Сетерра. Книга 1. Шепот пепла - Диана Ибрагимова

Колодец открыт. Нужно наполнить его.

Песня капель по глиняному дну.

Пустыня оживала, бурлила, текла тысячью рек. Астре не мог удержать мысли, ему хотелось отдохнуть и раствориться. На этот раз некому было втиснуть дух обратно в тело. Спасшее калеку существо исчезло на мельнице.

Вода… Вода…

Теперь достаточно.

* * *

Акулий остров, каменные соты

10-й трид 1019 г. от р. ч. с.

Важный человек жуткий. Он порезал страшилу, как рыбу или зверя. Сейчас у него были такие страшные глаза, что Цуна боялась подходить близко. Едва они добрались до укрытия, Ри пропал, и девочка перестала понимать чужака. Она повиновалась призраку – отдала сокровище, но Нико не обрадовался.

Черный день подошел к концу, а Ри до сих пор не появился. Цуна сердилась. Ей не терпелось узнать причину злости важного человека. Он же так хотел эту штуковину. Чего ему неймется теперь?

Нико сидел на камне у края плато и невидящим взглядом смотрел в сторону Акульего резца. Он молчал с тех пор, как получил в подарок стопку сшитых листов, которые ма называла книгой. Теперь они лежали у ног мужчины, одинокие и ненужные. Девочка недоумевала. Почему важный человек выбросил сокровище? Она незаметно подползла и кончиками пальцев дотянулась до книги.

Раньше на каждой странице была куча странных закорючек, и Цуна удивилась, обнаружив только коричневые разводы. Слой за слоем девочка листала сокровище, надеясь, что хотя бы часть каракулей сохранилась. Но нет. Все промокло насквозь, только в некоторых местах темнели разрозненные полоски знаков. Клад не раз попадал под дождь, да и в воду нырял, а вчера ему досталось особенно сильно. Глупая. Нужно было прижать к груди, а не укрывать голову. Цуна стукнула себя по лбу и надулась.

Важный человек прожег ее взглядом. Глаза Нико показались девочке холодными, как воды подземного озера в мерзлой расщелине. Это единственное на всем острове место, где выпотрошенная рыба долго-долго оставалась свежей. Цуне захотелось ящеркой юркнуть обратно в пещеру.

Хорошо, что их с ма убежище не так-то просто отыскать. Здешние скалы состояли из множества полостей. Впадины, разломы и целая сеть пещер делали их похожими на каменные соты. В срединной части хребта На-Ла-Ха горы были низкими, в сравнении со шпилем-гарпуном, но вид открывался хороший. У края утеса плескалось бескрайнее море. Сидеть бы тут и сидеть, пока злые люди не уйдут с острова.

Не успела черная рыба выплюнуть солнце, как целый косяк лодок заплыл прямиком в Акулью пасть. Ей только и осталось челюстями клацнуть. Сразу бы всех проглотила. Люди не возвращались долго. Цуна решила, что Большая Акула вправду съела их. Важный человек не следил за чужаками, он сам походил на рыбу – только молчал и глаза пучил.

Теперь он обернулся и, увидев книгу в руках девочки, вырвал с ненавистью, замахнулся и метнул далеко-далеко.

– Глупый! – вскрикнула Цуна, топнув и сжав кулаки.

Нико не обратил на нее внимания. Мрачный, с мутными глазами, он встал и пошел прочь от пещеры, лавируя между крупными валунами и спускаясь все ниже – к месту, где скалы поросли деревьями. Лучше бы остался. Пусть себе зыркает и смеется жутко, хуже совы-крикухи, как в тот раз, когда впервые увидел размытые каракули. Зачем ему вниз? Чудище ведь не уплыло.

Важный человек продолжал идти, и Цуна догадалась – на берегу остался здоровенный мешок, с которым он приплыл на Большую Акулу. В нем точно клад. Нико ведь с Большой земли, а там всяких сокровищ целая уйма! Наверное, он испугался, что их найдут, вот и решил вернуться на берег. Цуна кивнула сама себе – она бы тоже не оставила, – подхватила узелок и потрусила вслед за Нико по гладким, обжигающим камням.

Начинало припекать. Воздух прогревался, наливался ароматами моря. Бриз пах илом и рыбой. Он был влажным и густым – хоть открывай рот и пей вместо супа из водорослей. Ласковый ветер обволакивал девочку, терялся в побрякушках набедренной повязки. Она радовалась новому дню. Радовалась вопреки тревоге и страху. В Цуне плескалась жизнь, и вся она дышала островом. Приливами и отливами, жужжанием комаров и мошек, влагой сочных стеблей, мшистыми кочками и раскаленным песком.

Важный человек вел себя странно. Иногда он останавливался и начинал хохотать. Садился на корточки, обхватив голову, раскачивался взад-вперед. Потом поднимался и снова шел, будто сам не зная куда. Цуна следовала за ним по пятам. Ей было неспокойно. С каменных сот не просматривалась та часть моря, где пряталось страшилище, и девочка не знала, вернулись ли лодки к нему или пристали у берега.

Столько всего творилось кругом, что Большая Акула стала чужой и страшной. Она не говорила, в каком уголке прячет врагов, и Цуна не чувствовала себя хозяйкой рыбины.

Важный человек сошел с тропы и углубился в чащу. Кругом расстилался бурый мох. Облепленные им стволы напоминали лапы громадного тарантула. Цуна подобрала с земли палку на случай, если попадется змея. Пестрые птицы оглушительно щебетали. Нахохленные самцы дрались и пели, самочки скромно отсиживались в стороне. Между корнями сновали зверьки, перламутровые стрекозы дразнили девочку. Подначивали отправиться в погоню за ними.