Принцесса из Шанхая - Наталья Солнцева

– Хочу кое о чем тебя спросить, – сказала она. – Дело не терпит отлагательства. Приезжай сегодня… сейчас.

– Хорошо, – легко согласился он. – Через час буду.

И вот Ростовцев, нестерпимо, до неприличия красивый, вызывающе сексуальный, сидит перед ней, развалившись в мягком кресле, ждет.

– Закажем обед сюда? – предложила Альбина.

– Пожалуй. Салат из морепродуктов, овощное ассорти и кофе. Сумеют приготовить?

– У меня отличный повар.

Она растерялась, не зная, как приступить к разговору. Он притворялся беззаботным, довольным жизнью.

– Альберт, – ощущая, как пересыхает горло, начала Альбина, – умерла домработница Лики? Что с ней случилось?

– Инфаркт.

Короткий, сухой ответ, не предполагающий продолжения.

– Кто организовывал похороны?

– Разве ты не в курсе? – Ростовцев поднял на нее холодные глаза. – Тебе не доложили?

Альбина проглотила обиду. Она не собиралась ссориться.

– Почему же ты ничего не сказал? Лика мне родня как-никак!

– Вот именно.

У него была ужасная привычка произносить бессмысленные реплики, тем самым загоняя собеседника в глухой угол.

– Прекрати! – сорвалась Альбина. – Что за тон?

– А что за допрос? Я должен перед тобой отчитываться? Между прочим, могла бы сама позвонить, поинтересоваться, как живется твоей… родственнице. Ты в Москве как рыба в воде, а Лика… как карась на берегу. Она же шагу ступить не умеет!

– Хочешь, чтобы я ее научила? Так она за помощью не ко мне обращается, к тебе! И про карася ты неудачно придумал. Лика скорее напоминает щуку: сама серенькая, невзрачная, а зубки большие и острые. Того и гляди, кусок отхватит… от чужого пирога.

– Убеждаешь меня в своей бессердечности? – усмехнулся он.

– Разве не ты говорил, что «распускать слюни и сопли» – удел неудачников? А для жизни нужны холодное сердце и крепкие клыки? Мы с тобой из одной стаи, Алек.

– У тебя ко мне дело, кажется? – не моргнув глазом, спросил Ростовцев. – Давай, излагай, я тороплюсь. Обедать не буду, отмени заказ.

Альбина опешила, с трудом сдержала слезы. Вот, как он заговорил?! Все понятно…

– Хочу казино открыть, – выпалила она. – Игорный бизнес мне в новинку, нуждаюсь в совете опытного специалиста.

– Казино? – неподдельно удивился Ростовцев. – Не женское это занятие: рулетка, карты… и опасное. Здесь сферы влияния давно распределены.

– А что скажешь о подпольных букмекерах и гладиаторских боях? Оказывается, Москву не зря называют Третьим Римом.

– Разумеется, – спокойно подтвердил он. – Без причины ничто не происходит в нашем сложном мире.

Альберт замолчал, уставился на нее долгим, пристальным взглядом.

– И люди просто так с высоты не срываются… – произнесла она.

– Ты на что намекаешь? – у Ростовцева дернулся уголок губ. – Не стоит загадывать загадки, когда ответы на них давно известны. Это скучно, Альбина. А мужчины боятся скуки пуще, чем чумы.

По ее телу прошла волна дрожи, застыла в области груди. Как истолковывать его слова? Это признание или…

– От скуки иногда совершаются страшные вещи, – медленно, зло промолвила она.

– У каждого есть свои маленькие тайны, не так ли, дорогая? – наклонившись вперед, прошептал Альберт. – Люди, которые обожают подсматривать в замочную скважину, могут не беспокоиться: «клубнички» хватит на всех. Никогда точно не знаешь, что скрывается под личиной злодея или обликом ангела.

Она побледнела, инстинктивно подалась назад. Природные краски на лице померкли, и четко, ярко обозначился макияж – подведенные глаза и брови, контур вокруг губ, неестественный румянец, – искусно наложенная маска. Ростовцев остался доволен произведенным эффектом.

– Китайцы придумали чудесный обычай, – непринужденно продолжал он. – Невеста на свадьбе должна закрывать лицо веером. Не догадываешься, почему?

Альбина успела взять себя в руки, ответила дрогнувшим голосом:

– Со временем обычаи меняются. Китай давно живет по другим законам.

– Как утверждал Блейк{Блейк Уильям (1757–1827) – английский поэт и художник.}, «часы измеряют время безумия, но не мудрости».

Госпожа Эрман, которая поддерживала имидж тонкой интеллектуалки, понятия не имела, кто такой Блейк. Не смея показать свое невежество, она «понимающе» улыбнулась. Ее мгновенная растерянность не укрылась от Ростовцева. «Вот с этой расчетливой, насквозь фальшивой женщиной, которая искреннее проявление чувств называет дурным тоном, а правду – глупостью, я собираюсь провести оставшиеся годы жизни? – спросил он себя. – Кто же из нас циничнее?»

– Мое время безумия затянулось, – холодно произнес он. – Позволь откланяться?

– Алек! – испугалась она. – Ты что-то неправильно понял…

– Я позвоню.

Когда за ним закрылась дверь, Альбина дала волю слезам. Все получилось не так, как она задумала, – нелепо… с каким-то дурацким надрывом, никому не нужным сарказмом. Вдруг Ростовцев больше не придет, не захочет ее видеть? Нет, невозможно… их слишком многое связывает. Они слишком похожи! Они – свои, а Лика – чужая.

– Лика… Лика! Откуда ты взялась на мою голову? – всхлипывая, шептала госпожа Эрман. – Как же убрать тебя с дороги?

Телефонный звонок побудил ее успокоиться, войти в привычную роль знающей себе цену, красивой, уверенной женщины.

– Слушаю вас, – хорошо поставленным голосом произнесла Альбина, преуспевающая деловая дама.

Мужской голос вежливо предложил встретиться. Некий господин Смирнов назвался детективом, который разыскивает родственников Лики Ермолаевой, по ее же поручению.

«У каждого есть свои маленькие тайны, – вспомнила Альбина слова Ростовцева. – Есть они и у “таежной отшельницы”! Не мешало бы выведать о ней побольше».

Госпожа Эрман охотно согласилась поговорить с детективом, надеясь не столько отвечать на вопросы, сколько задавать сама.

Треусов в бешенстве шагал по комнате из угла в угол. Лена сидела на диване, глядя на него с недоумением и горечью.

– Что с тобой? – спросила она. – Можно подумать, ты застал меня в постели с мужчиной!

– Женщинам нельзя верить! Какая разница, с кем и где я тебя застал? – гремел Павел Андреевич. – Ты солгала! А тот, кто обманул однажды, обманет и второй раз, и третий. Я давно подозревал, что дружба с Альбиной Эрман занимает более важное место в твоей жизни, чем наши отношения. Я устал быть на вторых ролях, Лена. Я-то думал, что нашел наконец порядочную, верную спутницу жизни, но и она лжет, выкручивается, хитрит. Мало Стелла поучила меня уму-разуму. Мало!