Смертельное наследство - Билл Видал

— Присаживайтесь, сеньор мэр. Не беспокойтесь, этот разговор не отнимет у вас много времени.

— Что, черт возьми, вы о себе возомнили?! — Ромуальдес начал постепенно оправляться от удивления.

Роблес, как и обещал, сразу перешел к делу: он в самых недвусмысленных выражениях известил мэра, что знает все о фонде Моралеса и в частности о том, что за ним стоят наркодоллары. Таким образом, Ромуальдес является одним из учредителей фонда, основанного на деньги, испачканные кровью. И знакомые Роблеса в Вашингтоне поступят с упомянутыми учредителями так, как сочтут нужным. Это произойдет в любом случае и вне зависимости от того, чем закончится данная беседа, ибо мэр, возможно, уже догадался, что он, Джулио Роблес, не только специалист по проблемам тропических лесов из банка «Эль-БИД».

— Зачем в таком случае вы мне все это говорите? — спросил Ромуальдес, ощутив шестым чувством, что ему хотят предложить некую сделку.

— А затем, что я сейчас прямиком поеду в аэропорт и вы меня больше не увидите. — Дав мэру несколько секунд, чтобы переварить эту новость, Роблес продолжил: — Но перед вылетом я, возможно, кое-кому позвоню. А именно — Карлосу Альберто Моралесу, самому выдающемуся жителю вашего города.

Ромуальдес сглотнул.

— А позвонив, — продолжал развивать свою мысль Роблес, — я поставлю его в известность, что мы все знаем о придуманном им грандиозном плане. Благодаря болтливости его приятеля мэра.

— Он вам не поверит! — вскричал Ромуальдес.

— Поверит, если я расскажу, что вы ездили с любовницей в Боготу и во время визита ни на секунду не закрывали рта, повествуя ей о ваших успехах. Кроме того, я приведу ему ваши слова: «Наконец-то эти грязные деньги, сделанные на наркотиках, послужат городу».

— Я никогда не говорил этого, — запротестовал Ромуальдес, мгновенно покрывшись холодным потом и поклявшись собственноручно придушить Алисию.

— Знаю, что не говорили, сеньор мэр, — мягко улыбнулся Роблес. — Но поверит ли в это Моралес?

— Чего вы от меня хотите?

— Я хочу знать, откуда приходят деньги, сколько, когда и кто их пересылает. Из известной мне информации можно сделать вывод, что вашему фонду понадобится не менее ста миллионов долларов.

Ромуальдес забормотал, что средства еще не прибыли и что фонд Моралеса должен получить только пятьдесят миллионов. Роблес гипнотизировал его взглядом до тех пор, пока мэр не рассказал все. Ну почти все. И в частности то, что деньги ожидаются в самом ближайшем времени в виде двух трансфертов: двадцать пять миллионов от «Банко насьональ» из Монтевидео и аналогичная сумма от «Банесто» из Севильи.

— Благодарю за сотрудничество, сеньор мэр, — вежливо сказал Роблес, поднимаясь с места. — Не беспокойтесь, я помню, где выход… Да, еще одно, — со значением произнес он. — Алисия ничего нам не говорила. Не знаю, хорошо это или плохо, но она, похоже, предана вам всей душой. А информацию мы получили посредством слежки и прослушивания ваших телефонов, — соврал он. — Вы должны иметь в виду, что в Вашингтоне считают необходимым держать Медельин под наблюдением. И если, не дай Бог, с членами семьи Альберди что-нибудь случится, я, пожалуй, сделаю тот звонок, о котором вам говорил. Зарубите это себе на носу.

Роблес вышел из кабинета и чуть не столкнулся с величественной сеньорой Ромуальдес, пришедшей осведомиться, когда же наконец ее супруг вернется к обеденному столу. Роблес сердечно приветствовал сеньору — они встречались на нескольких светских мероприятиях — и, извинившись, проследовал к выходу. Перед ним шел слуга, в чьи обязанности входило придержать собак и открыть ворота.

Джулио Роблес гнал автомобиль всю ночь. Сначала он ехал на запад, к Пуэрто-Беррио, а затем повернул на север и покатил по дороге, ведшей вдоль реки Магдалена в направлении Эль-Банко. После он проехал пять миль по шоссе Барранкилья и прибыл в местечко Сесар-Платинум, где находились шахты, когда солнце начинало всходить над верхушками гор Сьерра-Невада.

Сотрудник службы безопасности бросил взгляд на дипломатические номера машины, проверил документы и удостоверение сотрудника «Эль-БИД», после чего направил Джулио к молодому дежурному менеджеру, ведавшему перевозками и потому имевшему весьма важный вид. Роблес этому начинающему бюрократу пояснил, что скоро прибудет самолет и доставит его в Венесуэлу. Потом, указав на свою машину, он попросил чиновника приглядеть за ней, пока ее не заберет коллега Роблеса из «Эль-БИД». Джулио, возвратившись из Венесуэлы, в долгу за эту услугу не останется. Менеджер сразу заулыбался, обещал присмотреть за машиной и заметил, что в Венесуэле продается хорошее виски «Блэк лейбл». После этого они отправились в бар при маленьком аэродроме, и пили там кофе, пока не услышали звук мотора заходившего на посадку винтового «центуриона».

Роблес поблагодарил менеджера за гостеприимство, забрался в самолет и сел в кресло рядом с пилотом. Пока он пристегивался ремнями безопасности, самолет, вырулив на небольшую взлетную площадку, разбежался, взлетел и взял курс по ветру.

Через несколько секунд они, продолжая набирать высоту и двигаясь в восточном направлении, находились уже вблизи венесуэльской границы, которую затем благополучно пересекли. Часом позже «центурион» приземлится в Маракайбо, где люди из службы ДЕА пересадят Роблеса на самолет авиакомпании «Тексако» и доставят в Майами.

Утро вторника выдалось холодным и ветреным, и Том Клейтон шел на работу по Брод-стрит без всякого энтузиазма. Вместе с другими клерками, спешившими в Сити, он жался к подветренной стороне улицы, поближе к домам, в иллюзорной надежде укрыться от ледяного дождя. Это, конечно, помогало мало, и не успел Том выйти со станции метро «Ливерпуль-стрит», как волосы у него намокли и холодные струйки воды потекли по шее, несмотря на поднятый воротник длинного пальто, который он стягивал на шее свободной рукой. Короче говоря, утро было из разряда тех, когда Клейтон начинал сожалеть, что живет не в Калифорнии.

Хорошее воспитание заставило его инстинктивно сделать шаг в сторону от стены, уступая дорогу шедшей навстречу леди, в результате чего он наступил в лужу, промочил левый ботинок и еще больше расстроился. Надо сказать, что причиной овладевшего им дурного расположения духа стала не только ужасная погода. Том рассказал Кэролайн все, что знал, о своем швейцарском счете, и она, изрядно испугавшись, озвучила те страхи, которые он старался подавить. Главным образом она боялась, что в один прекрасный день кто-нибудь потребует вернуть эти деньги.

Супруги долго сидели вместе, обсуждая проблему и придумывая возможные версии случившегося. Ошибку банковских служащих исключили сразу. Слишком много людей проверяли этот счет, прежде чем признать его собственностью Клейтона. Но полмиллиона долларов никак не могли за пятьдесят лет превратиться в сорок три, особенно при условии, что они лежали в банке без движения. Совершенно очевидно, что со счетом совершались какие-то операции и к нему добавлялись некие суммы. Но когда, какие, а главное — кто все это делал?