Невеста викинга - Диана Гроу

Его вид не оставлял сомнений в решительности помочь с поиском ребенка. Йоранд поймал руку Бренны, поцеловал ее ладошку и сказал:

–. Разве вы еще не поняли, что вы можете довериться мне, Бренна?

Она почувствовала, как проваливается в морскую голубизну его глаз. Да, это был настоящий океан, в который она, не боясь ничего, могла кинуться без оглядки. Бренна прижала ладони к его щекам и слилась с ним в поцелуе.

К тому времени как они возвратились к еде, кролик был холодным, покрытым слоем застывшего жира.

* * *

Ночью что-то разбудило Бренну. Какой-то звук. Мирно спавшая, свернувшись комочком около своего мужа, она распрямилась и теперь лежала, напряженно вслушиваясь в ночную тишину. Она надеялась услышать этот звук снова.

Полная луна над ними бросала свой холодный свет, и на землю ложились длинные угольно-черные тени от каждой травинки. Костер погас, и на его месте теперь остались тускло светящиеся угли. Бренна напряженно приподняла голову. Наконец звук повторился.

Это был голос. Низкий, полный гортанных переходов и свистящих и шипящих звуков. Слов она разобрать не смогла. Звук то нарастал, то ослабевал, будто его приносил к ним ручей!

Осторожно, чтобы не разбудить Йоранда, Бренна поднялась с плаща и бесшумно скользнула к берегу протоки. Голоса стали громче, и только теперь девушка поняла, почему она не смогла разобрать слов. Переговаривались явно мужчины, притом не на ирландском языке. На норвежском!

Тишину ночи разрывал грубый смех. Доносящийся но воде звук был неестественно громким. До чего же неприятен был этот смех! В нем угадывался человек, которому чужое горе и страдание приносили радость.

Внезапно кровь застыла у Бренны в жилах. Она узнала этот смех.

Из-за поворота реки появилась длинная нормандская лодка, на носу которой, держась за голову дракона, стоял человек. Его лицо было Бренне знакомо. Именно этот мужчина приходил к ней в ее ночных кошмарах. Серебристый свет луны лишил его волосы и бороду рыжеватого оттенка, но его черты лица и смех она узнала бы изтысячи других лиц и голосов. Она один раз наяву и сотни раз в своих ночных кошмарах наблюдала, как он насилует ее сестру Синид. Не узнать этого человека Бренна не могла.

Внезапно она ощутила, как на ее плечо легла тяжелая рука. Бренна стиснула зубы, готовая закричать, но ее рот плотно зажала ладонь.

— Тише, моя девочка, — прошептал Йоранд ей на ухо. — Ни звука.

Не шевелясь, Бренна смотрела, как мимо них тихо проплыла лодка чужаков. Нормандцы были слишком увлечены разговорами, чтобы заметить две пары глаз, смотревших на них из тени деревьев. Чужаки затянули какую-то песню, и Бренна узнала в ней тот же самый напев, что слышала от Йоранда, когда он только появился у них.

Лодка исчезла за поворотом реки, а Бренна не могла сдержать нервную дрожь. Чтобы как-то успокоить жену, Йоранд обнял ее.

— Ни звука, — напомнил он ей и добавил более спокойно: — Они ушли.

— Я знаю, но…

— Я никому не позволю обидеть вас, Бренна, — сказал Йоранд, разжимая объятия. Ее дрожь наконец стихла. — Ждите здесь, — решительно произнес он. — Я скоро вернусь.

— Куда вы?

— Прослежу за ними, — ответил Йоранд, направляясь к спрятанной лодке. — Эти люди знакомы мне. Я хочу получить ответ на некоторые вопросы. Я не уверен, но мне кажется, что их вожак мне знаком.

— Мне тоже, — сказала Бренна.

Йоранд остановился и обернулся. По его лицу Бренна увидела, что он понял ее.

— Это был он, — с бесконечным страданием в голосе добавила Бренна, обхватывая себя руками. Она явно ощущала, как мышцы начинали судорожно сжиматься, переставая слушаться ее.

Бренна увидела, как переменился в лице Йоранд. Его словно накрыла холодная тень.

— Я убью его ради вас, — сказал он, наконец разжав мрачно сжавшиеся губы. В его голосе звучала холодная ярость. Он повернулся к сплетенной из ивняка и обтянутой кожей лодке, спрятанной в кустах. Эту лодочку нормандец сплел специально для плавания по речкам и прятал ее на ночь, чтобы не обнаруживать себя. Сбросив с лодки укрывавшие ее ветки, он отвязал лодку от крючковатого дуба.

— Не ходи! — тихо воскликнула Бренна, обхватывая руками его талию и прижимая лицо к его спине. — Их слишком много.

— Не спорь со мной, женщина, — зарычал в темноту нормандец и выскользнул из ее объятий. Обернувшись, он уже более спокойно сказал ей: — Жди здесь. Я вернусь на рассвете.

Йоранд уперся плечом и столкнул лодку в воды Шаннона.

Бренну охватила паника. Она уже и не мечтала о том, чтобы избавиться от ужаса и вины, которые вызвал у нее тот случай в монастыре. Но время вылечило ее душевные раны, а нежность Йоранда позволила забыть о вине за случившееся. Хотя нет, где-то в глубине ее сердца боль и вина еще находили приют. Но если нормандец сейчас погибнет, Бренна не знала, переживет ли она это. Она должна была остановить его.

Одна из веток, которыми Йоранд скрывал лодку, была особенно толстой — толщиной, наверное, с его руку.

Бренна пристально посмотрела на нее, и тут у нее родилась замечательная идея, как остановить нормандца.

Бренна замахнулась дубиной и опустила ее на голову Йоранда. Раздался отвратительный глухой стук, и нормандец рухнул на землю, так и не поняв, что случилось.

— Я не хочу терять тебя, — сказала она, подходя к лежавшему на земле мужу.

С края навеса капало. От разогретых днем на солнце палок парило. Бренна опустила тряпку в кожаный ковш с водой, немного отжала ее и стала прикладывать к синяку размером с яйцо, стремительно растущему над бровью Йоранда. Нормандец все еще не мог нормально открыть глаза. Как она дотащила его с берега реки в их небольшой лагерь, он не помнил.

Когда Бренна тянула нормандца по траве, она вспомнила о лодке. Оставив Йоранда на полпути, она побежала по высокой траве к берегу, где почти в том же месте покачивалась на волнах обтянутая кожей небольшая лодка-плетенка. Еще немного, и Бренне не удалось бы поймать веревку лодки. Но она все-таки смогла затащить лодку на берег, привязать и спрятать ее.

В лагере Бренна усадила ничего не понимавшего мужа у дерева. Руки Йоранда были холодны, а губы приобрели нездоровый синеватый оттенок. Чтобы как-то согреть его, Бренна принялась раздувать пламя в костре. Она сидела в ночи и смотрела, как мерно опускается и поднимается его грудь, пытаясь успокоить себя тем, что это хороший знак.

Когда запел первый жаворонок и хор птиц радостно подхватил его трели, словно радуясь, что еще одна ночь прошла, Бренна наконец увидела, как темень ночи прорезает слабая жемчужно-серая полоса. Приближался рассвет.

Бренна надеялась, что дневной свет поможет Йоран-ду открыть глаза. Она вспоминала, как он рвался ночью искать на реке корабль чужаков.