Окраины. Штурмовая группа - Юрий Валин

С носилками хозяйственники справились. Потом была нелегкая транспортировка скорбного груза и документов. Предложение о «Договоре о намерениях» сотрудники Офиса изложили сжато, в духе тревожного времени: шесть коробок протоколов общим весом килограммов под тридцать, да еще папки с «Договором о намерениях».

Наконец выбрались на «исходную-входную». Носилки и бумаги заволокли в подсобку. Хозяйственники, сконфуженно дыша выданным для успокоения нервов коньяком из «представительских» запасов Исполнительного Директора, попятились. Нечаев пощупал сумку с полугодовым отчетом:

– Не растреплет?

– Нет, только держите багаж осторожно. – Андрей повернулся к Аджаняну: – Не передумал? Там сейчас сурово.

– Лучше уж на солнце отключиться, – сказал дезертир, всю дорогу героически волокший носилки. – Нездешний я. У меня предки с гор.

– Ну, двинулись. – Мариэтта посмотрела на герметичный мешок. – Надеюсь, обратный перекид никого не воскресит? А то рванет дамочка от вскрытия. А ведь ценная она…

ИТАР-ТАСС. «Минсельхоз и МЧС в совместном заявления подтверждают: решение о создании хозяйств унитарного типа принято и в ближайшие дни будет опубликовано в СМИ».

«Франс Пресс». «По данным исследовательского центра Globescan, лишь каждый шестой из опрошенных продолжает поддерживать проведение международной операции по спасению Венеции. Опрошено 25 тысяч человек, проживающих в 25 странах…»

«Московский кроманьонец». «Времена и тиражи меняются. Но ничто не заставит нас перестать задумываться о перспективах демократии в нашей стране!»

Из сводки ФСПП (допуск форма 4)

Отдел координации

26 мая. 14.35

– Стоять!!! – заорал Марик, целясь из окна машины в темную фигуру.

– Сам!.. – отвечали бесспорно на чистом русском, но это абсолютно ничего не доказывало.

Фары выхватывали из темноты стену, расписанную граффити, а патрульных слепил свет чужой машины, бьющей мощными огнями слева. Самое смешное, что было три часа пополудни, но сюда, под широченную эстакаду, дневной свет не попадал. Да и какой он дневной, в жопу? Вечный вечер с вечным дождем.

В темноте перебежала фигура в темном. Явно с автоматом.

– Патруль ФСПП! Сложить оружие! Или открываю огонь на поражение! – проорал Марик, сжимаясь и невольно подгибая ноги. В двери «ГАЗ-Шанс» имелась бронированная вставка. Но она в основном тазобедренную часть патрульных прикрывала. Машину так и обзывали – «Шанс для потомства».

– Справа еще двое, – прошептал сзади Санька – он благоразумно вытянулся на сиденье, одновременно и целясь, и прячась за броню.

Равиль со своего водительского места, не опуская кургузый АКСУ, дотянулся до «самописюка», опустил бронированный щиток. Теперь, если машину и подорвут, запись последних секунд экипажа 143ЮЗ уж точно останется на долгую память руководству, – блок самописца уже месяца два как встраивали по принципу «черного ящика». Работает «писюк» и осечек не дает.

– Спокойнее! – крикнули из темноты. – Сто сорок третья, мы с вашим координатором связались. Давайте без стрельбы. – Из тени выступала фигура, одной рукой продолжающая целиться из автомата, но другой уже демонстрирующая раскрытое удостоверение. В свете фар сверкнули крупные голограммы ксивы.

– Ствол подними, – сказал Марик. – И медленнее…

– Прокачай его, – шепотом подсказал Сашка. – Они там все того…

Прокачивать, собственно, было нечем. Портативные сканеры пока фигурировали лишь в качестве обещанной модели. Да явно и не рядовым патрулям первые приборы пойдут. Так что если фээсбэшники хватанули «Психо», разобраться с этим диагнозом можно будет только после стрельбы в упор…

– Мы же запрашивали ваших Окружных – у вас маршрут по Загородному и вдоль «железки», – злобно объяснял командир группы ФСБ. – Чего приперлись?

– У нас маршрут рекомендованный. Можем и даже обязаны уклоняться по своему усмотрению, – мрачно объяснил Марик.

Вообще, с утра все шло сикось-накось. Сначала гонялись за заборами стройплощадки на 2-м Донском за шустрым мужиком. Когда, вымазавшись и озверев, наконец поймали этого подозрительного типа, оказалось, вполне законопослушный пенсионер, собирающий в выселенном доме старые фотографии и письма, брошенные выехавшими жильцами. Пенсионер кряхтел, показывал черно-белые вылинявшие фото каких-то судорожно застывших тетенек и детей, молодцеватых бойцов с орденами на груди, позирующих на фоне готической архитектуры, и объяснял, какая это историческая ценность. «Нашел, чудак, время», – как правильно заметил Сашка. Мужика подвезли к метро, посоветовали бегать помедленнее – могут подстрелить. И вообще торопиться с историческими ценностями абсолютно некуда. Реконструкции и сносы в Москве приостановлены – у строителей полно иных дел. Потом из Округа сообщили – под эстакадой заметили неопределенное существо, роющее землю. Звонил, как всегда, «сознательный, но пожелавший остаться анонимным гражданин».

Забавно, но под эстакадой «неопределенное существо» действительно наличествовало. Сейчас оно в наручниках сидело в джипе ФСБ. Шибко хозяйственный дядька, заприметивший под эстакадой брошенные мешки с цементом и решивший, что ценный стройматериал не мог так уж непоправимо испортиться. Господи, и кто-то еще дачи строит?!

Фээсбэшники, которым одновременно настучали о террористах-подрывниках, тоже были злы. Совместно громко посовещались: зарыть воришку прямо в цементе или просто в канаве бросить? Подбодренный пинками злоумышленник воодушевленно зарысил к своему «жигулю».

– Это потому что затишье, – сказал Марик, давая прикурить коллеге из старого ведомства.

– Угу, даже девчонки на Ленинградке опять по точкам стоят, – согласился фээсбэшник. – У вас-то что?

– Тоже тихо. Херней всякой маемся.

– А когда?

Марик вздохнул:

– Я кто? Патрульный. Если по моему авторитетному мнению – так еще поживем. Докурить успеем, а кое-кто из идиотов и второй этаж дачки выгонит.

– Вот, мля, – коллега покачал головой. – Уж и не знаю, то ли пусть потянется, то ли быстрей бы оно определилось. Народ-то ничего знать не хочет…

Марика окликнули из своей машины:

– Центральная координация. Тебя лично хотят…

Сердце екнуло. Начальник патруля «сто сорок третьей» пошел к машине на негнущихся ногах. Господи, только бы тело не нашли. Пусть хоть какая-то надежда…

– Шумилов? Я Феофанов из Отделения «КП-29». Тут у нас одна идея по поводу обратного «свища» на Ферсмана появилась. Вас не затруднит подъехать?

– Конечно.

Видно, с голосом было что-то не то. Неведомый Феофанов помолчал и сказал:

– У нас особых подвижек по Ферсмана нет. В Центре было обсуждение. Ну и решили с вами непосредственно поговорить, так сказать, непосредственно на месте происшествия. Вы и сами из ФСПП, понимаете – работаем по всем направлениям…