Ассоциация - Бентли Литтл

Охранник пробежался глазами по списку.

– Уэлч… Уэлч… Да, вот, Барри и Морин. – Суровое официальное выражение сменила льстивая улыбка. – Можете проезжать! Извините за неудобство.

– Можем проезжать? – Морин уже собиралась включить передачу, но, услышав вопрос Барри, задержала руку. – То есть, если бы нас не было в списке, вы бы нас не выпустили?

– В последнее время поступают жалобы на то, что по поселку бродят посторонние, – ответил охранник. – Один дом даже ограбили. Моя работа – следить, чтобы въезжали и выезжали только жители Бонита-Висты. А если нарушитель ухитрился как-то пробраться – то да, сэр, я обязан его задержать до прибытия шерифа.

Морин оглянулась на Барри: у него тоже кровь заледенела в жилах от фашистских ноток в этой отповеди?

– Значит, вас наняли и новые ворота установили из-за кражи?

– Я так понял, слишком много народу знали код. Водопроводчики, кровельщики, ремонтники… Да половина Корбана знала! Так что кодовый замок уже не выполнял свою функцию. Понадобились усиленные меры безопасности.

– Вы сами из Корбана? – спросила Морин.

Охранник покачал головой.

– Нет, мэм. Я здесь живу, в Бонита-Висте.

Сзади послышался звук мотора. Морин глянула в зеркальце заднего вида – за ними остановился красный «Сатурн».

Морин наконец включила передачу, однако ногу с педали тормоза пока не убрала.

– Скажите, а как… – Ей трудно было подобрать слова для вопроса. – Как все это здесь поставили… так быстро?

Охранник пожал плечами.

– Не знаю, мэм. Я не строил, я просто здесь дежурю.

Он ответил равнодушно, как будто произошло нечто пусть необычное и странное, но не так чтобы физически невозможное. Морин, проезжая в открывшиеся ворота, окинула взглядом каменные столбы – даже цемент на стыках уже просох. Словно вся конструкция стоит здесь уже месяцы, годы. Даже очень большая бригада рабочих не могла за одну ночь снести старые ворота, поставить новые, расширить дорогу и построить будку для охранника.

Выехав за ворота, Морин тихо спросила:

– О чем ты сейчас думаешь?

– О Дэвидсонах, – ответил Барри.

Морин кивнула:

– Я тоже.

Она тогда не вполне поверила их рассказу, будто бы ассоциация поставила ворота специально, чтобы выжить их из поселка, повысив размер членских взносов. А сейчас это казалось более чем вероятным.

Барри сказал:

– Может, позвонишь Чаку Шею или Терри Эбби? Спросишь, что происходит?

Морин покачала головой.

– Почему?

– Боюсь, – тихо ответила она.

Больше Барри ни о чем не спрашивал. Они проехали меж двух поросших сосновым лесом холмов и свернули на шоссе.

Морин спросила, набрав побольше воздуха:

– Как ты думаешь, от кого на этот раз они хотят избавиться?

Барри ничего не сказал, да она и не ждала ответа. До самого города ехали молча.

Вечером, когда они вернулись, в доме звонил телефон. Едва Морин отперла дверь, Барри бросился к кофейному столику и схватил трубку.

– Алло?

Морин тем временем закрыла наружную сетчатую дверь и убрала ключи в сумочку.

– Да, слушаю, – сказал Барри.

Значит, звонили не ей. Морин отнесла сумку вниз и пошла в ванную. Вернувшись через несколько минут, она застала Барри на том же месте. У него было странное выражение лица: не поймешь, плохие новости услышал или хорошие.

У нее заколотилось сердце.

– Барри?

Он показал рукой, чтобы она молчала, и сказал в трубку:

– Да… Понятно.

Морин тронула его за локоть.

– Хорошо, спасибо. До свиданья.

– Ну что? – спросила Морин.

Барри с ошарашенным видом нажал кнопку отбоя.

– Что там?

– Предлагают экранизацию.

– Что?!

– Хотят купить права на экранизацию «Друга». Полмиллиона долларов.

Барри все еще не мог до конца поверить.

Он застегнул чемодан и затянул ремни. В самом деле, «Друг» – один из самых коммерческих его романов, хотя и не первый по продажам. Барри всегда втайне считал, что из него бы вышел отличный фильм, но даже в самых безумных мечтах ему не могло привидеться, что книгой заинтересуется Голливуд, и уж тем более за такие деньжищи.

Вначале Барри подумал, что Кенни Толкин «замолвил за него словечко», но когда расспросил литагента, оказалось, что тот вовсе ни при чем. Инициатива исходит исключительно от кинокомпании. Какой-то сотрудник среднего звена прочел книгу в отпуске, ему понравилось, и он предложил ее для экранизации.

Барри все же хотелось доверить переговоры Кенни. У того больше опыта общения с голливудскими деятелями. Может, он хоть подскажет, каких подводных камней следует опасаться. Барри записал фамилии того читателя-сотрудника и официального представителя киностудии. Надо спросить, вдруг Кенни их знает.

Барри позвонил Фрэнку, хотел узнать телефон Кенни. К его изумлению, Фрэнк ответил со злостью, что художественный консультант неожиданно уехал из Бонита-Висты, и, видимо, насовсем. Оказывается, дом ему не принадлежал. Он два года незаконно проживал в особняке, владелец которого купил участок просто в виде капиталовложения и сам никогда сюда не приезжает. По всей вероятности, Кенни вообще не имеет никакого отношения к эстраде и Голливуду, он мошенник, уже несколько раз проворачивал подобные делишки в других штатах и успел облапошить нескольких жителей Бонита-Висты, а потом сбежал.

Барри зашел с чемоданом в гостиную попрощаться с Морин. Она улыбнулась ему и подняла руку со скрещенными пальцами.

– Удачи!

– Она мне не понадобится. Дело решено.

– Ну, все-таки…

Морин поцеловала его, обхватив руками за шею.

– Осторожней за рулем! И позвони из аэропорта. И когда приземлишься тоже!

Барри улыбнулся.

– Обязательно.

– Ты же знаешь, я беспокоюсь.

– Может, все-таки поедешь со мной? Всего-то на два дня.

– Вот если бы дольше… А с одной ночевкой – только зря деньги тратить.

– Деньги? – усмехнулся Барри. – Вот с этим у нас проблем больше не будет!

– Погоди тратить, получи сначала!

– Слышу голос истинного бухгалтера.

Морин оглянулась на часы.

– Иди-иди. До Солт-Лейк-Сити два часа ехать, не меньше.

Барри крепко обнял ее и поцеловал.

– Я тебя люблю.