Вниз по течению-1 - Кирра Уайт

— Выйти дайте! — с трудом выговорила Мира.

Старуха подняла голову и взглянула на неё из-под мохнатых бровей.

— Мокрозя-а-а-ава, — проскрипела она и улыбнулась. — Кукришь. Хорошо. Мокрозявы должны кукрить.

Миру точно окатило ледяной водой. Она бросилась на улицу.

Хотелось бежать, бежать, бежать. Пока не разорвёт легкие.

Стемнело, по дороге с визгом проносились машины, в грудь дул сырой ветер. Впереди раздавалось: шшшрххх, шшшрххх. Будто волны на гальку набегали. Мира побежала навстречу звуку. Шшшррххх, шшррххх стало громче, и впереди появилось что-то плотное, тёмное. Мире понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это толпа людей. Они медленно шли по улице, становясь всё ближее. Мира побежала было им навстречу, но безотчётный страх заставил её остановиться. Шшшрххх, шшрххх. Вот толпа подошла ближе, фары машин осветили первый ряд, и Мира увидела всё тех же: женщину с сумкой, бармена, стайку девчонок, Натахиных родителей. Они шли по улице нога в ногу, словно солдаты на диком параде. Все смотрели на Миру.

— Я не поверну, — сказала она. — Это вы повернёте и освободите мне…

Люди не останавливались. Шшшррххх, шшшрххх заполнило уши, голову.

— Пошли вон! — закричала она.

Люди продолжали идти. Между ними и Мирой осталось не больше пяти шагов. Она вдруг поняла, что они не остановятся. Опрокинут её, затопчат. Она отступила назад, споткнулась, схватилась за мусорный бак. Ладонь пронзила острая боль. Опустив голову, увидела, что на ладони появилась длинная царапина, которая набухала от крови. Мира зажала ладонь второй рукой, посмотрела на толпу. Всё такие же бесстрастные, они надвигались живой стеной. Её захлестнул страх. Повернувшись, Мира бросилась бежать по улице. Тяжёлый вязкий воздух врывался в лёгкие, причинял боль.

«Не оглядываться, — приказала она себе. — Потеряю время». И, конечно же, оглянулась. Люди остановились и провожали её взглядами, выворачивая шеи. Но вот задние ряды двинулись вперёд, подталкивая передние, и вся толпа пришла в движение. Мира побежала дальше, выхватила взглядом приоткрытую дверь, рядом с которой висела полустёртая табличка «Лестница 2», ворвалась в прохладу парадной. Грохот закрывшейся двери, полумрак, запах сырой штукатурки и кошачьей мочи; уводящая наверх винтовая лестница. Мира стала подниматься мимо чьих-то квартир и привязанных к перилам велосипедов. Площадка последнего этажа, дверь на чердак. Толкнула — открыто. Выбравшись на крышу, она огляделась: вокруг, насколько хватало глаз, простирался город. Над ним нависло уставшее от зноя небо. Сквозь гудки пробивался женский голос, поющий песню. Мира легла на нагретую крышу и закрыла глаза. Женщина пела:

По щекам текли слёзы, и она не пыталась их остановить.

Течение было таким сильным, что Найре казалось, будто сам Вилл волочёт ее всё дальше и дальше по реке. Она пыталась схватиться за ветви растущих вдоль берега деревьев, но лишь ободрала в кровь ладони. Длинное платье опутало ноги, от малейшего движения отдавались острой болью ушибленные при падении ребра. Тяжёлое платье тянуло вниз, река обхватила прозрачными руками и сквозь шум воды Найре слышалось:

— Ты моя, не уйдешь.

Но Праматерь в своей безграничной милости вновь и вновь её спасала.

Неожиданно сквозь рёв воды она услышала, как её зовут по имени. Впереди оказалось пригнутое к воде тонкое деревце. Мужчина на противоположном берегу притягивал его верхушку к земле, так что дерево напоминало арку.

— Хватайся за ствол! — закричал мужчина.

«Ничего не получится», — отрешённо подумала Найра.

— Фриду убили! Ты должна знать! — крикнул он.

В следующий миг вода сомкнулась над её головой.

Убили.

Фриду.

Почувствовав прилив новых сил, Найра отчаянно забарахталась и вынырнула наружу. Поток нёс её к согнутому дереву. Нужно ухватиться за него. Другого шанса спастись не будет. Ствол приближался с пугающей быстротой. Сейчас… нет, ещё рано. Пора. Изловчившись, Найра вцепилась в него. Течение потянуло дальше, и в какой-то момент она испугалась, что Река победит. Найра крепче обхватила шершавый ствол, подтянулась, налегла на него грудью.

— Обхвати ногами! — крикнул мужчина. Найра узнала его: Киман, калека, влюблённый во Фриду. Несколько раз они разговаривали во дворе Лечебницы.

Легко сказать, обхвати! Длинное мокрое платье тянуло вниз.

Собрав последние силы, Найра забралась на ствол, обхватила его руками и ногами. И замерла совершенно измученная. Внизу ревела река, ледяные брызги кололи спину.

— Ползи по стволу ко мне, — сказал Киман. — Я не могу долго удерживать дерево.

— Я больше не могу, — всхлипнула она.

— Можешь. Иначе опять упадёшь в воду, и я уже не смогу тебе помочь. А ниже по течению обрыв.

Найра заставила себя сдвинуться с места. Руки и ноги дрожали от напряжения, но она заставляла себя ползти. Ради себя, ради мести за Фриду. Добравшись до берега, она в изнеможении рухнула на землю. Ей казалось, что она уже больше никогда не найдёт в себе сил подняться.

— Найра, вставай, — сказал над ней Киман. — Тебя не должны видеть живой. Надо найти укрытие.

«Живой, — мысленно повторила она. — Я была в Реке и не умерла».

Бедная голова Найры не могла вместить в себя такое. Она смотрела на свои исцарапанные руки, шевелила пальцами, тёрла лоб, щёки, подбородок, обхватила себя за плечи, провела руками по животу, бёдрам. Всё было при ней. Жива! Такого не может быть. Потому что не может!

Чувствуя, как по щекам текут слёзы, она подняла голову и взглянула на Кимана. Снизу он казался огромным и ещё более нелепым, чем обычно. Рыжая борода его, обычно аккуратно расчесанная, спуталась, руки висели, будто плети. Найра подумала, что ему было нелегко наклонить дерево. А следом — что вообще не представляет, как он умудрился это сделать.

— Я была в Реке, и я жива, — сказала она, ощущая вкус каждого слова.

— Вот именно! — подхватил Киман. — И нужно спрятаться, пока никто об этом не узнал.

— Но как? Я не мокрозява! — воскликнула она. — Я азарка! Я родилась здесь, помню свое детство, маму! Почему же тогда…

— Тебя это как будто не радует, — усмехнулся он.

— Радует, ещё как радует! — она поднялась на колени. — Просто я не понимаю, как?!