Право волка - Лана Морриган

– Эля, позвони моей маме. Она может дежурить, – план созрел моментально. Кислорода все еще не хватало, и слова я произносила частями.

– Давай, быстрее, – поторапливает Ар, стискивая меня. Он склонился к виску и что-то очень тихо прошептал.

К тому моменту, как автомобиль остановился у приемного покоя, я полноценно дышала и отлично себя чувствовала, но кто бы меня слушал.

Навстречу выбежал знакомый мне врач: когда я приходила к маме на работу, часто пересекалась с ним:

– Что случилось?

Ар, отодвинув Ивана Андреевича плечом, зашел внутрь:

– Ей тяжело дышать.

– Так это не к нам, у нас роддом.

– Я что, по-вашему, должен искать другую больницу, пока моей жене плохо? – произнес таким тоном, что врач отступил назад.

– Я себя хорошо чувствую, – я попыталась вмешаться, а в голове пульсировало «моей жене».

– Иван Андреевич, пропусти, – услышала мамин голос. – Софья Яновна осмотрит. Идите сюда.

Спустя пять секунд мы стояли в кабинете под пристальным взглядом:

– Кладите ее сюда, – мама указала на кушетку и, наконец, поздоровалась со мной. – Привет, Лиля.

– Привет, мам, – это была наша первая встреча после того как я ушла из дома и больше не смогла вернуться.

– Рассказывай, что случилось? – обратилась вошедшая Софья Яновна, женщина чуть старше мамы, с цепким взглядом и пухлыми губами. – А вы кто? – обратилась к Арнару, стоявшему в шаге от меня.

– Это водитель, – поспешно ответила я и отвела взгляд.

– Попрошу вас подождать снаружи, – привычным уверенным жестом врач указала на дверь. Арнар вышел, не взглянув на меня.

– Рассказывай, – София Яновна села за стол, и мне пришлось подняться, чтобы видеть лицо женщины.

– Я устала. Учеба после месячного перерыва, – опустила часть про идиотские комментарии одногруппников и неожиданные известия о своем замужестве. – Переволновалась, вот и поплыло в голове.

– Какой срок беременности?

Мне осталось пожать плечами и поднять глаза к потолку, ведя в голове подсчеты.

– Месячные последние когда были?

Я снова погрузилась в себя, вспоминая дату. Следить за приходом не видела смысла, если секса-то и не было. Измерив давление, врач спросила:

– Где обменная карта беременной? Тебе не говорили, что она всегда должна быть с тобой?

– Что? – я чувствовала себя полной недотепой. Все это время я полагалась на Константина, да и вообще, представления не имела, как следует наблюдать за своей не совсем обычной беременностью.

– Ничего. Ложись, горе. Снимай блузку, сейчас все узнаем.

Мама поджала губы и недовольно покачала головой. Представляю, что она сейчас обо мне думает.

– За мной семейный доктор наблюдает. Раз в неделю проводит осмотр. Все документы у него, – оправдывалась я, глядя куда-то на выкрашенную стену. Мама помогла снять блузку и приспустить брюки, низа живота коснулся прохладный гель.

Я следила за лицом Софьи Яновны: она сосредоточено щелкала кнопками, диктовала. Я слушала непонятные мне цифры и термины.

– Лен, иди сюда, – женщина чуть откинулась на кресле, позволяя увидеть монитор, – на внука смотреть будешь? – мама встала за спиной, а потом и я задрала голову.

На экране виднелся силуэт. Малюсенькие ручки и ножки, такой пузатенький и головастенький малышок. Губы сами расползлись в улыбке, пока я разглядывала крохотное чудо, которое ношу у себя под сердцем.

Было прекрасно видеть своими глазами, а не принимать на веру крошечную, абсолютно беззащитную и светлую новую жизнь. Вот он – мой ребеночек! Глаза защипало, в носу неприятно зачесалось. Неужели я плачу?

Мама с улыбкой посмотрела на меня, снова перевела взгляд на монитор:

– Не врут люди, свой всегда самый красивый, – она хихикнула и попросила, – Соф, распечатай снимок, Сереже покажу.

– А можно и мне? – спросила я, не сводя взгляд с монитора.

– Да хоть десять.

Я кивнула головой в согласии: десять будет достаточно. Что-то мне подсказывало, что Вела точно утащит один.

– Мам, позови Арсения.

– Это водителя-то? – хохотнула Софья Яновна.

– Не водитель он, – прошептала я, заливаясь краской. Пусть и осел упрямый, но увидеть своего ребенка имеет право.

С такими мыслями следила за мамиными действиями. Мама пропустила Ара вперед и смерила его изучающим взглядом.

– Ну, папаша, подходи ближе, знакомься, – Софья Яновна не спасовала перед возвышающимся над ней мужчиной. – На всех робость нападает, – прокомментировала, глядя на меня. – Обещать со стопроцентной гарантией не могу, но, скорее всего, пацан. Весь в папаню, богатырь будет. Тяжело тебе, Лиль, придется, помучаешься носить.

Слова долетали на грани сознания, я была полностью поглощена реакцией Ара. Он замер каменным изваянием и не моргал. Произнес одними губами:

– Сын, – но я смогла разобрать.

– Ленка, неси нашатырь. Зятя твоего будем в чувство приводить, – фыркнула врач, – мужики, – театрально закатила глаза и рассмеялась.

А мне хотелось встать на защиту. Если бы они только понимали, что этот ребенок значит для Ара. Возможно, единственный, навсегда. Неожиданный и желанный – в этом не было никаких сомнений. Стоило взглянуть в глаза, в которых проявился желтоватый отблеск: чем дольше он продолжал рассматривать нашего малыша, тем сильнее проявлялось неестественное сияние.

– Ар, – позвала, привлекая к себе внимание. – Глаза.

Мужчина сделал глубокий вдох и прикрыл на секунду веки.

– Насмотрелись, – не то спросила, не то констатировала врач. – Помоги, – Софья Яновна протянула Ару бумажные салфетки.

Вытирая гель, он не поднимал глаз, сосредоточенно убирая влагу с моего живота. Не нужно было видеть дрожащих пальцев, с трудом справляющихся со своей задачей. Не нужно было слышать его рваное дыхание, чтобы чувствовать исходящие от него волнение, трепет и накрывающую с головой волну нежности.

Краем уха я слушала разговор Софьи Яновны и мамы. Первая давала рекомендации, что-то писала, объясняла, но я даже не смогла уловить самое главное – приблизительный срок родов. Потом женщина обратила свое внимание на нас:

– Я сейчас все напишу, а то знаю вас. Выйдешь и ни слова не вспомнишь. И приложу результаты УЗИ, – с этими словами врач покинула кабинет, прихватив бумаги.

– Ну, – мама в упор посмотрела на Арнара и недружелюбно спросила, – знакомиться будем? Елена Васильевна Аксенова, мама Лилии.

– Арсений Максимильянович Рокотов, муж вашей дочери, – Ар донес информацию ровным тоном и опустился на кушетку рядом со мной.