Синий сумрак - Мэгги Шайн

Он бросил на нее косой взгляд:

— Каким же я стал?

Максин не могла отвести взгляд от его лица. Всем своимсуществом она стремилась обнять его, успокоить, стереть глубокие тенибеспокойства, которые залегли у него под глазами. Но она не могла этогосделать, он просто не позволил бы ей подобного.

— Ты… кажешься очень одиноким и замкнутым. Никого ксебе близко не подпускаешь. Иногда мне кажется, что ты запер истинного себя втемнице, скрытой в глубинах твоей души, хотя я и не могу понять почему.

Лу плотно сжал губы, словно обдумывая слова девушки, затемпокачал головой:

— Я просто таков, каким являюсь. У меня нетпсихологических травм, с которыми я не смог справиться. Скорее, я настолькоустал от жизни, что душа моя загрубела и потрескалась, как старая кожа. —Он пожал плечами. — Но меня это вполне устраивает.

— Не сомневаюсь. Старую кожу ничто не может ранить.

Лу презрительно фыркнул. Максин прикоснулась рукой к егощеке, глядя ему прямо в глаза.

— Мне очень жаль, что ты потерял своего маленькогосына, Лу. Из тебя получился бы отличный отец.

Он резко поднялся на ноги.

— Ложись спать, Макс. Тебе нужно отдохнуть. Завтра нампредстоит много дел.

Она кивнула:

— Доброй ночи, Лу.

— Доброй. Запри за мной дверь.

Он ушел.

Максин соскользнула с постели и закрыла замок, зная, что онстоит сейчас с другой стороны и слушает, когда раздастся щелчок. Потом онавыждала некоторое время, чтобы он точно ушел в свой номер, полагая, что пятиминут будет вполне достаточно.

Максин тщательно обдумала новые факты его биографии,открывшиеся ей сегодня. Неудивительно, что он боялся начинать новые отношения.Он еще не исцелился от своего неудачного брака и потери ребенка. Он не позволялсебе исцелиться.

Она знала Лу. Все, что он делал, он делал либо хорошо, либосдавался. Она любила подшучивать над ним по поводу того, что, однаждыпопробовав играть в гольф и зарекомендовав себя никудышным игроком, он никогдабольше не выходил на поле.

Лу был хорошим полицейским. Нет, не просто хорошим, апревосходным. В противном случае, еще будучи новобранцем, он вышел бы вотставку и стал бы осваивать другую сферу деятельности.

Итак, он был женат, и брак его потерпел фиаско. У него былсын, но он умер. Лу решил для себя, что подобное не должно больше повториться,поэтому стал сторониться женского общества.

Максин закрыла глаза. Очевидно, достучаться до него будетеще более сложной задачей, чем она могла себе вообразить.

Усилием воли она заставила себя сосредоточиться на болеенасущной проблеме. Она посмотрела на радиочасы, но, не будучи абсолютноуверенной, что Лу собрал их правильно, стала мысленно отсчитывать время,собирая и рассовывая по карманам кредитную карточку, блокнот с ручкой ифонарик. Затем она отперла дверь и выскользнула наружу.

На улице не было ни души, лишь откуда-то издалека доносилосьпение цикад. Максин почувствовала соленый воздух с моря, из чего заключила, чтопобережье недалеко отсюда. В небе сияла луна, заливая окрестности тусклымсветом и компенсируя неработающий фонарь, который мрачным стражем возвышался вдальней части парковки.

Максин быстро и бесшумно ступала босыми ногами, направляясьв главный офис мотеля. Прижавшись лбом к оконному стеклу и сложив ладонилодочкой, она стала вглядываться в его темные глубины.

Внутри никого не было. Подергав ручку двери, девушкаубедилась, что замок заперт, но это обстоятельство ее ничуть не обескуражило.Еще днем она все разузнала. Скользнув за угол здания, Макс подошла к окну,довольно старому, и легко открыла его, просунув кредитную карту междустворками, затем осторожно забралась в офис.

Помещение было совсем крошечным, причем большая часть былазанята стойкой регистрации, за которой виднелась дверь. Она была закрыта.Максин не могла бы с уверенностью сказать, вела ли она в другой, больший поразмеру, офис или в маленькую жилую комнату. Если последняя догадка верна, тотот прыщавый менеджер мог появиться в любой момент.

Двигаясь совершенно беззвучно, девушка вытащила из карманаджинсов фонарик и принялась осматриваться вокруг. Зайдя за стойку регистрации,она обнаружила под ней регистрационную книгу. Положив ее на стойку, она нашлазапись о собственном прибытии. Затем стала переписывать в блокнот имена,адреса, номера телефонов, останавливающихся в этом мотеле раньше. Она решилазаписать так много, как только удастся. В действительности эта гостиница немогла похвастаться обилием гостей.

Внезапно она услышала едва различимый звук и замерла наместе. Возможно, это всего лишь ее собственная кровь стучит в висках. Онаоглянулась, но дверь по-прежнему была закрыта.

Макс аккуратно вырвала листок с записями из блокнота,сложила его и спрятала в карман джинсов. Затем снова принялась переписыватьданные.

Она поспешно копировала третью страницу регистрационнойкниги, когда голова ее буквально взорвалась от боли. В сознании вспыхнулослепительный белый свет, а мгновение спустя все погрузилось во тьму.

Лу никак не удавалось заснуть, что было неудивительно.

Он все гадал, как Максин удавалось заставлять его делатьименно то, чего хотелось ей самой? Он рассказал ей о событиях своей жизни,которыми вот уже более десяти лет ни с кем не делился.

Черт, как ей, в самом деле, это удается? Они знакомы вот ужедесять лет, и все это время он воспринимал ее заигрывания как ничего незначащий флирт. Конечно, до дела Фрэнка Стайлса они были друг другу не более чемзнакомыми.

Когда они стали расследовать тот случай, то виделисьежедневно и часто оказывались в ситуациях между жизнью и смертью. Именно тогдаЛу и стал подозревать, что в поведении Максин кроется нечто большее, чемлегкомысленное заигрывание.

Теперь же он был в этом абсолютно уверен. По крайней мере,сама она так искренне считала. И, черт побери, он понятия не имел, как емунужно поступить в подобной ситуации.

Она сильно заблуждалась на его счет. Из него не получился быотличный отец. Так же как и муж, впрочем. Он слишком много времени уделялработе, уверяя себя, что в будущем у него будет время и для семьи. Лишь когдаДжимми поставили страшный диагноз, он осознал, что «будущего» может и не быть.Конечно, тогда он ушел в бессрочный отпуск, чтобы целиком посвятить себяребенку, компенсировать упущенные годы. Но было уже слишком поздно. Он не винилБарбару за то, что она бросила его. Этого следовало ожидать. И на протяжениипоследующих двенадцати лет умудрялся жить, вообще не замечая женщин.

Однако к Макс он явно что-то испытывал, но считал, что этосовершенно естественно, и любой мужчина на его месте чувствовал бы то же самое.Но правда заключалась в том, что дело было не только в физическом влечении. Луне считал себя готовым к серьезным отношениям, не рассматривая их даже вдолгосрочной перспективе.