Книги онлайн и без регистрации » Научная фантастика » В тела свои разбросанные вернитесь - Филипп Фармер

В тела свои разбросанные вернитесь - Филипп Фармер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 65
Перейти на страницу:

— Убийством этого еврея вы как раз и спасете свою жизнь, — ответил Геринг. — Если вы этого не сделаете, то умрете сами. Только для этого придется немного подождать.

— Я отказываюсь!

Геринг тяжело вздохнул.

— Вы — англичанин! И этим сказано все. Что ж. Я бы очень хотел, чтобы вы были на моей стороне. Но раз вы не хотите совершить разумный поступок, то пеняйте на себя. Ну, а вы как? — спросил он, обращаясь к Фригейту.

Фригейт, который все еще испытывал сильные страдания от ран, покачал головой:

— Ваши останки были сожжены в Дахау и развеяны по ветру. Причиной этому были вы и ваши преступления. Неужели вы хотите все повторить на этой планете? Неужели вы не пресытились преступлениями там, на Земле?

Геринг засмеялся и сказал:

— Мне известно, что случилось со мной после моей смерти. Об этом мне подробно, даже слишком подробно, рассказали мои «друзья» — евреи.

Он указал на Моната.

— А это что за урод?

Бартон объяснил. Геринг сделал важный вид, а затем сказал:

— Я не могу ему доверять. Пусть отправляется в лагерь для рабов. А ты, обезьяночеловек? Что скажешь ты?

Казз к удивлению Бартона вышел вперед.

— Я убивать за нас! Я не хочу быть рабом!

Он взял дубину. Стражники подняли на перевес копья, чтобы опередить его, если только у него появится желание воспользоваться дубиной не по назначению. Неандерталец взглянул на них из-под нависших бровей и поднял оружие. Раздался хруст костей, и раб упал. Казз вернул дубину рыжему и отошел в сторону. Он так и не взглянул на Бартона.

— Сегодня вечером все рабы будут собраны, и им покажут, что с ними произойдет, если хоть один из них попытается бежать.

Беглецов сначала немного поджарят, а затем убьют. Мой выдающийся брат-соправитель, я думаю, сам проведет это собрание. Ему нравятся подобного рода увеселения.

Он указал на Алису.

— А вот эту я беру себе.

Тулл вскочил.

— Нет! Нет! Она нравится мне. Забирай остальных, Герман, а эту женщину оставь мне. У нее вид, как это вы говорите… аристократки… нет… э… королевы!

Бартон взревел, вырвал дубинку из рук рыжего убийцы и прыгнул на стол. Геринг опрокинулся на спину, кончик дубины едва не задел его нос. Римлянин ткнул копьем Бартона и ранил его в плечо. Не выпуская дубины из рук, Бартон мгновенно повернулся и вышиб оружие из рук Тулла.

Рабы с криками набросились на стражников. Фригейт вырвал у кого-то копье и древком ударил Казза по голове. Неандерталец осел наземь. Монат лягнул одного из стражников в пах и схватил его копье.

Что произошло дальше, Бартон не помнил.

Он пришел в себя за несколько часов до наступления темноты. Голова болела еще больше, чем раньше. Ребра и оба плеча от боли онемели. Он лежал на траве в загоне из сосновых бревен, который огораживал примерно 50 на 50 футов пустого пространства, а на высоте около 15 футов по всему периметру сосновой ограды тянулся балкон, по которому прохаживались вооруженные стражники.

Бартон приподнялся, пытаясь сесть, и застонал. Фригейт, сидевший на корточках рядом с ним, повернул голову и произнес:

— Я боялся, что вы так и не придете в себя.

— Где женщины?

Фригейт всхлипнул. Бартон покачал головой и сказал:

— Перестань реветь, как девчонка. Где они?

— Где же, черт возьми, они могут быть? О, Боже, Боже!

— Не думайте о женщинах. Все равно вы им ничем не можете помочь. Во всяком случае сейчас. Почему меня не убили после того, как я бросился на Геринга?

Фригейт вытер слезы и сказал:

— Убейте меня, не знаю. Может быть, они оставили вас и меня в живых для того, чтобы предать огню? Для примера. Жаль, что они сразу не убили нас.

— Вы же только-только обрели рай и уже так быстро желаете его потерять? — спросил Бартон. Он начал смеяться, но затем затих, так как боль пронзила его голову.

Бартон разговорился с Робертом Спрюсом, англичанином, родившимся в 1945 году в Кенсингтоне. Спрюс сказал, что прошло не более месяца с тех пор, как Геринг и Тулл захватили власть. Пока они не тревожат своих соседей, но вскоре, конечно же, попытаются завоевать прилегающие территории, в том числе и земли индейцев онондаго на другом берегу Реки. До сих пор ни одному рабу не удалось убежать и поведать соседям о намерениях этих двух маньяков.

— Но люди, живущие у границ, сами в состоянии увидеть, что рабы возводят крепостные стены, — удивился Бартон.

Спрюс посмотрел на него и криво улыбнулся.

— Геринг распространил слухи о том, что это все из-за евреев. Его, видите ли, интересуют только евреи, и он только из них намерен набирать себе контингент рабов… Поэтому, дескать, соседям нечего беспокоиться. Но как вы сами могли убедиться, это абсолютная ложь. Половина рабов не являются евреями.

С наступлением сумерек Бартона, Руаха, де Грейстока и Моната вывели из загона и погнали к чашному камню. Здесь собралось уже около двухсот рабов, охраняемых семьюдесятью приверженцами Геринга. Чаши Бартона и его друзей поставили в камень и стали ждать. После того, как прогрохотало пламя, чаши были убраны. Каждый из рабов открыл свою, и стражники изъяли из них табак, спиртное и половину еды.

— Значит, мы — настоящие рабы! — чуть ли не с гордостью произнес Фригейт. — Дик, вы довольно долго размышляли об институте рабства. Что вы думаете о нем сейчас?

— Все, что мы знали на Земле можно было бы назвать «восточным» рабством. Здесь же у раба нет ни малейшей возможности стать свободным человеком. Здесь нет никаких личных чувств между рабом и рабовладельцем, кроме ненависти. На востоке же положение резко отличалось. Разумеется, как у любого человеческого института, там были свои злоупотребления.

— Вы упрямый человек, — произнес Фригейт. — Вы заметили, что по крайней мере половина рабов — евреи? Причем большинство из государства Израиль двадцатого века. Девушка возле чашного камня сказала мне, что Герингу удалось ввести чашное рабство, возбудив антисемитизм в этой местности. Разумеется, чтобы его можно было возбудить, он и раньше должен был существовать. Затем, после того как он с помощью Тулла добился власти, он обратил в рабство многих своих бывших сторонников. Самое дьявольское во всем этом, — продолжал он, — это то, что Геринг на самом деле — не антисемит. Он неоднократно лично вмешивался в дела Гиммлера и других, чтобы спасти некоторых евреев. Но Геринг в чем-то даже хуже, чем искренние антисемиты. Он — оппортунист. Антисемитизм был приливной волной в Германии. Для того, чтобы заполучить приличное место, нужно было оседлать именно эту волну. Так же как Геринг воспользовался ею там, он воспользовался ею и здесь. Такие антисемиты, как Геббельс или Франко, верили в принципы, которые они проповедовали. Пусть это были извращенные, основанные на ненависти, но все же это были принципы. В то время «счастливчик» Геринг был по сути абсолютно равнодушен к евреям. Он просто использовал их.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 65
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?