Тварь - Владислав Выставной

Антонов дикими глазами посмотрел на Буку. Тот отрицательно покачал головой: играть с бандитами в эти игры — только навлекать на себя еще более мучительную и унизительную смерть. Все равно у них больше не было шансов. Малой снова с садистским упоением отвесил удал ногой — на этот раз в бок Буке. Хорошо еще, что он был в своих идиотских шлепанцах — удар вышел не такой сильный. Но сейчас и это не имело значения: мародер вскинул автомат и с самым зверским выражением лица направил его Буке прямо в лоб. Бука видел, как палец с какими-то вытатуированными значками на фалангах, медленно потянул спусковой крючок. И даже услышал очередь — услышал с некоторым удивлением — так как убитый пулей в лоб, по идее, не должен уже ничего слышать. И тут же понял, что очередь прошла мимо — что-то пошло не так у этого молодого садиста.

Впрочем, «не так» пошли дела у всей компании беглых. Первым рухнул на землю Малой. Бука успел заметить дымящуюся дырку в его бритом затылке, но не стал тратить времени на любование этим на удивление приятным зрелищем. Вместо этого перекатился в сторону, хватая автомат, выпавший из мертвой руки, и занял позицию, прикрываясь трупом. Поймал на прицел ближайшего мародера, нажал спуск — и выругался от бессилия: патронов в магазине не осталось. Вся надежда была теперь на неизвестного стрелка.

А беглые уже метались по небольшому пятачку Свалки, паля из автоматов во все стороны, не в силах сообразить, откуда по ним ведется огонь. Казалось, им это просто и не нужно — они будто обрадовались возможности от души пострелять, с воплями и матом поливая огнем пространство вокруг себя. Один из них, краснолицый, стрелял не целясь, более того — с закрытыми глазами, бешено хохоча и улюлюкая, будто своим жутким смехом хотел испугать невидимого врага. Выглядело все это безумие действительно страшно, и был шанс, что шальными пулями они положат чудом уцелевших пленников. Только толку от этой пальбы было немного: вояками мародеры оказались посредственными. Один из них, носясь вдоль завала из железок и бесполезно, в никуда расстреливая боезапас, умудрился ненароком влететь в притаившуюся у ржавого фургона аномалию — изнанку. Его шумно вывернуло, швырнув обломками костей и ошметками внутренностей в приятеля — того самого, с обветренным лицом. Того перекосило от ужаса и отвращения и вырвало — словно кто-то нажал на кнопку с надписью «Блевать!» Через секунду излишне впечатлительный мародер уже валялся в собственной же луже с прострелянной башкой.

Когда мародеров осталось всего трое, показался и стрелок. Бука даже не удивился, увидев этот тонкий, стремительный силуэт с двумя шестнадцатизарядными пистолетами в вытянутых и перекрещенных на запястьях руках. Что-то ему подсказывало, что Ника вернется — слишком уж быстро она согласилась уйти.

Легко, как кошка, девушка перемахнула через груду ржавого железного хлама, еще в прыжке начав бить с обоих стволов. Звуки выстрелов слились даже не в очередь — в сплошной грохот, и уже секунд через пять из рукоятей полетели выброшенные пустые обоймы. К этому моменту еще двое мерзавцев лежали на земле — а безликая фигура, не сбавляя шаг, продолжала идти вперед, преследуя последнего, главного мародера. На ходу она бросила в пыль один пистолет, во второй же коротким движением вогнала последнюю запасную обойму. В живых оставался только главарь, который и не думал сдаваться или подаваться в бега — он затаился за мятым контейнером и торопливо менял магазин. Ника словно видела сквозь металл: она сходу взлетела на крышу контейнера, и главарь среагировал мгновенно: злобно оскалившись, задрал автомат и, судорожно водя стволом, принялся расстреливать крышу.

…На которой уже не было Ники: она успела мягко, по-кошачьи спрыгнуть и спокойно выпрямиться во весь рост, направив пистолет главарю в голову. Тот заметил ее — и замер в оцепенении. Эта немая сцена, наверное, продлилась бы еще какое-то время, только беглый имел неосторожность слишком резко податься вперед, то ли пытаясь жестом остановить девушку, то ли, напротив, — направить на врага автомат. Ника словно ждала повода: два выстрела слились в один. Бронежилет главарю не помог: с двумя аккуратными дырками во лбу тот повалился на бок. Некоторое время девушка еще стояла над трупом врага: то ли просто приходя в себя после стремительного боя, то ли совершая лишь одной ей известный ритуал. Она явно не собиралась ни брать пленных, ни отпускать недобитого врага: решив положить всех на месте, она исполнила свое решение с леденящей душу бескомпромиссностью.

Бука, замерев, смотрел на нее — будто новыми глазами. Антонов, нашаривший в пыли сбитые молодым мародером очки, тоже смотрел на свою лаборантку с некоторой растерянностью.

— Ты все-таки вернулась? — пробормотал он.

— А вы снова недовольны? — донесся из-под шлема насмешливый голос.

— Нет, что ты… — пробормотал Антонов. — Ведь ты нам жизнь спасла.

— Будто знала, что это понадобится, — со сдержанной улыбкой сказал Бука. — Спасибо тебе.

— Сочтемся, — коротко бросила Ника, оглядывая поле боя. — Я и не собиралась вас оставлять — нужно было кое-куда смотаться. Кстати, как поиски артефактов?

— Вон, — Бука кивнул в сторону «пустышки», валявшейся рядом с одним из подстреленных мародеров.

— Негусто, — сказала Ника. — Сейчас…

Она направилась в узкий проход между штабелями ржавых железных бочек из-под горючего. Через минуту вернулась с вещмешком, на вид — довольно увесистым. Встав на одно колено, вытряхнула на землю его содержимое. Бука с трудом сдержал досадливый возглас: он рисковал жизнью из-за одной-единственной «пустышки», из-за которой чуть позже его собирались убить, а эта девчонка легко рассыпала перед ними настоящий клад: была здесь пара «медуз», был «кристалл», была «кровь камня», несколько «вывертов» и, между прочим, две «пустышки»!

— Откуда все это? — тупо спросил Антонов.

— Вспомнила про тайничок один, — уклончиво сказала Ника.

— Твой тайник, что ли? — поинтересовался Бука.

— Какая разница? — пожала плечами Ника. — Ну, что — идем? А то как бы на выстрелы стервятники не потянулись.

Это было верное замечание: стрельба в районе Свалки вполне могла заинтересовать бандитов. Быстро собрав хабар, подобрав оружие и забрав у мертвых мародеров оставшиеся патроны, двинулись прочь от опасного места. С патронами, кстати, ситуация была неважная: к автомату Антонова от силы набралось на два рожка, у Ники остался всего один магазин плюс пятнадцать патронов к дробовику и гранаты. Следовало по возможности избегать открытых столкновений, а потому решили убраться со Свалки и двинуться по ее кромке, в обход.

Минут десять шли молча, потом Антонов сказал:

— И все-таки я не понимаю, Ника: откуда в тебе такая жестокость?

— Что? — девушка, казалось, не поняла, о чем говорит босс.

— Ну, ведь последнего можно было не убивать, — Антонов неопределенно дернул плечом. — У него и патронов в магазине уже не было. Да и не собирался он под конец стрелять вроде.

— Зато стрелять собиралась я! — резко сказала Ника. — К этим гадам у меня нет ни малейшей жалости. Еще семеро сдохли — и слава богу! В Зоне только легче дышать станет…