Затми меня, если сможешь - Кристина Вуд

лучше всего по возможности уходить вправо, потому что влево целиться удобнее всего. Петлять, бегать зигзагами, подниматься и снова падать, бежать как паркурщик. Только в таком случае у вас есть шанс выжить, хоть и получить шальную пулю.

— А если вы застали рейдера в помещении, то закрытое пространство действует вам на руку, — объяснял Сэм. — Кафе, кинотеатр, библиотека, магазин одежды — неважно, в каком помещении вы находитесь. Важно то, что окружающие предметы могут вас спасти… или, по крайней мере, выиграть время. Бегите, роняя стулья, столы, петляйте зигзагами, опрокидывая за собой будку с попкорном, продуктовые стеллажи, манекены, книжные шкафы… все, что окажется в поле зрения.

— Этот прием можно применить и при встрече с агрессивными выжившими, — добавил Аарон, переплетая руки на груди. — Если вы понимаете, что ребята не хотят вести конструктивный диалог и все крепче стискивают ружье, то лучше держаться от них подальше. И в будущем вам всем придется познакомиться с оружием и патронами.

— Ух ты, круто! — звонко воскликнул Тони.

— А это обязательно? — раздался тоненький голосок Кэти, которая тотчас же сморщила маленький носик.

— Но они еще совсем дети! — обеспокоенно ахнула Грейс с заснувшей малышкой Иззи на руках.

— Сейчас они дети, а через полгода они уже будут меткими стрелками, способными защитить себя и близких, — серьезным тоном ответил Аарон. — Наше нынешнее положение диктует свои правила. И хотим мы того или нет, мы обязаны им подчиняться.

— И не забывайте, вечером вас ждет инструктаж о том, что делать, если муза подошла к вам на расстояние вытянутой руки, — громко объявил Сэм, когда все не спеша начали вставать со своих мест.

— А можно как-то побыстрее эти инструктажи проводить? — устало произнесла Ханна, продолжив отстраненно рассматривать ногти на тонких длинных пальцах.

— О, нет, чур я буду дежурить на крыше, — вяло пробубнил Джеймс, взъерошив отросшую рыжую копну.

— А я в рутмастере… — подхватил Питер, лениво запрокинув голову на спинку кресла.

— Вам еще никто не говорил, что вы ноете хуже десятилеток? — ухмыляясь сказал Аарон, забросив рюкзак на плечо.

— Ты будешь первым…

— Эй, нам пора, — вдруг раздается тихий голос Кевина, вырывая из воспоминаний. Его ладонь аккуратно опускается на мое плечо.

Мне пора забыть все, что связано с Аароном, ведь абсолютно каждое воспоминание — о нем. О том, что он говорил, как смотрел на меня, прикасался, целовал…

Когда-нибудь я заблокирую все воспоминания. Когда-нибудь я забуду его поцелуи, следы от которых саднят до сих пор. Когда-нибудь я вернусь к прошлой беззаботной жизни и начну создавать новые воспоминания, никоим образом не связанные с ним.

Во время ужина за привычным столиком сидят лишь Кевин и Британи, не считая троих незнакомых мне людей различных возрастов. Мы молча уплетаем положенные порции, и никто даже не осмеливается спросить про отсутствие Тифани. А мне, в общем-то, и без разницы, где она. Наверняка в очередной раз бегает за своим возлюбленным.

Британи особенно молчалива. Она не осмеливается поднимать удручающий взгляд с тарелки, искоса поглядывая на стул Тифани, который занял мужчина средних лет в очках с толстой серебристой оправой. Я не задаю лишних вопросов и не вмешиваюсь в ее личную жизнь, прекрасно понимая, что мое пустое любопытство не пойдет ей на пользу.

После ужина Кевин внепланово уходит к Диане по какому-то срочному вопросу, обещая вернуться спустя несколько часов. Я с явным нежеланием отправляюсь в комнату, чтобы забыться во снах. Во снах, где он еще не предал меня… где он все еще любит меня… где я все еще отвечаю ему невинной и преданной взаимностью…

Не знаю сколько проходит времени. Вот уже несколько часов я ворочаюсь в кровати, не смыкая глаз. Нет, мне все же удается заснуть, но лишь на несколько минут, и за эти мгновения мне успевает присниться полнейшая дичь, вырывающая из сна.

В кромешной тьме я считаю овец, вдохи и выдохи, отголоски шума, который доносится с коридора или других соседних комнат. Я мысленно перебираю все воспоминания, обдумываю то, что так сильно беспокоит, закапываюсь в проблемы. Бесчисленное количество раз стираю слезы, задерживаю дыхание, чтобы узнать через сколько секунд мозг начнет терять сознание. Делаю все, чтобы заснуть и больше не просыпаться… по крайней мере, ближайшие несколько часов.

Будто что-то не дает мне уснуть.

Когда в очередной раз слышу неторопливые приглушенные шаги за дверью, приближающиеся с каждой секундой, поначалу не обращаю никакого внимания. За то время, пока я пытаюсь заснуть, в коридоре прозвучали сотни шагов, вперемешку с приглушенными тихими (а иногда и не очень) голосами. Но когда ручка моей двери не спеша отворяется, я тут же подпрыгиваю на кровати, напрягаясь как единая струна гитары.

— Все в порядке, это я, — раздается тихий голос Кевина.

Он наспех закрывает за собой дверь и включает свет, после которого я щурюсь еще несколько секунд, постепенно привыкая. Парень подходит ко мне с запакованным шприцом с иголкой в одной руке и миниатюрной баночке с прозрачным содержимым в другой.

Кевин принимается тут же разматывать бинт на моем левом запястье, проверяя как заживает рана. Но вместо нее открывается вид на небольшое зажившее пятно с тонкой розоватой кожей.

— Отлично, — тихо проговаривает он, принимаясь распаковывать шприц.

— Что это значит? — я подпрыгиваю с кровати, наблюдая за ним со стороны.

— Твоя кожа быстро восстановилась после воздействия серной кислоты, — со стальным спокойствием сообщает Кевин, настраивая иголку для безопасного ввода в вену.

— Серной… кислоты?.. — растерянно мямлю я, пытаясь осознать масштаб происходящего. — Но… почему укол нужно ставить прямо сейчас?.. Уже глубоко за полночь и…

— Так препарат лучше… усваивается, — невнятно произносит он, прокашливаясь на последнем слове.

Его растерянность начинает пугать.

Парню понадобилось около минуты, чтобы до самой последней капли ввести препарат внутривенно. Осторожными движениями он вытаскивает иглу из вены, приклеивая тончайший прозрачный лейкопластырь, внутри которого находится небольшой кусок ваты.

Я поднимаю взгляд и наблюдаю, как его тонкие черты лица постепенно расплываются. Мир вокруг начинает вращаться, веки тяжелеют, губы становятся каменными, а мышцы превращаются в один сплошной мягкий и неподвижный ком.

Сердце бешено колотится в груди, а кровь продолжает испуганно стучать в ушах. Вокруг резко темнеет, но я еще нахожусь в сознании, чтобы теряться в догадках о том, закрылись мои веки или нет. Начинаю быстро-быстро моргать, но свет по-прежнему не включается.

Кевин хватает меня за руки, и, наконец, произносит последнее, что я слышу:

— Нам пора.

Проходит пару секунд, прежде чем я осознаю, какой препарат мне вкололи… и проваливаюсь в холодную тьму.

Глава 21