Джон Голсуорси. Жизнь, любовь, искусство - Александр Козенко

И 14 июня из Тронто и 26 июня из Доломитен Отеля в Сан Мартино ди Кастроззо Голсуорси пишет Гарнету о дальнейших мелких переделках финала романа, как введение в окончание молодого Джолиона, встреча Сомса у Джобсона с Джорджем и т. п. Он также писал, что они пробудут в Доломитовых Альпах еще всю следующую неделю и он сообщит их новый адрес сразу же, как только они решат, куда поедут.

Голсуорси устал согласовывать разные мнения. Он повторяет себе, что толерантность – важнейший элемент отношения с людьми, и делится этими своими размышлениями с Ральфом Моттрэмом. 6 июля 1905 г. он писал ему из Дюррестен Отеля, Платсвайсе, Ампеззотал:

«Да, изоляция лучше, чем оцепенение, которое есть эффект длительного и мучительного компромисса. Состояние депрессии наиболее болезненно. Я только хотел сказать, что мы должны принимать себя и других такими, как мы и они есть, и не мучиться потому, что мы непохожи.

Одна драгоценная вещь в жизни (исключая любовь) – это внеличный взгляд, которым смотрят на вещи со стороны, и сохранять этот взгляд ярким гораздо более важно и вдохновенно, чем любое проявление дружбы. Наша философия должна объединять этот взгляд с душевной снисходительностью в отношении всех этих явлений и с практическим сочувствием всем видам реального страдания».

13 июля Голсуорси пишет Гарнету из города Тоблах, расположенного чуть восточнее между Инсбруком и Больцано, в Тироле:

«Я только что выслал рукопись одной посылкой (но не заказной), надеюсь, что так она дойдет быстрее, чем заказная. Я послал ее Дакворту. Будет очень печально, если вы не получите ее к среде. Но выяснилось, что, если бы мы послали текст заказными письмами, это обошлось бы нам в 3 фунта. Я никак не могу разобраться в порядках на почте в этой стране, мне кажется, они меняются здесь каждую неделю. Мы отнесли драгоценную рукопись в мешке, как кота, которого собираются топить. Нам пришлось потратить около четырех часов, пока мы нашли подходящее отделение связи, и сейчас мы отправимся в обратный путь.

Письмо в Отель Баур в городе Ампеззотал в долине Ландо, Тироль найдет меня в течение нескольких дней.

Собираюсь писать вашей жене завтра. Получил известия от Конрада, Шоу, кажется, подтвердил свою пьесу; но эта маленькая пьеса больше драма, чем любая или все пьесы Шоу – он не драматург. Почему бы вам не побудить “Спикера” к систематической критике драм и в получении должности вами и мною? Я полагаю, мы смогли бы заставить их не засыпать, авторов и актеров. Как ваша пьеса?

Адрес тот же до (и включая) 28 июля».

Но 24 июля Голсуорси писал Гарнету уже из Хапсбургер Хоф из Мерана в Южном Тироле, находящегося чуть западнее между Мюнхеном и Больцано и славящегося своими термальными источниками. Он сообщил, что 29 июля они уедут поездом до Штерцинга, оттуда пешком через Йанфен-йох до Мерна и 2 августа поедут оттуда через Стельвио в провинции Больцано до Бормио на границе со Швейцарией у подножия Бернинских Альп, где протекает река Адда, впадающая в озеро Комо, и Понтрезины – курорта Верхнего Энгадина в Швейцарии. Аде нравились эти места, где возможны прогулки по холмам, с которых открываются красивейшие виды, в том числе на ледники Мортерат и Розен, и Гранд Отель «Кроненхов» в Понтрезине, славящийся своей роскошью. Затем по железной дороге – до Мангейма и по Рейну попадут в Роттердам. Затем остановятся в Гааге или Шевенингене и ознакомятся с Голландией. Новый адрес он обещал ему прислать, когда они прибудут туда около 10 августа.

Он также писал о прочитанной польской новелле, о которой ничего не может сказать из-за плохого перевода. Но замечает, что польский темперамент и русский удивительно отличаются от всего, что он мог видеть. Не может не поделиться впечатлением от прочитанных им переводов Гилберта Мюррея: «…Этим утром прочитал “Вакханки” (трагедия афинского драматурга Еврипида, написанная им в последние годы жизни в Македонии, премьера которой состоялась посмертно в 405 г. до н. э. – А. К.). Что за великолепная вещь! Человек заслужил выпить вина и поцелуи женщин за такую роскошную работу; он истинный поэт. Ты знаешь его? Еврипид, должно быть, величайший из великих».

