В дебрях Африки - Генри Мортон Стенли

26 октября Моунтеней Джефсон, сорок занзибарцев и тридцать невольников-маньемов выступили в путь к лагерю Нельсона. Привожу выдержки из рапорта Джефсона о том, как совершился этот поход.

«…По мере приближения к лагерю Нельсона мною овладело лихорадочное нетерпение узнать его судьбу, и я шел напролом, через ручьи и протоки, по болотам и трясинам… Когда я спускался с холма к лагерю Нельсона, оттуда не слышно было никакого звука, кроме стонов двух умирающих, лежавших в крайнем шалаше; все остальное представляло совсем опустелый и зловещий вид. Я тихонько обошел палатку и увидел сидящего в ней Нельсона. Мы взялись за руки, и тогда бедный малый отвернулся и заплакал, бормоча, что он очень ослабел.

Нельсон на вид сильно переменился, исхудал, осунулся, а вокруг его рта и глаз образовались глубокие морщины. Он мне рассказал, как мучительно было день за днем ждать помощи, как он порешил, наконец, что с нами что-нибудь случилось и мы поневоле должны были покинуть его на произвол судьбы. Он питался преимущественно грибами и плодами, которые ежедневно приносили ему два мальчика, его прислужники. Из пятидесяти двух человек, с которыми мы его оставили, при нем осталось всего пятеро, из них двое умирающих. Все остальные разбежались или перемерли…

Обратно Нельсон совершал переходы гораздо лучше, чем я ожидал, хотя к вечеру каждого дня уставал страшно.

На пятый день, т. е. 3 ноября, мы пришли в арабскую ставку и тем завершили выручку Нельсона. За это время он успел значительно окрепнуть, несмотря на переходы; но все еще не может спать по ночам, и нервы его в сильно расстроенном и напряженном состоянии. Надеюсь, что, отдохнув в арабском селении, он скоро совсем поправится…»

Вечером 26 октября Измаилия пришел ко мне в хижину и объявил, что так как он ко мне необыкновенно привязался, то ему очень хотелось бы со мной побрататься кровью. Имея в виду оставить на его попечение капитана Нельсона, доктора Пэрка и человек тридцать больных, я выразил полную готовность, хотя для меня было несколько унизительно брататься с невольником. Однако он здесь пользовался значительным влиянием между членами своей разбойничьей шайки, а потому я решил спрятать в карман свою гордость и проделать с ним весь церемониал, после чего я, конечно, принес ему в дар ковер ценностью в пять гиней, несколько шелковых платков, два метра красного сукна и другие драгоценные безделушки. В заключение мы составили новый письменным договор, в силу которого он должен был дать мне проводников на расстояние пятнадцати переходов, что, по его словам, составляет крайний предел его территории; далее договор обязывал его к хорошему обращению с моими офицерами, а я скрепил эти условия, вручив ему в присутствии доктора Пэрка золотые часы с цепочкой, за которые заплатил в Лондоне 49 фунтов стерлингов.

На другой день, оставив доктора Пэрка для ухода за его другом Нельсоном и за двадцатью девятью больными занзибарцами, мы выступили из Ипото в весьма сокращенном составе и снова отправились в дикие трущобы бороться с голодной смертью.

Два часа мы шли до Юмбу, а на другой день в четыре часа с четвертью достигли Бусинди.

Мы находились теперь в стране балессэ. Способ постройки домов здесь очень своеобразный: представьте себе длинную улицу, по сторонам которой тянутся два низких сколоченных из досок здания длиною в 50, 100 или 150 метров. С первого взгляда эти деревни производят такое впечатление, как будто видишь длинный и низкий дом с крышей на высоких стропилах, распиленный ровно посредине во всю длину, и одна половина дома отодвинута от другой на расстояние от 6 до 9 м; внутренние стены забраны досками, и в них проделан ряд отверстий, вроде низких дверей, из которых каждая ведет в отдельное помещение.

Легковесная древесина мареновых дает отличный материал для такого рода построек. Выбирают большое дерево около 60 см в поперечнике, срубают его, разрезают на куски длиной от 120 до 180 см и с помощью твердых деревянных клиньев довольно легко расщепляют эти круглые поленья в длину; строгают и полируют плашки посредством маленьких рубанков, и таким образом получаются довольно ровные и гладкие дощечки толщиною в 2,5 см или немного больше. Для внутренних стен, перегородок и для потолков выбираются дощечки поуже и потоньше.

Когда наготовлено достаточное количество материала, перекладины потолка и стенки пригоняются в столбы так плотно и чисто, как порядочный плотник мог бы это сделать с помощью пилы, гвоздей и молотка. С наружной стороны стены обшиваются более толстыми досками или широкими планками, а пространство между внутренней и наружной стеной набивают листьями банана или фринии. Передний фасад здания (обращенный на улицу) бывает до 3 м высотой; задняя стенка, обращенная к лесу или к просеке, от 1,2 до 1,5 м вышины; ширина дома от 2 до 3 м. В общем, это довольно удобный и уютный род постройки, опасный в случае пожара, но зато представляющий значительные удобства на случай обороны.

Другую особенность балессэ составляют их просеки, иногда очень обширные, до двух километров в поперечнике, и сплошь заваленные бревнами и ветвями, остатками первобытного леса. Придумывая, с чем бы сравнить эти балесские просеки, я нахожу, что они больше всего напоминают гигантский бурелом, окружающий селение, и по этому-то бурелому приходится прокладывать себе дорогу.

Выйдя из-под лесной тени, ступаешь, например, на древесный ствол и идешь по нему, как по тропинке, шагов сто, потом под прямым углом сворачиваешь на боковую ветку и по ней делаешь несколько шагов, тут сходишь на землю и через несколько метров очутишься перед лежачим стволом толстейшего дерева до 1 м в диаметре; перелезешь через него и уткнешься в распростертые ветви другого великана, между которыми приходится и ползти, и пролезать, и всячески изворачиваться, пока удастся влезть на одну из ветвей, с нее перебраться на ствол, идти вправо по этому стволу, который все утолщается, а поперек него вдруг другой ствол упавшего дерева, на который опять надо влезать, и, пройдя по нему еще несколько шагов влево, очутишься на 6 м над поверхностью земли.

Когда это случится и стоишь между ветками на такой одуряющей высоте, надо не терять присутствия духа и хорошенько обдумать, как и куда спрыгнуть. Раскачавшись немного, ставишь ногу на выбранную ветку, осторожно сползаешь по ней вниз, пока не доползешь метра на полтора от земли; отсюда стараешься прыгнуть на другую торчащую ветку, по ней опять ползешь вверх до высоты 6 м, там снова по стволу гигантского дерева, и опять на землю. И так идешь целые часы, а палящее знойное солнце и душная, туманная атмосфера просеки вызывают горячий пот, струями льющийся по всему телу. В продолжение этих ужасающих гимнастических упражнений я три раза чуть не убился. Один из моих людей расшибся насмерть, и многие получили сильнейшие ушибы.

Идти с босыми ногами удобнее и гораздо безопаснее; а в европейских сапогах, да еще ранним утром, пока роса не высохла, или после дождя, когда авангард перепачкал деревья скользкой грязью и идешь по его следам, передвигаться очень трудно; однажды я за один час упал шесть раз.