Магия на крови - Николай Басов

— Куты шас'цу вахариби-л'та…

Трол вработался в сознание мага и поразился его чистому, певучему произношению слов, которые он уже слышал в замке Керр-Ваб, его точным ментальным движениям, которые превращали слова в магическое действие, превращали звуки в зов небесам и миру, вызывали непостижимые для него, Трола, силы и могущественные законы.

— Об-щарас та кус мыр, гвиди'паламор…

Трол смотрел на людей, которые стояли, словно не были живыми существами, словно им невозможно было двигаться и иметь собственную волю. Они ждали, ощущая, что маг занят чем-то важным, чего они не в силах уразуметь. Они терпели, потому что очень хотели, чтобы всё было правильно. Эту особенность простых людей Трол раньше не замечал, обратил на неё внимание лишь сейчас.

— …мисофом запаш-нул вис та кур йо-ох! — завершил свою песнь, заклятие и колдовской наговор Ибраил.

И вдруг… Сначала завизжала какая-то женщина. Она тут же схватила своих детей, прикрывая их руками и телом, оттащила в сторону. Потом кто-то из мужчин с руганью отшатнулся, споткнулся и упал, отполз в сторону, даже не вставая на ноги…

Толпа раздалась. А в образовавшемся круге, там, где только что находилась мать Линдры, стоял…

По виду это был очень толстый человек. Он был голым, только внизу живот его подтягивала какая-то тряпка. Толстые складки сизой чешуйчатой кожи нависали над мощными ногами, толстая, словно вытесанная из цельного дерева шея поддерживала небольшую, как показалось сначала, голову. Он был отвратителен, но очень силён и в руках держал по мечу. Пустые ножны болтались на его спине, это движение Трол даже не заметил или не обратил на него внимание, потому что тогда Гевст ещё был в облике матери Линдры.

Он был почти такой же, как во сне Трола — с невыразительным лицом, тёмными, звериными глазами, с двумя рядами рогов, поднимающимися от лба к затылку. Чего не увидел Трол во сне, так это четыре клыка, которые выпирали за губы чудовища — два сверху и два снизу. Они тускло отливали жёлтой костью и тёмной, как сбродившее вино, слюной.

Толстый Гевст оглянулся, понял, что теперь его видят все, усмехнулся.

— А ты не так глуп, Трол, как я думал. — Его низкий голос теперь звучал словно из гробницы, в нём не было ничего человеческого, даже странно становилось, почему только из-за этого голоса его не расшифровали в первые же дни пребывания в деревне. — И что это за заклятие такое, снявшее с меня личину обычной старухи?

— Да, — Трол вытащил Синкопор и теперь чуть боком двинулся на своего врага, — ты здорово выучился маскироваться, Гевст. А умеешь ли ты драться?

— Уж на тебя-то, мошка, моего искусства хватит.

Трол быстро осмотрел деревенских, они бежали к своим домам, часть из них бежала к замку, находя его более надёжным убежищем. Площадь была почти пуста, только из гостиницы за всем происходящим следили Эдис с Тобалдом да служанка, кажется, даже та, что как-то предала их, подсыпав какую-то сонную дурь в питьё.

— Не уверен, что ты хорош, — насмешливо проговорил Трол, давая деревенским больше времени для отступления. — Слишком уж ты толстый.

— Это не просто жир, — убеждённо отозвался Гевст, — это ещё и мускулы.

Он вдруг без малейшего напряжения растянул свои толстые ноги и мягко опустился в поперечный шпагат. Потом посидел, пересел в продольный, чуть качнувшись чудовищным торсом вперёд, связки и суставы у него захрустели, но это был здоровый хруст разминаемого тела, после этого они начинали работать без ограничений. Потом лёгким, опять же почти неуловимым движением перенёс другую ногу вперёд, а ту, к которой наклонялся, — назад. И снова навалился на неё брюхом. Снова треск, потом Гевст передвинул ноги в поперечный шпагат и стал их сводить. Он поднимался, словно его вздымала невидимая сила, вырастая до своего обычного роста. И вот он уже стоял, чуть вспотевший, чуть испачканный деревенской пылью и готовый к бою.

— Трол, — заговорил своим чудовищным голосом Гевст, — если ты зарежешь себя, я обещаю не трогать ни твоих друзей, ни деревню. Ты же знаешь, я не слишком кровожаден.

— Гевст, — отозвался Трол, — когда ты умрёшь от моего меча, твоя сила перейдёт ко мне, ты это знаешь?

— Даже так? — удивился Гевст. — Ну, тогда ты раскрыл меня, используя магию Керр-Ваб… Жаль, тебя тогда не остановили.

— Не смогли, — отозвался Роват.

— М-да, — промычал Гевст. — Тогда, извини, беру свои слова обратно, мне придётся перебить вас всех. И если уж на то пошло, то и деревенских, ведь они слышали твои магические формулы… — Гевст подумал. — Да, среди них может оказаться достаточно обученный магии шаман, чтобы передать твоё заклинание дальше, а я не могу этого позволить.

— Понимаю, — серьёзно кивнул Крохан, — у тебя приказ.

— Откуда ты знаешь? — удивлённо отозвался Гевст.

— Все мерзавцы так говорят, — сказал Трол, чувствуя, что боевая ярость всё сильнее завладевает им. И без малейших признаков слабости. — И все они, обрати внимание, кончают одинаково.

— Ну, это мы сейчас посмотрим, — отозвался Гевст, двинувшись вперёд.

И хотя Трол был готов к этой атаке, он не ожидал, что она будет такой грамотной, такой точной, такой уверенной и сильной.

Вперёд сунулся Роват, его-то и атаковал Гевст. Трол ахнуть не успел, как Рогатый сократил расстояние с бывшим имперским рыцарем до минимума, а потом сделал что-то похожее на выпад, только… Это был не выпад, он просто нанёс ряд молниеносных ударов, мелких, не от плеча, а от локтя и даже, как показалось Тролу, от кисти… И обошёл ровную, слишком медленную для Рогатого защиту Ровата.

Рыцарь отвалился назад с разбитым наручем, из-под которого текла кровь. Два, нет, даже три удара Гевста достигли цели. Это было что-то невероятное, совершенно новая техника атаки на заключительной стадии… Одно утешение, что такие удары не могли быть очень сильными, они и не были сильными… И вдруг волосы зашевелились на голове Трола. Он понял и заорал так, как даже не ожидал от себя:

— Ибраил!

Но маг уже и сам всё понял. Он бросился вперёд, на ходу доставая что-то из сумки, которая болталась у него на боку.

Клинки Рогатого были чем-то смазаны, да так обильно, что теперь Трол определённо видел вокруг них призрачное, тёмное свечение. И ещё Трол увидел сизый, пугающе смертоносный цвет клинков Гевста.

А толстый, голый, перетянутый лишь двумя ремнями Гевст усмехнулся. Он был доволен, он был почти счастлив.

— Бесполезно, маг, — проговорил он, — от этого яда нет спасения… ни у кого, кроме как у меня.

Он улыбнулся, раскрыв чудовищную пасть с клыками, торчащими над губами. Улыбаться как обычный человек он не умел.

Бали вдруг подобрался, как кот перед прыжком, и в воздухе запели стрелы. Одна, две, три… От них Гевст ушёл мягкими качающимися движениями тела, удивительными для его огромной туши. Он ещё больше раскрыл свою пасть.