Честный проигрыш - Айрис Мердок

— М-м-м, роскошно, — сказала Морган и, обернувшись, внимательно посмотрела на Джулиуса.

Он не улыбался. Не хмурился. Смотрел чуть рассеянно и устало.

— Что вам угодно, миссис Броун? — спросил он, бросив взгляд на ручные часы.

— Видеть тебя. Это странно?

— У меня нет желания размышлять по поводу вашего неожиданного прихода. К сожалению, я сейчас должен буду уйти.

— Можно побыть до твоего ухода? Ты не предложишь мне выпить?

— Нет, — сказал он после легкой заминки.

— Вы не особенно вежливы, профессор Кинг. Что ж, мне придется прибегнуть к самообслуживанию.

Пройдя в кухню, Морган обследовала шкафы, потом холодильник. В нем нашлось несколько бутылок датского пива. Поискав и не обнаружив ничего более крепкого, она взяла с полки открывашку, откупорила бутылку и наполнила стакан. Пригубила. Неприятное и очень холодное, а она и вообще терпеть не могла пива. Морган вернулась в гостиную, где не последовавший за ней в кухню Джулиус сидел на диване и читал «Таймс».

— Налить тебе пива, Джулиус?

— Нет, спасибо.

— А виски у тебя не найдется?

— Нет.

— Прежде у тебя всегда было спиртное. Молча взглянув на нее, он отложил газету:

— Думаю, ты пришла с какой-то целью. Вероятно, хотела мне что-то сказать. Я слушаю.

Она стояла напротив, держала в руках стакан. Взгляд скользнул по длинной линии его рта, перешел на лилово-карие глаза, странновато-светлые волосы.

— Господи, Джулиус, как ты красив! Он поднялся и отошел к окну:

— Ты пришла, чтобы сообщить мне это?

— Да. А какие возражения? Почему бы мне это и не сказать?

Джулиус отвернулся:

— Если б вы понимали, дорогая миссис Броун, до чего мне неприятен избранный вами жеманно-кокетливый тон, то, несомненно, выбрали бы иной стиль поведения.

— Жеманство не имеет ко мне отношения, — сказала Морган и поставила стакан на стол.

— У меня мало времени. Так что скажите наконец то, что хотели.

— Джулиус, я люблю тебя.

Он вздохнул и опять посмотрел на часы:

— Это все?

— Разве этого мало? Джулиус, выслушай меня, умоляю! Уйдя от тебя, я жила, как в тумане, и ничего не соображала. Но я думала о тебе беспрерывно. Дышала, ела, спала, плакала — все с мыслями о тебе. Возможно, мне было необходимо на время с тобой расстаться, чтобы понять, как много ты для меня значишь. Ты заставил меня уйти, сам знаешь, что заставил. Ты устроил мне испытание, и я как бы не выдержала его. Но, Джулиус, на самом деле я его выдержала. Если б ты знал, как я страдала, как, не переставая, плакала в этих жутких гостиничных номерах, как в душе без конца разговаривала с тобой. Твое отсутствие ощущалось как зверь, вцепившийся в бок и непрерывно меня грызущий. Там, на другом конце света, я тянулась к тебе постоянно, каждую минуту. И теперь я понимаю: ты главное, что было у меня в жизни, ты единственно важное, что было у меня в жизни, и если я хочу смотреть правде в глаза, то должна жить с этим знанием до конца своих дней. Даже если оно будет жечь меня, даже если оно меня убьет.

Вцепившись в стол, Морган трясла его. Стакан с пивом подпрыгивал и ездил по гладкой стеклянной поверхности. Джулиус взял его и аккуратно поставил на книжную полку, возле одной из лошадок.

— Ну и?

— Что ты хочешь сказать этим «ну и»? Джулиус, я люблю тебя, и ты мне необходим. Мне казалось, что я любила тебя там, в Южной Каролине. Я потеряла голову, полностью подчинилась этой любви. Ты сам тому свидетель. Я была полностью твоей, твоей, твоей. Но сейчас у меня такое чувство, что это было всего лишь начало, набросок. Сейчас я люблю тебя в сто раз больше и в сто раз лучше. Джулиус, я могу быть твоей рабыней.

— Мне не нужна рабыня.

— Джулиус, умоляю. Я прошу только об одном: не прогоняй меня. Мне просто необходимо видеть тебя. Позволь мне видеть тебя. Мы заново познакомимся. И если ты хочешь, чтобы я страдала, я буду страдать. Только позволь мне страдать рядом с тобой, у тебя на глазах, а не одной, я не могу больше быть одна…

— Я не хочу, чтобы вы страдали. Ваши чувства больше не представляют для меня интереса.

— Ты хочешь, чтобы я страдала. Будь это иначе, ты не вел бы себя со мной так, как сейчас.

— Попробуйте все же взглянуть на вещи трезво. — Он мерно чеканил слова. Не смотрел на нее. Отодвинув перламутрово-белый нейлон занавески, смотрел вниз, на потоки машин, движущихся по залитой солнцем Брук-стрит. — Я не просил вас приходить сюда. Не просил истязать себя у меня на глазах. Подумав хоть минуту, вы поймете, что действовали неправильно. У меня в самом деле нет больше желания вас видеть. Интерес прошел. И, как это ни неприятно, вам придется с этим смириться.

— Я сделаю все, что ты потребуешь, я понесу любое наказание. Джулиус, помоги мне снова найти дорогу к твоему сердцу, покажи мне эту дорогу, помоги мне, помоги.

— Вы заблуждаетесь. Страдание очаровывает и порой даже приносит пользу только в том случае, когда двое связаны между собой некими узами. При отсутствии этих уз оно выглядит жалким, нелепым и безобразным. Таким же абсолютно ненужным и бессмысленным, как и другие страдания, ежедневно испытываемые человеческими существами. Между нами нет больше уз, и все ваши признания вызывают во мне только чувство неловкости.

По-прежнему опираясь о стол, Морган молчала.

— Это из-за ребенка? — спросила она наконец.

— Ваш вопрос, безусловно, не вытекает из вышесказанного. Нет, я не пытаюсь мстить, если вы подразумевали именно это.

— Но ты… обвиняешь меня… из-за ребенка.

— Такая мысль не приходила мне в голову.

— Нет, приходила. Мне не вынести твоего осуждения…

— Неожиданный поворот мысли. Так вот: вы меня просто удивили. Женщина, получающая счастливую возможность родить ребенка и потом убивающая его, представляется мне очень странным феноменом.

— Прошу тебя, не употребляй это страшное слово. Должно быть, тебе действительно очень больно. Прости.

— Все это начинает меня раздражать. Насколько я понимаю, вы задали свой вопрос и вряд ли можете сомневаться в ответе.

— Ты начал все это… тогда, в Америке. Тебе просто приспичило заполучить меня.

— Употребляемые вами выражения кажутся мне на редкость безвкусными. Насколько я помню, заполучить вас было нетрудно. Прошу прощения, если это звучит не слишком приятно. Вы принуждаете меня к грубости, мне это, уверяю, неприятно. А теперь, можно попросить вас уйти? Мне нужно переодеться.

— Так переодевайся. Мне случалось видеть тебя в белье. Джулиус, разве тебе неясно, что просто так взять и избавиться от меня нельзя? Ты должен что-то для меня сделать. Вот сейчас мы разговариваем, и от твоих обвинений мне уже легче.