Книги онлайн и без регистрации » Ужасы и мистика » Монстролог. Кровавый остров - Рик Янси

Монстролог. Кровавый остров - Рик Янси

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 104
Перейти на страницу:

Адольфус в Монстрарии, у двери Комнаты с Замком, позвякивает ключами.

– Жаль его, – задумчиво проговорил Айнсворт. – Уортроп не шибко мне нравился, но его можно было терпеть. Немногие знают, чего им нужно. Он знал, и за это не извинялся. У большинства людей два лица: одно, чтоб показывать всему миру, и другое, которое только бог видит. А Уортроп был Уортропом до мозга костей. «Что видишь ты, то видит и мой Бог», – вот был его девиз, – он вздохнул и покачал иссохшей головой. – Жаль, очень жаль.

– Не говорите так, профессор Айнсворт. Мы пока не получали от него вестей, но это еще не значит…

– Он отправился охотиться на магнификума, ведь так? И он – Пеллинор Уортроп, так? Не из того сорта людей, что приковыляют домой, поджав хвост. Не того сорта, чтобы сдаваться – никогда, ни за что. Нет-нет-нет, только не он. Своего шефа, мальчик, ты больше не увидишь.

Адольфус стоит у двери в святая святых, позвякивая ключами.

Я нашел фон Хельрунга в его комнатах на втором этаже. Глава Монстрологического общества прохаживался в старых шлепанцах, поливая из лейки филодендроны на пыльном подоконнике.

– А, мастер Генри! Адольфус вас уже уволил?

– Доктор фон Хельрунг, – сказал я, – вы водили когда-нибудь мистера Аркрайта в Монстрарий?

– Водил ли я когда-нибудь…

– Мистера Аркрайта в Монстрарий?

– Нет, нет, не думаю. Нет, не водил.

– И ни за чем его туда не посылали?

Он потряс головой:

– Уилл, почему ты спрашиваешь?

– Профессор Айнсворт никогда с ним не встречался. И даже никогда о нем не слышал.

Фон Хельрунг поставил лейку, прислонился к столу и скрестил на груди пухлые руки. Он внимательно смотрел на меня, нахмурив кустистые белые брови.

– Не понимаю, – сказал он.

– Когда он познакомился с доктором, мистер Аркрайт понял, что мы были в Монстрарии, по запаху. «Запах витает вокруг вас, как духи с ароматом падали». Помните?

– Помню, – кивнул фон Хельрунг.

– Доктор фон Хельрунг, откуда бы мистеру Аркрайту знать, как пахнет в Монстрарии, если он никогда там не бывал?

Вопрос мой надолго повис в воздухе – словно пресловутый аромат падали.

– Ты обвиняешь его во лжи? – фон Хельрунг поморщился.

– Я знаю, что он лгал. Он солгал о заявках на обучение у доктора Уортропа, и та история о том, откуда он якобы узнал про нас и Монстрарий – ложь.

– Но вы были в Монстрарии.

– Это неважно! Важно, что он солгал, доктор фон Хельрунг.

– Ты не можешь утверждать наверняка, Уилл. Адольфус, благослови его Бог, человек пожилой, и память у него не та, что прежде. И он нередко засыпает за столом. Томас мог побывать в Монстрарии в свободное время, а профессор Айнсворт об этом и не узнал бы.

Он мягко приложил ладонь к моей щеке.

– Тяжело тебе пришлось, я знаю. Все, что у тебя было на свете, все, что тебе понятно, на что ты думал, что можешь положиться… пуф-ф! И не следа. Я знаю, что ты беспокоишься; я знаю, что ты боишься худшего; я знаю, что за ужасы могут завестись в вакууме молчания!

– Что-то не так, – прошептал я. – Уже почти четыре месяца прошло.

