Все, что пожелаю - Розмари Роджерс

Прямоугольник света падал из открытой двери на деревянный тротуар. Из соседнего кабачка доносились звуки музыки, почти такой же буйной, как и в кантине Лупе.

Джейк остановил одноконный экипаж и повернулся к Анжи, стоявшей со скрещенными на груди руками. Девушка ответила презрительным взглядом. Значит, все остается по-прежнему. Он думал, что свежий ночной воздух немного отрезвит ее, но смирения у девчонки не прибавилось.

Джейк открыл дверцу экипажа.

— Вас доставят прямо в «Менжер», мисс Линдси. Советую вам немного отдохнуть, — предложил он, но, к его удивлению, девушка не двинулась с места.

— Не имею ни малейшего желания так рано возвращаться в отель, капитан. Всю неделю я задыхалась в тесном фургоне, вынужденная глотать пыль, пить затхлую воду и на каждом шагу выслушивать ваши оскорбления. Я хочу хорошенько повеселиться в Сан-Антонио и забыть хотя бы на одну ночь о вашем существовании.

— В таком случае вам следовало более тщательно выбирать место для веселья и своего спутника.

— Разве? Если лейтенант Уокер так уж неприемлем, почему вы сами выбрали его сопровождать нас в Нью-Мексико? Что? Не нашлись с ответом?

Анжи издевательски усмехнулась и хотела было что-то добавить, но тут мелодию гитар подхватила скрипка, и музыка, казалось, взмыла к небесам. Анжи повернулась в сторону кабачка:

— Я слишком взволнованна, чтобы уснуть. Хочу слушать музыку и танцевать. Мы всегда успеем вернуться.

Джейк понимал, что совершает ошибку, но слишком устал от споров. Кроме того, может, ей полезно размяться. Пусть истощит силы и энергию. День был достаточно тяжелым, и Анжи скоро утомится.

Джейк с тяжелым вздохом сдался:

— Так и быть. Но когда я посчитаю, что пора уходить, не потерплю никаких споров.

Искренняя улыбка осветила лицо девушки.

— Зачем мне спорить с вами, Диего?

Почему бы ей не развлечься немного? И заодно не позлить Джейка Брейдена? О, она и без того едва сумела удержать язык за зубами, когда он наговорил Лупе столько оскорбительных вещей о ней. А эта противная наглая девка Хуана? Пришлось притвориться, что она не понимает испанского, иначе высказала бы этой распутнице все, что о ней думает!

Возможно, Анжи действительно следовало бы вернуться в отель, но было настолько очевидным, что Джейк спешит как можно скорее отделаться от нее и вернуться к своей потаскушке, что она уговорила его остаться. И что самое удивительное, Джейк согласился.

Метнув взгляд на Джейка, прислонившегося к стене, Анжи невольно задалась вопросом, о чем он размышляет. Лицо под полями черной фетровой шляпы с низкой тульей было абсолютно бесстрастным. Как всегда. Лишь в очень редких случаях в глазах отражались эмоции, но только не сейчас. По большей части он держался так холодно и отчужденно, что она не могла избавиться от чувства неловкости и никогда не знала, как поступить.

Вот и сейчас он настороженно следил за ней, словно ожидая очередной выходки. Пожалуй, стоит оправдать его надежды.

Она порывисто поднялась из-за стола и ничуть не удивилась, когда он молниеносно сжал ее запястье.

— Что это вы делаете, мисс Линдси?

— Отсюда не видно танцующих. Разве мы не для этого пришли? Кроме того, вы не позволяете мне пить ничего, кроме воды, и согласитесь, взирать на вашу мрачную физиономию не так уж весело! Нечего сказать, большое удовольствие!

Джейк, тихо выругавшись, вскочил:

— Дьявол! Так и быть, но никаких плясок! Я вовсе не желаю драться на дуэли с ордой пылких поклонников!

Анжи промолчала, но, едва они оказались рядом с танцующими, ловко вывернулась, ступила в круг и, оглянувшись на Джейка, тихо рассмеялась. Значит, он все-таки не выдал себя? Только ироническая ухмылка коснулась уголков жестких губ.

Только встретив его взгляд, она прочла недвусмысленное предупреждение и поспешно отвернулась.

Играли чьяпанекас, мексиканский вальс. Взяв за руку партнера, Анжи положила свободную руку на его бедро в подражание остальным. Уже через несколько минут она запомнила все па, но все еще посматривала в сторону темноволосой девушки, танцующей рядом. Шаг, притоп, взмах. Шаг, притоп, взмах. Они весело брыкались и хлопали в ладоши. Партнер Анжи засмеялся и счел за лучшее представиться:

— Я Пабло Ортега. Вы способная ученица, сеньорита…

— Линдси. Анжела Линдси.

— Можно подумать, вы с рождения танцевали мексиканский вальс.

— Танцевала, только не так.

Немного запыхавшись, Анжи позволила молодому человеку обнять себя за талию и закружить, но в это мгновение снова поймала взгляд Джейка Брейдена. Он не сводил с нее глаз, прислонившись к столбу, который поддерживал низкую крышу. Одна рука покоилась на кожаном поясе, в другой — стакан с виски, и хотя поза была небрежной, от него просто исходили настороженность и готовность в любую минуту схватиться за оружие.

Все еще уязвленная его оскорбительными замечаниями, Анжи предпочла беспечно игнорировать молчаливое предупреждение. Пусть рвет и мечет, ей все равно! Да и что он может сделать? Кроме того, ей вовсе не грозит никакая опасность, настроение у всех прекрасное, почему бы не повеселиться, пока есть время!

— Caramba! — воскликнул ее партнер, когда девушка откинула волосы и принялась энергично притопывать ногами. — Такая красавица наверняка не могла прийти сюда одна! Вы вон с тем мужчиной?

— Да. Но пусть это вас не волнует. Он ничего для меня не значит.

Темные глаза оценивающе блеснули. Молодой человек широко улыбнулся, сверкнув ослепительно белыми зубами.

— Он не волнует меня, сеньорита, но я должен был спросить. Он так свирепо смотрит на вас, что я подумал, это ваш муж или жених. Мне совсем не хочется погибнуть от пули разъяренного мужа.

Анжи рассмеялась и бросила взгляд в сторону Джейка.

— Я не замужем.

— Bueno![12]Мужья бывают такими несносными! А я… я смертельно ревновал бы вас, будь вы моей женой или нет. Прекраснее женщины я не видел, — пылко пробормотал Пабло, взирая на нее с такой жгучей страстью, что девушка насторожилась, поскорее опустила глаза и сосредоточилась на танце.

Вальс кончился, и музыканты заиграли быстрый харабе, который она уже успела выучить раньше. Ортега снова потянул ее в круг, и ноги сами собой нашли ритм, а тело задвигалось под пламенную мелодию. Она вдруг вспомнила о мулатке Эжени, которая двигалась с божественной грацией и чувственностью и очаровала всех мужчин в отеле «Сен-Луис» красотой и огневой пляской.

Этот танец был таким земным, примитивным, старым как вино и таким же пьянящим. Она охмелела от власти, которую он ей давал, от восхищения в глазах мужчин и женщин, окружавших ее, и все продолжала изгибаться и кружиться, а распущенные тяжелые пряди били по плечам, и красные блики плясали на волосах.