Монетка на счастье - Барбара Картленд

— Боже, как вы прекрасны! — воскликнул принц. — Вы так прекрасны, я околдован вами. Вы знаете, что сказал наш мажордом (он уже более пятидесяти лет служит нашей семье) после того, как вы покинули Палаццо?

— Что же он сказал? — подхватила Клиона, уверенная, что разговор о мажордоме не приведет ее в такое смущение, как речи принца о ее красоте и его чувствах.

— Он сказал, — отвечал принц, — что вы «Inglese oppure un angelo» — англичанка, подобная ангелу. Как это верно — вы поистине кажетесь небесным существом.

— Прошу вас, ваше высочество… вам не следует… вы не должны говорить со мной подобным образом, — пробормотала Клиона.

— Отчего же?

Клиона слегка развела руками.

— Я не понимаю этого и не знаю, как ответить. В Англии люди непривычны к комплиментам.

— Значит, и вправду англичане сухи, чопорны и ни о чем, кроме как о лошадях и собаках, не разговаривают. В Италии знают, как сделать женщину счастливой. Для нас она не только самое прекрасное создание природы, но и средоточие наших интересов.

— Мне лестно слушать вас, хоть вы и склонны к преувеличениям, — отозвалась Клиона. — Но в то же время нельзя отрицать, ваше высочество, англичане более верные мужчины, чем итальянцы.

— Клянусь, я буду верен вам до самой смерти, — убеждал принц.

Клиона снова покраснела и опустила голову, скрыв лицо под полями шляпы.

— Мне нужно с вами увидеться, — продолжал принц. — Где-нибудь, где мы будем наедине, где я смогу рассказать вам о своем чувстве, о любви, сжигающей меня, словно пламя. Я люблю — боже! Как я люблю вас!

— Не надо! Не надо! — запротестовала Клиона. — Умоляю вас, не говорите таких вещей. Я совсем вас не знаю, ваше высочество. Мы только что познакомились.

— Мое чувство к вам зародилось в ту самую минуту, когда я вас увидел! — взволнованно воскликнул принц. — Я думал, прием у меня во дворце будет обычным повседневным светским развлечением. И вот, когда вы вошли в зал следом за леди Берил, у меня замерло сердце. Передо мной была женщина — роскошная, прекрасная, изысканная женщина, какую я ждал всю жизнь.

— Пожалуйста, ни слова больше, — молила Клиона.

— Но я должен сказать, — настаивал он. — Мне хочется говорить вам, что я испытал и испытываю сейчас. Я люблю вас! Я не устану это повторять, и вы должны меня выслушать.

— Ах, нет! — отвечала Клиона. — Рано говорить о чем-то столь важном.

— Тогда сколько я должен ждать?

— Не знаю. Я не могу этого вам сказать. Мы едва знакомы.

— Но я знаю о вас все, что мне нужно знать, — настаивал принц. — Вы прекрасны, очаровательны, неотразимы, при одной лишь мысли о вас сердце мое начинает биться, у меня перехватывает дыхание, и я жажду прикоснуться к вам — в жизни я не испытывал столь неодолимого чувства.

В голосе его было неподдельное волнение, и Клиона встревоженно обернулась, но их спутники были поглощены, по всей видимости, интимным разговором — они близко наклонились друг к другу, и граф держал затянутую в перчатку руку Берил в своей руке.

— Посмотрите, мы подъезжаем к вилле, — сказал принц. — Когда я могу увидеться с вами — и наедине?

— Ваше высочество, вы должны понимать — встреча наедине невозможна, — ответила Клиона. — Леди Рейвен не одобрит этого.

— Зачем ей знать? — спросил принц. — Если я буду ждать вас в закрытой карете за воротами, вы поедете со мной?

— О нет! Конечно, нет, — сказала Клиона.

— Но вы можете выйти в сад, когда все заснут?

Было видно, что принц обуреваем страстным желанием встречи с нею… Но тут они достигли входа в виллу, и, прежде чем слуга успел выбежать и помочь Клионе, она уже стояла на земле.

— Я должна поблагодарить вас, ваше высочество, за прогулку, — сказала она с должной вежливостью, не глядя на принца, и поспешно поднялась по лестнице ко входу.

Она не видела выражения лица своего поклонника, смотревшего ей вслед; но если бы и видела, не сумела бы понять, что ее застенчивость и стремление уйти от объяснений лишь разжигали пламя страсти в его груди.

Принц Камилло Боргезе не привык, чтобы женщины отвергали его притязания. Обычно они нетерпеливо стремились в его объятия, жаждали его признаний в любви. Сдержанность Клионы, ее инстинктивное неприятие пылких ухаживаний были для опытного волокиты чем-то новым, притягательным и особенно волнующим. Вдруг он увидел, что Берил протягивает ему руку, прощаясь.

— Я думаю, мы скоро вновь увидим ваше высочество, — сказала она с озорным блеском в глазах.

— Я всегда к услугам и в распоряжении вашей светлости, — сказал принц.

— И Клионы? — спросила она, смеясь.

— Мисс Уикем знает, я ее верный раб, — был ответ.

— Полагаю, она оценивает это должным образом, — прошептала Берил и, бросив из-под ресниц последний взгляд на графа, поднялась по лестнице, оставив кавалеров со шляпами в руках возле фаэтона.

Медленно и с достоинством она дошла до дверей, но когда они закрылись за нею, бегом помчалась наверх в спальню Клионы. Как она и ожидала, Клиона стояла у окна, откуда открывалась панорама садов, оливковых деревьев, шпилей, куполов и крыш.

— Расскажи, любовь моя, что он тебе говорил? — спросила Берил.

— Ты не должна была ставить меня в такое положение. Я сгорала от стыда, слушая его речи. Он поверг меня в крайнее смущение, — ответила Клиона.

— Принц от тебя без ума, это видно! — воскликнула Берил. — И ты поступаешь разумно, держа его на расстоянии. Но в то же время не отталкивай его.

— Он мне не особенно нравится, — медленно проговорила Клиона. — У него очаровательные манеры, но за ними скрываются бессердечие и жестокость.

— Ты мастерица выискивать недостатки! — воскликнула Берил. — Тебе нужно совершенство, недостаточно того, что человек богат, как Крез, и красив, как Аполлон.

— Разве эти качества так уж важны? — спросила Клиона.

— Боже, какие же тогда? — спросила Берил. — Дорогая, ты пугаешь меня, рассуждая подобным образом. Но, разумеется, это всего лишь притворство. Когда принц сделает предложение, ты его примешь. А теперь поговорим обо мне.

Что-то в ее тоне заставило Клиону насторожиться.

— О тебе? А в чем дело? — спросила она.

— Мне необходима твоя помощь, — ответила Берил. — Граф пригласил меня сегодня вечером на карнавал.

— Карнавал на улицах? — удивилась Клиона. — Но ты ведь знаешь, утром леди Рейвен рассказывала, какое…

Берил перебила:

— Конечно, она говорила, карнавалы шумны, вульгарны, разумные люди закрывают окна и двери и сидят по домам в такое время. Чепуха! Леди Рейвен стара — я молода, а граф уверяет, там царит необычайное веселье, и я намерена отправиться с ним на карнавал.