– Да, – мрачно кивнул он. – И ты должен приготовиться к худшему, Уилл. Употреби эти дни на то, чтобы закалить нервы для дурных вестей, – а не на самоистязания по поводу Томаса Аркрайта и этих твоих предчувствий предательства. Проще простого видеть в любой тени притаившегося злодея, и очень тяжело верить в лучшее в людях, особенно в монстрологах – поскольку наше видение мира уже искажено предметом наших изысканий. Но надежда не менее практична, чем отчаяние. Выбор, жить ли при свете или таиться во тьме, все еще за нами.

Я кивнул. Его успокаивающие слова, впрочем, не принесли утешения. Я был глубоко встревожен.

Думаю, всю глубину моего беспокойства демонстрирует то, что своим самым сильным страхом я поделился с человеком, который, по моему мнению, вообще не умел хранить секреты. Я проговорился, когда мы как-то днем играли в шахматы в Вашингтон-Сквер-парке. Шахматы предложил как раз я, рассудив, что, если буду больше практиковаться, по возвращении доктора у меня будет шанс его разбить – и уж это было бы что-то! Лили приняла мой вызов. Шахматам ее учил дядюшка Абрам, и она обожала соревноваться. Стиль ее игры был агрессивен, порывист и основывался по большей части на интуиции – в общем, не слишком отличался от самой Лили.

– Ты такой медленный, – пожаловалась она, пока я мучительно размышлял над своей ладьей. Та была зажата между ее ферзем и пешкой. – Бывает вообще, что ты просто берешь и что-то делаешь? Не думая? Да по сравнению с тобой принц Гамлет – воплощенная порывистость.

– Я думаю, – ответил я.

– Ох, да ты только и делаешь, что думаешь, Уильям Джеймс Генри. Ты слишком много думаешь. Знаешь, что с такими бывает?

– А ты знаешь?

– Ха-ха. Кажется, это была шутка. Не шути больше никогда. Если люди на что-то не способны, хорошо бы им это понимать.

Я попрощался с ладьей и атаковал ее офицера слоном. Лили ткнула пешку ферзем, и та повалилась на бок.

– Шах.

Я вздохнул, чувствуя на себе ее взгляд, пока сам изучал доску, и усилием воли приказал себе не поднимать глаз. Легкий ветер щекотал молодую листву деревьев; весенний воздух был нежен и пах ее лавандовым мылом. Платье на Лили было желтое, а еще она надела белую шляпу с желтой лентой и большим желтым бантом. Даже с новой стрижкой и в новой одежде я чувствовал себя рядом с ней оборванцем.

– От твоего доктора все ни слуху ни духу?

– Не говори так, пожалуйста, – сказал я, не поднимая глаз. – Он не «мой» доктор.

– Ну, если он не твой, тогда чей же еще? И не пытайся уйти от темы.

– Одна из выгод того, чтобы слишком много думать, – заметил я, – состоит в том, что замечаешь мелочи, которых другие не замечают. Ты говоришь «твой доктор» нарочно, потому что знаешь, что меня это раздражает.

– И зачем мне тебя раздражать? – судя по голосу, она улыбалась.

– Затем, что тебе нравится меня раздражать. И прежде, чем ты спросишь, почему тебе нравится меня раздражать, предлагаю тебе самой над этим подумать. Потому что я – понятия не имею.

– Ты злишься.

– Не люблю проигрывать.

– Ты злился, когда мы еще не начали играть.

Я увел короля из-под шаха. Она, едва глянув на доску, ринулась коршуном и унесла моего последнего слона. В душе я застонал: мат теперь был лишь вопросом времени.

– Ты всегда можешь сдаться вничью, – предложила она.

– Буду драться до последней капли крови.

– О! Как непохоже на Уилла Генри! Ты сейчас сказал прямо как герой. Просто царь Леонид при Фермопилах[50], – щеки у меня запылали. Впрочем, я должен был понимать, что не следует слишком уж задаваться. – А я-то думала, что ты похож на Пенелопу[51].

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 104
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?