Уже 26 июля Гарнет в ответном письме сообщал Голсуорси, что взял перепечатанный экземпляр у Полинга и что издательство «Хайнеман», «несомненно, возьмет “Собственника” на ваших условиях». И он не скрывал свое отношение к последним главам романа: «Они скучны и написаны без вдохновения». Голсуорси прислушался к мнению критика и через какое-то время продолжил работу над ними.

Голсуорси продолжали свое зарубежное турне в ожидании завершения процесса о разводе Ады. Джон писал Ральфу Моттрэму из «Харсбургер-Хоф» в Меране в конце июля: «Я начал новый роман и чувствую себя как щенок, который учится плавать. Удивительно, что после этой ранней стадии, когда герои еще так неубедительны, человек еще в состоянии продолжать работу». Так, не закончив окончательно работу над «Собственником», он начал работу над «Усадьбой». Голсуорси нравилось одновременно работать над разными вещами. Тогда его мысль могла обитать в разных мирах и, отвлекаясь от предыдущей, он оставлял ее для работы подсознания, что, как правило, вело к успеху.

В начале сентября Ада и Джек вернулись в Лондон. За время их отсутствия накопилось множество дел, которые надо было завершить до свадьбы. Ада получила развод 23 сентября, и в тот же день они поженились. На следующий день она писала миссис Моттрэм: «Дело сделано. Вчера в 10.30 утра чиновник-регистратор церкви святого Георгия, расположенной в Ганновер-сквер, провел очень простую церемонию, и в 11.15 мы уже направлялись с четырнадцатью коробками и узлами на Аддисон-роуд… а завтра мы обоснуемся в небольшом домике, где все в ужасном беспорядке, но жить можно…».

Первый уик-энд в качестве законных супругов они провели в привычном месте уединения, в Литтлхэмптоне, откуда Джек написал Ральфу: «“Fini-fini” (дело закончено – франц.), как сказала юная француженка, прыгая в кровать после чтения молитвы. В понедельник мы возвращаемся домой на Аддисон-роуд, 14».

Зиму 1905–1906 гг. Голсуорси провели в отеле «Болд-Хедде» близ Салкомба в Девоне. Джек основное время посвящал правке гранок «Собственника». В письме от 6 января 1906 г. Эдварду Гарнету он писал, что решил посвятить роман ему, и просил на это согласие.

Конрад прочитал роман полностью перед самым его выходом в свет и написал Голсуорси: «Местами роман сделан великолепно, и в целом он, несомненно, произведение искусства. Я прочел его три раза. Мое уважение к тебе возрастало с каждым чтением. Я немало размышлял над этими страницами… Клянусь Зевсом, он замечателен по крайней мере с трех точек зрения. Но, право же, социалисты должны преподнести тебе серебряное блюдо».

Голсуорси порадовал отзыв Конрада, но с его мнением об отношении социалистов он никак не мог согласиться. Да, с иронией и сарказмом он показал, как средний класс делает из собственности фетиш. Как приумножение собственности рассматривается в качестве единственного смысла жизни. Как вследствие душевной черствости игнорируются человеческие чувства, а непонимание искусства осложняет жизнь художника. Но он никогда не предлагал отказаться от института собственности, тем более, как социалисты, запретить ее законодательно, проведя насильственную экспроприацию. Собственность – это не отношение человека к вещам, а отношение между людьми по поводу вещей. И наконец, собственность – это не то, что придумал злой волшебник, чтобы осложнить жизнь людей. Это понятие возникло в результате длительной социально-экономической эволюции человеческого общества. Неслучайно у животных, даже у самых высших форм, есть социальная иерархия, как, например, в стае обезьян, но нет понятия собственности. Человекообразных обезьян нельзя обучить ему. Есть и некоторые человеческие общества, стоящие на низшей стадии развития, которые обходятся без собственности. Отказ от собственности, думал Голсуорси, – это регресс, а вот научиться правильно относиться к ней – это необходимое условие для прогресса человечества. Для этого необходимо совершенствование моральных и нравственных качеств человека. Но возможно ли это? История не демонстрирует ничего подобного.