Величие и проклятие Петербурга - Андрей Буровский

Ведь Север все время испытывает расстояниями, ненаселенными пространствами, дефицитом тепла и света. Человеку все время очень наглядно показывается: ты тут не хозяин! Если для итальянского крестьянина леса и пустоши — это только «пока не расчищенное» пространство, то из заваленной снегом избушки (пусть в ней вполне тепло и уютно) видится совсем иной, гораздо менее комфортный для человека мир. Мир, для жизни в котором человеку надо затрачивать много сил, времени и энергии (хотя бы избушку топить).

Даже родившись на Севере, даже любя Север как родину, чувствуя себя плохо в любом другом месте, человек одновременно чувствует себя на Севере не так уверенно, не так психологически комфортно, как на Юге.

В результате, Севера боятся и о Севере рассказывают страшилки жители более благодатных земель; те, для кого Север — малознакомая земля за их родными пределами.

Жители Севера тоже побаиваются своего местообитания и психологически готовы делить его с существами не своей породы. Видимо, и северяне, независимо от числа прожитых на Севере поколений, чувствуют — их земля экстремальна для обитания человека. И человек на ней — не единственный возможный хозяин.

Петербург — граница и экстремум

Жизнь в Петербурге — это жизнь на той же широте, на которой находятся и Скандинавия, и Русский Север. То есть в месте, где слишком много экстремальных факторов. Петербург испытывает пронизывающим сырым холодом, темнотой, метелями, наводнениями, коротким летом, удивительными красками на его мерцающем небе, болотами. Петербург — это Север в той же степени, что и Скандинавия.

Одновременно с этим жить в Петербурге — это все время ощущать, что находишься на границе обитаемого мира.

Любая граница, любое соседство с «не своими» ландшафтами вызывает эффект напряженности, психологического ожидания вторжения чего-то неприятного. Чем менее известное и понятное лежит за границей — тем больше, естественно, и страхов.

Жить на берегу моря — значит подумывать о кракене и пульпе, морском змее и Летучем голландце.

Жить на границе со Скандинавией, Германией, Европой — значит все время побаиваться внезапного удара, войны, измены, обмана, катастрофы. И конечно же, это означает измышлять и те коварства и враждебные намерения, которых нет, стократ проигрывать в романах и в статьях образ врага, опасности, страхи. Так ведь и из жителей побережья мало кто общался с пульпом или вытаскивал из сетей морского змея. И далеко не всякий швед видел в хлопьях несущейся метели санки Снежной королевы.

Что же означает жить на краю обитаемой земли? Это означает все время ожидать появления «иного». Того, кто живет за пределами человеческого жилья.

Во время природных экстремумов, когда человеческое бытие еще менее комфортно и благополучно, чем обычно (наводнения, штормы, метели, зимний мрак и т. д.), ожидание «другого» неизбежно усиливается.

Родиной этноса является то сочетание ландшафтов, где он впервые сложился в новую систему. С этой точки зрения березовые рощи, ополья, тихие реки Волго-Окского междуречья были такими же элементами складывавшегося… великорусского этноса, как угро-славянская и татаро-славянская метисация, принесенная из Византии архитектура храмов, былинный эпос и сказки о волшебных волках и лисицах. И куда бы ни забрасывала судьба русского человека, он знал, что у него есть «свое место» — Родина.

И про англичан Киплинг писал: «Но матери нас научили, что старая Англия — дом».

Л. Н. Гумилев

Лес и тайга — эти два понятия живут сейчас рядом со мной… Наши телушки уходят в лес, рыжики и чернику мы собираем тоже в лесу, но за куницей охотники ходят в тайгу.

А. Онегов

Геологические границы

Восточноевропейская, или русская, платформа относится к числу древнейших платформ. Геологический возраст пород, сложивших эту платформу в незапамятные времена, колеблется от двух с половиной миллиардов лет до миллиарда шестисот миллионов.

Петербург лежит на этой спокойной равнине, где практически не бывает землетрясений, где вода и ветер за пронесшиеся миллионы и миллиарды лет сгладили горные хребты. Но Петербург ухитрились построить на стыке двух участков огромной равнины — двух участков с совершенно разной историей.

Здесь кончается та часть Восточноевропейской платформы, где древние кристаллические породы покрыты чехлом отложений. Мягкие отложения рек очень массивны на Русской равнине — от 800 метров до 4 километров.

Под Петербургом эта часть древней кристаллической платформы поднимается, почти не прикрытая мягкими осадочными отложениями. Это геологическое образование называют Балтийским щитом. Здесь на поверхность выступают породы, возраст которых превышает два миллиарда семьсот тысяч лет и даже три миллиарда лет.

Некоторые геологи считают — это ледник содрал чехол осадочных пород, пропахал глубокие борозды в гранитах. Трудно объяснить, почему именно здесь ледник снял с гранитов и унес осадочные породы, а вот южнее почему-то не унес. Ведь ледник и под Москвой достигал толщины в несколько сотен метров, доходя почти до Воронежа. Может быть, и до оледенения Балтийский щит чем-то отличался от остальных районов Восточноевропейской платформы?

Но уж, во всяком случае, это ледник обтесал множество гладких, красивых валунов. Эти валуны, размером то с голову человека, то с одноэтажный дом, украшают берега бесчисленных озер на Балтийском щите. Быстрые мелкие реки соединяют здесь пропаханные ледником ложа озер; озера мелкие, реки порожистые и бурные; они не успели глубоко врезаться в граниты. Ведь только 10 или даже 9 тысяч лет тому назад освободился Балтийский щит от чудовищной тяжести ледников. Пропаханные ледником углубления наполнились водой, потекли реки и ручьи. Балтийский щит, освободившись 10 тысячелетий назад от тяжести ледников, продолжает подниматься.

Колоссальный контраст с Русской равниной — с ее мягким рельефом, медленно текущими, глубоко врезанными в землю реками. На Русской равнине и озера глубокие, и реки.

Петербург расположен на границах двух геологических систем. Эта граница видна даже зрительно: в Калининском районе есть место, где земля вдруг резко поднимается на несколько метров, — начинается карельский щит.

Петербург лежит в пределах Лапландско-Нильского линеамента — то есть колоссального геологического разлома между Восточноевропейской и Западносибирской платформами. Места таких стыков-линеаментов богаты полезными ископаемыми, но неспокойны — вулканизм, перемещения больших геологических блоков, разломы, расхождения плит. Нестабильные места — эти вытянутые стыки между платформами.

Географические страны

Современный Петербург вместе с пригородами занимает порядка 1400 квадратных километров. В историческом прошлом сам город был гораздо меньше — 12 квадратных километров в 1717 году, 54 квадратных километра — в 1828-м, 105 квадратных километров — в 1917-м. Но город рос внутри географического контура, очерченного городами-спутниками еще в начале XVIII века.