Мой дерзкий герой - Сьюзен Джонсон

– Скажи, чем мы можем помочь? – с готовностью отозвалась она.

– Пока не знаю. У меня еще не было времени обдумать оптимальный образ действий. Артур сообщил мне о Бобби только вчера вечером.

– Как долго ты сможешь здесь пробыть? – Сара от возбуждения подалась вперед. – Обожаю соблазнения, – прибавила она, широко улыбаясь.

– Столько, сколько потребуется. Но надежды у меня реальные. Мы с Бобби всегда очень, очень хорошо ладили.

– Ты хочешь сказать – в постели?

Бархатистые глаза Клэр заблестели.

– Для Бобби только это по-настоящему имеет значение. Если уж речь зашла о гедонистических удовольствиях, то признайтесь, кто-то из вас нашел себе кого-нибудь, достойного внимания?

– Ничего существенного. – Сара улыбнулась. – Нам ведь нельзя забывать о содержании, которое выплачивает нам Артур.

– По-моему, было бы глупо потерять его, выйдя замуж.

– Абсолютно непрактично, – подтвердила Пейдж. – И потом, ни к чему лишний раз травмировать детей. Мы бегаем на свидания, когда выпадает случай, но…

– Но серьезных целей себе не ставим, – закончила за нее Сара.

– А как вы сейчас с Артуром? Ладите? – Клэр хорошо его знала. Знала, каким он может быть грубым и неуправляемым, знала его взгляд, постоянно блуждавший в поисках женщины, за которой он мог бы приударить, знала, насколько ему все безразлично, за исключением себя самого.

– Как-то обходимся, – осторожно ответила Пейдж.

– Но его женушка – та еще сучка! – с раздражением вставила Сара. – На самом деле и с Артуром-то мы не очень ладим. Пейдж просто хочет быть дипломатичной. С Клэр это вовсе не нужно, Пейдж, можешь оставить свою дипломатию. Клэр знает, каким дерьмом может быть Артур, особенно когда дело касается денег. Однако по сравнению со своей грымзой он еще ничего. Она не позволяет ему видеться с детьми, а если он все же к ним приезжает, она – глядь – уж тут как тут, стоит рядом. И если кто-то из нас позвонит ему домой, а трубку возьмет она, то обязательно ответит, что его нет дома. Сука! Мы уж тут подумывали, как бы ей отомстить… ну, там, знаешь, как-нибудь выставить их с его змеюкой на посмешище. Заставить его попотеть.

– Сара просто обижена, потому что Артур сказал, что мы последнее время слишком много тратим, – тихо пробормотала Пейдж. – Правда, Сара? – твердым голосом обратилась она к Саре. – Мы вышли за рамки выделенной нам квоты, вот он и разворчался.

– Наверное, ты права, – нехотя промямлила Сара. – Я просто очень разозлилась. И все равно здорово было бы немножко насолить Артуру. – Она улыбнулась Клэр: – Разве у тебя никогда не было желания достать кого-нибудь и выдать ему по полной?

– Конечно, было. Особенно достать, – прибавила Клэр, подмигнув. – Например, Бобби Серра. А ведь составлять план соблазнения даже приятнее, чем план мести. Что вы на это скажете? Мне понадобится ваша помощь.

– Вот уж повеселимся! – воскликнула Сара. – Думаю, нам нужно выпить еще чуть-чуть, чтобы разжечь творческую искру.

– Почему бы и нет? – ответила Клэр, хотя один только вид Бобби уже разжег в ней все, что нужно.

Он был хорош собой, как всегда. А может, даже лучше.

А в это время в плавучем доме на Сен-Круа с видом на реку – если на нее кому-то вообще приходило в голову смотреть – веером разлетался целый сноп искр иного рода. Это судно Бобби на время одолжил у своего приятеля. Оно было огромным, работало от спаренного дизельного двигателя и обслуживалось командой из двух человек, которые умели оставаться невидимыми. Спальня располагалась на верхней палубе на высоте двадцати футов над водой, а на кровати можно было спать вшестером. Вернее сказать, не спать, а уместиться: недавно разведенный приятель Бобби, биржевой маклер, изо всех сил наверстывал упущенное, забавляясь групповым сексом.

Такого рода развлечения никогда не прельщали Бобби, и когда Касси отметила размер кровати, он только сказал:

– Прилагалась к судну.

Пятницу и субботу они провели в доме на воде, выбираясь на сушу только чтобы поесть в расположенных поблизости ресторанах. Все остальное время они, забыв обо всем, находились в погоне за новыми ощущениями.

Касси старалась как можно больше получить от Бобби Серра, пока есть такая возможность, ибо тревожный призрак его бывшей жены неотступно преследовал ее, маяча где-то в дальних уголках сознания. Бобби иногда казался ей рассеянным, точно был не вполне уверен, с кем он сейчас. Касси хотела обсудить этот вопрос, но решила, что это будет крайне непродуктивно в смысле получения удовольствия.

Ведь она здесь именно для того, чтобы получить удовольствие.

Именно ее тело так ненасытно, а летящее на полной скорости вперед желание играет ее чувствами.

Ей приятно быть с ним.

Даже больше, чем приятно.

Это своего рода веселые старты для взрослых, где можно завоевать золотую медаль.

И она, с какой стороны ни посмотри, будет на них призером.

* * *

Пока Касси нежилась и блаженствовала, Бобби, как ни старался, не смог прогнать от себя проклятый образ Клэр, хоть порядком утомил себя на сексуальном фронте. Бобби так и видел ее перед собой, выходящей из такси. Эта картинка точно приклеилась к сетчатке его глаз. Господи! Уж кого-кого, а ее-то он хотел видеть меньше всего. В самую последнюю очередь. Особенно после снов, которые просто измучили его перед отъездом из Будапешта. В них он снова и снова переживал их последнее прощание в Лондоне, в номере «Савоя» – в нем еще был фантастический вид на Темзу, куда из окна падали разные тяжелые предметы, которыми Клэр в него швырялась. Он, с подозрением щуря глаза, мрачно и пронзительно смотрел на нее, в то время как она с залитым слезами лицом твердила, что он не прав, что ей жаль. После того как она чуть не убила его той бронзовой статуэткой, отвечал он, ему плевать, жаль ей или не жаль.

Возможно, и у них были счастливые минуты, но в целом они жили как кошка с собакой. Клэр вечно искала любовных приключений на стороне, и вот в тот серый лондонский день, так соответствовавший их мрачному настроению, Бобби наконец решил, что не желает провести оставшуюся жизнь в постоянной борьбе и размышлениях о том, где же шляется его жена.

В этот день он ушел без оглядки.

Жизнь чертовски коротка.

И вот теперь на него нахлынули воспоминания и – что самое плохое – с ними нечто, похожее на тоску по прошлому, которое вовсе того не стоило.

Но черт возьми! Как она сегодня была все-таки хороша!

Что ни говори, а она, безусловно, красавица, хоть характер дрянь, да и распутница порядочная. Он, конечно, тоже не ангел с крылышками, никогда не был образцом умеренности – ни до, ни после брака. Так уж вышло. Наверное, у нее тоже были свои причины.