Михаэлла и Демон чужой мечты - Катерина Полянская

И вот они кружатся, я блаженно жмурюсь от осознания, что до конца самого счастливого дня в моей жизни еще целый фейерверк… И тут взгляд выхватил женщину в платье из белого бархата, стоящую у заборчика, опоясывающего карусель. Светлые кудри незнакомки были уложены в незатейливую прическу, а лицо скрывала маска, но я откуда-то точно знала, что она улыбается.

Сердце пропустило удар, руки ослабли. Я едва с карусели не упала!

Фу ты, и подумается же! Наверняка она за кем-то из детей следит! Не мать, раз маска белая… старшая сестра, например. А на меня история, рассказанная Тавишем, повлияла, вот и мерещится всякое.

Но до самого последнего круга меня не покидало ощущение направленного на меня взгляда.

Когда же карусель остановилась и я среди прочих катающихся вышла за ограждение, незнакомки рядом уже не было.

Видимо, она забрала ребенка и ушла? Или встретилась с подругой, там ведь и взрослые катались.

Что же неспокойно-то так?!

— Михаэлла? — Мое изменившееся настроение не укрылось от Тавиша.

— Все хорошо, просто голова закружилась. — По губам пробежала немного виноватая улыбка. — Слишком много всего для одного раза.

Он кивнул, повернул меня к себе спиной и прижал к груди. С минуты на минуту небо должны были расцветить огни.

— А знаешь, что мне в голову пришло? — Во всеобщем гомоне слышать шепот у своего уха могла только я одна, чем наколдованный и пользовался. — Когда разберемся с уже имеющимися делами, можно будет попробовать разузнать про Аделину и этот загадочный ларец. Признаюсь, я сильно заинтригован.

Залп прозвучал в назначенное время, небо вспыхнуло фиолетовыми цветами, бабочками и пчелками, но мне до всего этого было мало дела. Разум медленно затапливало осознание, что этот неугомонный собирается втравить меня в очередную авантюру. И опыт подсказывал, что отвертеться не получится!

Первый мой выход в свет назначили через две недели. Но они прошли в таком ритме, что я уже готова была на любую авантюру, лишь бы только не сидеть в классной комнате с занудными учителями.

Учили меня не так досконально, как Налу. С ней целью было дать девушке достойное образование, со мной же — просто сделать все возможное, чтобы я не ударила в грязь лицом в приличном обществе. Трудно, учитывая, что об этикете, столичных сплетнях и негласных правилах поведения в домах высшей знати я не знала ничего, но не невозможно. Для Тавиша вообще нет ничего невозможного! Особенно если добиваться нужного результата ему приходится не своими руками.

С раннего утра и до наступления темноты я слушала преподавателей, даже с Налой почти не виделась. Не оставляли они свою жертву и в столовой, педантично исправляя малейшую ошибку в пользовании приборами. Ритм был такой, что я всерьез опасалась, как бы собственное имя к завершению занятий не забыть.

Тавиш все время где-то пропадал. Нет, он заглядывал ко мне стабильно раз в день, на минуточку, чтобы подразнить и рассказать последние новости. Так я узнала, что подходящий для моего исцеления маг нашелся, но сейчас он в отъезде, и наведаться к нему получится уже после выхода в свет. В поисках загадочного помощника Беаты Тавиш пока не продвинулся и нанял следить за ней уличных мальчишек. Впрочем, переподчинить его эта чокнутая больше не пыталась.

Но по ночам наколдованный тоже пропадал, что порядком раздражало. Налу даже больше, чем меня саму.

Так протекли почти все дни, отведенные на мою подготовку.

В пятницу вечером, часа за два до конца уроков и экзекуции за ужином, в мою учебную камеру ворвалась брызжущая энергией Нала и протрещала:

— Так, я ее забираю. Модистка прислала посыльного, надо срочно ехать в салон выбирать новые туфли. Предыдущие одна из ее помощниц случайно испортила. Господа преподаватели, на сегодня вы свободны!

Но перспектива провести пятничный вечер где-нибудь не здесь почему-то не вдохновила ни лысеющего учителя хороших манер, ни высокую худую даму, рассказывающую мне о всяческих иных нюансах.

— Господин Дивальд велел заниматься до упора, — поджала тонкие длинные губы она. — Сегодня мы должны повторить все, что за прошедшие две недели выучили.

— Это он просто про нашу проблему не знает, — отмахнулась Нала. С моими учителями она говорила, как со всеми прочими слугами в доме, — вежливо, но твердо, чтобы не оставалось сомнений, кто тут главный. — И поскольку разыскать его сейчас не представляется возможным, решения принимаю здесь я. Вы свободны. Я уже распорядилась, чтобы вам за сегодняшний день заплатили.

Недовольно пыхтя, они все-таки вымелись за дверь, прихватив с собой и учителя танцев, и учителя верховой езды заодно.

— Миша, ну что ты как в храмовой бесплатной школе, честное слово, — принялась выговаривать мне Нала, как только мы остались наедине. — Устала или тебе куда-то надо — так им и говори. И спокойно иди по своим делам. А то на тебя уже смотреть страшно!

Так вот как тут у них заведено…

— А раньше сказать не могла? — простонала я, пряча лицо в ладони.

Хотелось завалиться спать на неделю, а еще почему-то прибить одного блондинистого паршивца, который тоже мог бы предупредить.

— Я думала, тебе Тавиш сказал, — пожала худыми плечиками девушка.

— Можно мы за туфлями не пойдем? — подняв на нее глаза, взмолилась я. — Мне уже ни нарядов, ни выхода в свет не хочется.

Нала тихо прыснула и ободряюще сжала мое плечо.

— Конечно, пойдем! — заявила она и хитро сверкнула глазами. — Но ты просто посидишь на мягком диване и выпьешь чаю, это с моей обувью беда приключилась. Потом можем заглянуть в кондитерскую, погулять по городу, сходить в книжный магазин, как думаешь?

Отказа бы она не приняла, так что я послушно кивнула.

Усаживаясь в экипаж, вспомнила, что следовало оставить Тавишу хотя бы записку.

И как же я была права!..

Слуга модистки ехал с нами, сидел напротив, на самом краешке сиденья, и раболепно взирал то на Налу, то на меня. Вообще-то, так не должно было быть, но, еще до того как меня выцарапали у учителей, он чего-то там наболтал Нале, и вот результат. Кто я такая, чтобы возражать, но ведь эмоциям не прикажешь! И ловя на себе редкие взгляды, я тихо радовалась, что на мне маска. Даже будь лицо здоровым, сейчас я хотела бы ее.

Воздух казался пропитанным чем-то неприятным, хотя экипаж надушили перед тем, как мы сели в него. Огни ночного города, которые в другое время захватили бы меня целиком, сейчас совершенно не интересовали. Хотелось быстрее уже доехать.

И быстрей вернуться домой.

— Что-то не так? — Нала сидела на одном сиденье со мной, и лиц друг друга мы не видели в полумраке экипажа, но каким-то непостижимым образом она почувствовала, что мне неспокойно.