Самая младшая - Лариса Романовская

– Спасибо, – говорит Полина. И добавляет громко, так, чтобы Толику, пока он в пространстве перемещается, все было слышно: – Я в тебя очень верю!

Им Инга Сергеевна так говорила перед контрольным тестированием. Это помогает.

В квартире тихо: наверное, Стас и мама со своими богами молча разговаривают. Гирлянда на елке мигает сперва зеленым и красным, а потом синим и золотым. Синие огоньки самые противные, они как на машинах скорой помощи. А золотые – наоборот, самые нарядные. Они как чешуя у карася из учебника. И как те солнечные рыбки с елочки старухи Паулины, про которых дед Толя в Новый год рассказывал.

– Слава, алло! – кричит вдруг мама в телефон. – Ну конечно, снимай все. Я у шефа займу!

– Это папа звонил? Он чего сказал? Чудо уже получилось?

– Еще нет, Вишня.

– Еще, наверное, рано для чуда, – Стас снова разрывает зомби на клочки.

– И ничего не рано! – Полина опять смотрит на узор обоев. – Просто мы про рыбок забыли. Без них не получится ничего!

– Вишня, ты про свои уроки с карасями? Я Инге Сергеевне записку напишу!

– Да нет же!

Неужели мама ничего не понимает? Она же дедушкина дочка!

Мама села искать в Сети фотографии старинных елочных игрушек. Там были космонавты, матросы с пулеметами, красные звезды, чтобы на макушку вешать вместо ангела. А рыбки не нашлось! Хорошо, что Полина запомнила дедушкин рассказ.

– Значит, рамка из серебряного картона, а сама рыбка золотая? – Мама быстро печатает Полинины слова в своем блоге. – Стаська, ты все сделаешь?

– Уже, – кивает Стас и разматывает тоненькую проволоку.

Золотая фольга нашлась от шоколадных медалей: Полина забыла фантики из елочного подарка выкинуть. Картон тоже есть – и серебряный, и фольговый… Знать бы еще, какой нужен.

Мама к себе в блог объявление пишет: может, у кого-нибудь есть игрушечная старинная рыбка? Им только фотографию посмотреть! Это как с японскими журавликами какими-то, она потом Полине эту сказку расскажет.

– Да все логично: в сказках золотая рыбка желания исполняла, – сказал Стас и начал картон резать.

А мама рисовала на фантике рыбку в профиль. Рыбка улыбалась.

Потом мама позвонила начальнику Витечке и попросила какие-то штуки в долг, а потом помогла фольгу разглаживать – колечком ножниц. А Полина из проволочек косичку плела, по-настоящему золотую!

Им Нелька звонила, и снова папа, и тетя Нина, которая тоже за дедушку волнуется. Потом мама Беса к ним в квартиру привела. Принесла его миски, поводок и даже подушку с кресла. Полина сказала, пусть Бес в ее кровати спит. А Бес спать не хотел, он начал играть с той плюшевой Зайцей, которую Дед Мороз на балконе оставил. Ночь была снова как новогодняя. Елка огоньками мигала, никто не спал, и все желания загадывали, только без подарков. Полина решила, что до утра спать не будет. А то вдруг без нее чудо случится?

Стас сделал трех золотых рыбок из фольги от шоколадных медалей, одну пестренькую из сине-серебрянного фантика от конфеты, одну из бумаги, которая в маминой сигаретной пачке. Получилось похоже! Полина лучше всех в рыбках разбирается, потому что дедушка ей одной про это рассказал. А мама и Стас могли только рассматривать фотки маминых френдов.

Там разные рыбки были. Не поймешь, какая из них волшебная. Одна жила в Америке, в штате Мичиган у маминого однокурсника. Другая сейчас прямо на елке висела в квартире одной женщины из Новосибирска. Она, наверное, тоже не любит игрушки убирать. Еще один мамин френд рыбку не нашел, но у него были цветок и звездочка в рамках. А четвертый френд в скайп позвонил. Он как раз сейчас в той стране живет, где дедушка после войны жил. И эта рыбка досталась френду от старой соседки, очень давно. Наверняка этой соседкой была Паулина!

Френд не только рыбку на экране показал. Он еще подарил ее деду Толе! Сказал, что рыбка теперь его! Он найдет кого-нибудь, кто в Москву летит, и передаст посылку!

Полина долго рассматривала рыбок на фотографиях: так упорно на них смотрела, что у нее даже глаза заслезились и спать захотелось. Но сразу было нельзя. Они с мамой и Стасом рыбок на елку вешали (хорошо, что всем некогда ее выкидывать!).

Мама, когда свою рыбку из папиросной фольги повесила, то потом перекрестилась, хотя рыбка – не икона. У Полины одна рыбка была золотая, а другая серебристо-синяя. Можно было два желания загадать. Но Полина честно про дедушку думала. Про то, как в больнице Толик и еще те боги, которые есть у Стаса и мамы, кружат под потолком палаты и совещаются – как врачи.

В школу они пошли сразу на третий урок, так что по окружающему можно было вообще не учить. А после физры к Полине Стас прибежал. Он такой красный был, будто тоже сейчас в вышибалы играл. Стас расцепил Эдьку с Вазгенчиком, а Полине сказал, что с дедом Толей все нормуль, ему вентилятор скоро из легких вынут. Опять Стаська с шутками своими дурацкими! Никакого вентилятора в человеке не бывает!

Новогодняя рыбка маминого френда до них добралась только через неделю, когда елку давно выкинули. Она, между прочим, не золотая оказалась, а розовая, и у нее хвоста почти нет. Но мама ее все равно к дедушке в больницу отвезла, к тем рыбкам. Дедушка уже в простой палате жил и ждал, что Полина к нему приедет в субботу.

У Ленки Песочниковой в ее новой школе каникулы совсем другие, не в марте, а в феврале и апреле. Но в апреле – это далеко. А февральские уже начались. Полина из школы со Стасом выходит, а ей с горки кричат:

– Поля! Поля!

Это Ленка стоит и варежкой машет. И ее мама тоже машет, с верхней скамейки стадиона (а нижние превратились в сугроб). Полина Стасу рюкзак и сменку сунула и помчалась, зажмурившись: солнце в глаза бьет. На земле сейчас зима, а в небе уже будто лето, облака легкие, словно всякие шарфы и комбинезоны с себя скинули.

– А давай играть, как будто это море! – говорит Ленка и показывает на дорожку через двор.

Там грейдером расчистили середину, а по краям огромные куски снега валяются. Ленка сказала, что на валуны похоже – это такие камни рядом с пляжем, с которых взрослые парни ныряют. Со снежных валунов тоже можно нырять – и руками размахивать, как будто ты плаваешь, и снежинками брызгаться, и даже руку сквозь сугроб просунуть, снежок слепить и кричать:

– Я нашла ракушку!

– Лена! Поля! Идите сюда! – Ленкина мама машет им журналом. Он блестит на солнце, как кусочек волны.

Полина идет с закрытыми глазами – не потому, что солнце в лицо светит, а из-за снега. Он скрипит и хрустит. Если не видеть, где ты идешь, можно представить, что это камушки хрустят. Или песок – такой белый-белый.

– Девочки, не надо там прыгать. Или ножку сломаете, или головой ударитесь, – Ленкина мама качает головой, как будто сама себе не верит: – И вообще, там собаки бегали.