем-то своём. Он, не вдаваясь в смысл её болтовни, согласительно кивал, стараясь держать осанку.

Как-то уж совсем не вовремя зазвонил его мобильный телефон, он зло ответил:

– Где, где, в аэропорту срочный вылет. Прости, всё потом не сегодня. Занят!

Тане было слышно, как Евгения торопит женский голос: «Жень, давай уже скорее на регистрацию опаздываем». Таня была в шоке, она не знала, как ей быть.

Евгений спеша двигался с багажом в руках вперёд по залу аэропорта. Искривлено волоча тот, за собой, держа одной рукой. За ним налегке цокая каблучками, шла его пассия. Он, злясь на всех сразу, отключил телефон. Распределив багаж в две руки, с ускорением направился в сторону регистрации…

…Таня стояла, как оплёванная, ничего не оставалось, как и ей отключить телефон. Она была не в себе, кажется, что мир вокруг неё зол, и она вынуждена была противостоять ему.

Чувствуя себя брошенной на нервах растрепав волосы, выдёргивая наращённые прядки, зло, как приговор произнесла:

– Ну, всё, Гешенька, не прощу. Alles!

Уже запоздно вернувшись домой заперевшись в ванной комнате, оказавшись наедине сама с собой, предалась «бабским страданиям», ревя вполголоса, чтобы никто не услышал:

– Дура… Мужикам верить себе больнее… – глядя в зеркало, – и ты дура… – вынимая наращённые волосы. Показалось, что день сегодня не задался. Наревевшись, умылась и пошла спать…

…Новый день внёс оживление. Повсюду слышался топот домашних обитателей братьев меньших: пискливый лай и мяуканье, а также шумное перемещение девчат, те, озабоченные своими проблемами, бегали из комнаты в комнату. Это говорило о том, что все были чем-то заняты. Инна с молотком в руке, нервно измеряя гостиную семимильными шагами, осматривала стены, во все стороны, выбрасывая негатив:

– Гадёныш! Прислать на свидание эту «мымру» ещё и премировать.

Та как никогда была зла. Чтобы выместить негатив на чем-то взяла в руки картину и, примерив, удар молотка, подойдя поближе к стене, со злостью вбила гвоздь, практически вогнав тот под шляпку. Оставшись довольной, водворила картину на своё место. Отойдя на шаг, назад придирчиво посмотрев, с сарказмом констатировала:

– Нормально, а?! Из серии – картина Репина «Приплыли»… – обессиленная упала на диван.

К ней подошла Олеся:

– Викторовна, досталось нам, потрепали.

Вошедшая Таня возмущённо съязвила:

– Это кого потрепали? – ёрничая, – ну если секс – это трёп?! То, что тогда, если тебе внаглую врут? – падая на диван, скрестив руки, на груди нервно болтая ногой.

Оля, выросшая рядом с ними «тут, как тут», тут же пристала к Тане:

– Тань, но я как беру твои шмотки?

Таня, делая круглые глаза, зло парировала:

– Щас! Как же? Заработай на них!

На что Олеся, обрывая их склоку, одёрнула Таню:

– Тань, не язви, чего взъелась, тебе, что пару шмоток жалко?

Инна, чтобы подруги не перессорились, тут же вставила:

– Я б дала, только она в них запутается.

Оля, подбоченившись, капризно выкрикнула:

– Ага! Лучше быть голой, чем твоё допотопное носить! Показательно раздевавшись, оставшись в нижнем белье с обидой в голосе, тихо произнесла:

– Совсем голая.

Таня, не выдержав её прессинга моментально подобрев, сказала:

– Ладно, возьми что-нибудь!

Оля, чмокнув ту в щёку, сделав воздушный поцелуй, довольная вылетела из комнаты.

Таня в след деловито констатировала:

– Лучше уж я буду голая ходить… Так будет более эстетично…

Встав, набрала Павла Горбачёва, тут же с ним сюсюкаясь:

– Павлик! Может что-нибудь есть для меня? Ну, там, в рекламку какую-нибудь, я же девушка «универсальная», а?!

Видя, что Павел расположен к болтовне, она окрылённая выбежала из комнаты.

Послышался грохот дверью. Это Таня войдя в ванную комнату, наверняка усилила замок, подоткнув шваброй ручку двери…

…Таня нараспев щебетала с Павлом, говоря, что сейчас она в форме хотелось бы побольше сниматься, чтобы стать профи пусть даже в рекламном бизнесе. Тот заверил, что день – два, и что-нибудь найдёт. На этом их разговор закончился.

Отключив телефон, мельком посмотрев в зеркало, с пафосом произнесла:

– Я самая красивая! – строя глазки, – кто-то против?! – довольно, – нет таковых.

Отвернувшись с ухмылкой, щёлкая пальцами, довольная сама собой выкрикнула:

– Yes! – разобрав баррикаду, вытттла парящей походкой.

И тут же поспешила в свою комнату, чтобы навести марафет. На это ей понадобилось около часа. Закончив с макияжем и с выбором наряда, вышла к подругам.

Влетев к ним в комнату, вся из себя расфуфыренная, кружась как веретено, кокетливо спросила:

– Ну и как я вам?

Те были в шоке. Таня превзошла все ожидания. Послав им воздушный поцелуй, как бы, между прочим, сказала:

– Ладно, «старушки» не скучайте мне пора на «трудовой фронт». Чао!.. – выбегая, так и не дав им сказать, что – либо.