Книги онлайн и без регистрации » Детективы » Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот - Май Шёвалль

Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот - Май Шёвалль

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 214
Перейти на страницу:
Помню, я уже собрался идти домой, когда мне сказали, чтобы я ее осмотрел. Ее сразу же отправили на обследование, потому что у нее было сильное кровотечение. Оно, очевидно, уже продолжалось какое-то время, потому что она потеряла много крови и очень ослабела. Однако не до такой степени, чтобы это угрожало ее жизни. Когда я спросил у нее, что произошло, она отказалась ответить. Такие вещи у нас в отделении случаются довольно часто, пациентки не хотят говорить, отчего началось кровотечение. Приходится самим догадываться, что случилось, но в конце концов рано или поздно мы об этом узнаем. Однако эта пациентка вначале ничего не сказала, а позже лгала. Вам прочитать историю болезни или изложить своими словами, попроще?

– Спасибо, лучше просто расскажите, – сказал Мартин Бек. – В латыни я всегда был слаб.

– Я тоже, но это так, между нами, – сказал доктор.

Он был южанином и говорил спокойно, понятно и методично.

– Как я уже сказал, у нее было сильное кровотечение и боли, поэтому мы сделали ей укол. Кровотечение было из матки и рваных ран во влагалище. На шейке матки и задней стенке влагалища имелись раны, нанесенные, по-видимому, каким-то острым твердым предметом. В мышечной ткани вокруг входа во влагалище были глубокие царапины, по которым можно судить, что предмет был большим. Внутренние ранения довольно часто встречаются у женщин, которые попадают в руки к неловкому или жестокому мужчине, или у тех женщин, которые пытаются самостоятельно сделать аборт, но должен вам сказать, что ничего подобного я еще не видел. Думаю, совершенно исключено, что она это сделала сама.

– А что она говорила? Что сделала это сама?

– Когда в конце концов она заговорила, то сказала именно так. Я уговаривал ее сказать нам, как такое могло произойти, но она лишь повторяла, что сделала это сама. Я ей не верил, и она знала, что не верю, но даже не попыталась придумать что-нибудь более убедительное, лишь повторяла одно и то же вранье: я сделала это сама, – словно заело граммофонную пластинку. Странно то, что беременной она не была. Матка у нее была повреждена, но если бы она и была беременна, то лишь на столь ранней стадии, что просто не могла об этом знать.

– А как, по-вашему, это могло произойти?

– Это, должно быть, сделал ей какой-то сексуальный маньяк. Возможно, это прозвучит бессмысленно, но мне показалось, что она хочет от кого-то спрятаться. Я за нее немного опасался, поэтому мы оставили ее до первого октября, хотя спокойно могли выписать и раньше. Кроме того, я не терял надежды узнать от нее правду. Но она твердо стояла на своем, и в конце концов пришлось отпустить ее домой. Ничего другого мне не оставалось. Я все же сообщил об этом нескольким моим знакомым в полиции; думаю, они пытались что-то выяснить, но безрезультатно.

Мартин Бек молчал.

– Точно я не могу вам сказать, как это могло произойти, – продолжал доктор. – Но наверняка это был какой-то предмет, хотя трудно сказать, что именно. Вероятнее всего, какая-то бутылка. С ней что-нибудь случилось?

– Нет, я только хотел поговорить с ней.

– Это будет нелегко.

– Да, нелегко, – сказал Мартин Бек. – Спасибо за помощь.

Он положил в карман карандаш, которым не сделал ни одной пометки.

Мартин Бек кончиками пальцев растирал лоб и смотрел на фотографию мужчины в кепке.

Он думал о женщине из Векшё, которую страх заставил скрывать правду настолько упрямо, что в конце концов она просто удрала от дальнейших вопросов. Он смотрел на фотографию, тихонько бормотал: «Почему?» – и знал, что на этот вопрос имеется лишь один ответ.

Зазвонил телефон. Это был заведующий отделением.

– Я забыл упомянуть кое о чем, что могло бы вас интересовать. Эта пациентка уже была у нас раньше, в конце декабря шестьдесят второго года. Я забыл об этом, потому что в то время был в отпуске и к тому же она лежала в другом отделении. Я только прочел историю болезни. В прошлый раз у нее были сломаны два пальца на левой руке, указательный и средний, сломаны в первом суставе у самой ладони. В тот раз она тоже не хотела сказать, как это произошло. Ее спросили, может быть, она упала с лестницы, и она подтвердила, но мой коллега, у которого она лежала, сказал, что такое вряд ли возможно. Перелом у нее действительно был такой, как при падении на руку, но, кроме этого, не было никаких ушибов или синяков, ничего. Лечили ее как обычно, наложили гипс и так далее, кости срослись нормально.

Мартин Бек поблагодарил, положил трубку, тут же поднял ее и набрал номер ресторана «SHT». Он слышал грохот рассыпавшихся столовых приборов и шум в кухне, кто-то кричал, казалось, прямо в трубку: «Бифштекс, три раза!» Продолжалось это несколько минут, потом трубку взяла Гёта Изаксон.

– У нас тут ужасная спешка, – сказала она. – Где мы были, когда она заболела? Конечно помню, это было в Гётеборге. Когда мы отплывали утром, ее не было, а замена подоспела только в Тёребуде.

– Где вы жили в Гётеборге?

– Я обычно спала в приюте Армии спасения, а куда ходила она, не знаю. Наверное, оставалась на судне или ночевала в гостинице, не знаю. К сожалению, мне нужно бежать, посетители ждут.

Мартин Бек позвонил в Муталу, Ольберг выслушал его молча.

– Это значит, что она уехала из Гётеборга и отправилась прямо в Векшё, в больницу, – сказал он наконец. – Нужно выяснить, где она провела ночь с восьмого на девятое августа. Именно в ту ночь это и случилось.

– Она очень ослабела, – сказал Мартин Бек. – Странно, что в таком состоянии она поехала в Векшё.

– Тот, кто это ей сделал, мог быть из Гётеборга – в таком случае все, по-видимому, произошло у него дома. – Он немного помолчал и сказал: – Если он сделает это еще раз, мы его схватим. Нам просто не повезло, что она не захотела сказать, как его зовут, потому что ей прекрасно известно, кто он.

– Она боялась, – сказал Мартин Бек. – Она перепугалась до смерти.

– Думаешь, уже слишком поздно и мы до нее не доберемся?

– Конечно, – сказал Мартин Бек. – Когда она удирала, то знала, что делает. Теперь она уже много лет здесь не появится. Причем мы знаем, почему она это сделала.

– Почему же?

– Потому что речь шла о ее жизни, – сказал Мартин Бек.

22

На улицах и крышах лежит толстый слой размокшего снега, а с больших золотистых рождественских звезд, развешанных над Регерингсгатан в Стокгольме, капает вода. Звезды висят

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 214
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?