Логово змея - Борис Руденко

Дно пещеры покрывали громадные камни – не обкатанные ветром или водным потоком валуны, а неровные, острогранные скальные обломки, поблескивающие вкраплениями слюды и халькопирита. Пробираясь меж ними вслед за Анной, Глеб уже несколько раз до крови поранил ладони.

Анна по-прежнему шла впереди, ее уверенности хватало на двоих, и инстинктивное чувство опасности перед окружающей их темнотой и неизвестностью в душе Глеба потеснилось, уступая место более примитивным ощущениям усталости, голода и жажды. Он довольно плохо представлял, сколько времени они уже провели под землей: его наручные часы разбились еще во время бегства по морене и здесь, в толще мрака и камня, эта координата бытия для Глеба попросту перестала существовать.

Свод пещеры возник внезапно, будто спикировавший с небес дракон, и Глеб непроизвольно вздрогнул. Анна остановилась и подождала, пока Глеб переберется к ней через вросший в пол каменный хребет.

– Ты устал? – спросила она.

– Ничего, – немедленно ответил Глеб, тут же вспомнив о своей мужской сущности.

– А я – очень, – вздохнула Анна. – Ну просто не могу больше. Давай немного отдохнем. Здесь – можно.

– Конечно, Анечка, – согласился он, слегка удивленный ее последним утверждением. – А почему «здесь можно»? А где нельзя?

– Это я так просто сказала.

Она прижала факел к земле и наступила ногой, возвращая мраку его владения. Глеб ощутил на своем плече ее руку.

– Давай поспим немного. Садись.

Пол пещеры в этом месте был покрыт песком и, как показалось Глебу, источал едва заметное тепло. Впрочем, возможно, иллюзия эта была лишь следствием сильной усталости. Они улеглись, плотно прижавшись друг к другу, но сейчас объятия их не несли никаких признаков страсти, они служили лишь защитой от тьмы и рождаемых ею фантомов, от невзгод, беспокойства и томительной неопределенности.

– Спи, – шепнул Глеб и тут же по ровному дыханию Анны понял, что она его уже не слышит.

Сон одолел его так же быстро, это был тяжелый сон без сновидений, какой настигает смертельно уставшего человека, получившего возможность передохнуть…

Острейшее чувство опасности выдернуло его вдруг из забытья. Сердце стремительно колотилось. Сжав карабин, Глеб рывком сел, открыл глаза, закрыл, потом энергично протер тыльной стороной ладони, вновь открыл. Ничего не изменилось.

«Ночь, – мелькнула первая сонная мысль, – еще глубокая ночь!»

Но в следующую секунду проснувшийся мозг все вспомнил.

Глеб осторожно повел рукой и коснулся теплой щеки Анны. Вокруг стояла абсолютная тишина – только теперь Глеб по-настоящему понял, что означает слово «абсолютная». Тишина была порождением, плотью от плоти другого такого же абсолюта – мрака подземелья.

Частота ударов сердца постепенно стихала, ощущение опасности таяло. Нет, здесь нечего было пугаться, кроме чудовищ, созданных собственным разумом. Он разжал руку, выпуская ствол карабина, медленно лег и подумал: хорошо, что Анна еще спала и не ощутила овладевшего им страха. И как раз в этот момент ровное дыхание Анны изменило ритм. Словно услышав его мысли, она глубоко вздохнула, шевельнулась и села на их песчаном ложе.

– Ты спишь? – негромко спросила она.

– Уже нет. Я только что проснулся.

– Хорошо, – она сладко потянулась, будто готовилась покинуть мягкую удобную постель. – Кушать ужасно хочется.

Чувство голода, слегка приглушенное сном, снова овладело Глебом при этих словах, он сглотнул заполнившую рот слюну.

– Нам надо идти, – сказал он. – Ты уверена, что знаешь дорогу?

– Не беспокойся, – она нащупала его ладонь и слегка сжала. – Мы скоро отсюда выберемся. Зажги факел.

Глеб пошарил вокруг себя, отыскивая угасший источник света. Кроме этого, наполовину сгоревшего, у них в запасе оставался только один факел. Огонь занимался неохотно, Глебу пришлось истратить четыре драгоценные спички, пока пламя наконец не разгорелось.

– Идем! – Анна приняла факел из его рук и шагнула в темный зев тоннеля.

Поначалу широкий, с достаточно высоким сводом, позволявшим шагать в полный рост, он постепенно сужался. Потолок опускался все ниже, и Глеб вскоре был вынужден вначале согнуться в три погибели, а потом, вслед за Анной, и вовсе опуститься на четвереньки. Именно тогда их факел догорел окончательно.

– Зажечь следующий? – тяжело дыша спросил Глеб. – Это последний.

– Не нужно, – дыхание Анны было таким же прерывистым: передвижение по образу и подобию братьев меньших давалось непросто. – Скоро… – она глубоко вздохнула —…скоро станет светлее.

– Чертова нора! – выругался Глеб, опускаясь на бок для краткой передышки. – Ползем здесь, как крысы.

– Еще немножко, – сказала ему Анна, словно ребенку. – Потерпи чуть-чуть.

В полной темноте они двинулись дальше, поднятая пыль забивала ноздри, колени начало саднить. Особенно мешало оружие: висевший на плече приклад «сайги» то и дело утыкался в камень потолка, затрудняя движение. В какой-то момент ход превратился совсем в узкую щель, протиснуться через которую Глеб сумел лишь с немалым трудом, предварительно освободившись от карабина и передав его Анне, – и сразу понял, что самое трудное позади. Ход снова расширился. Глеб повел вокруг себя рукой и осторожно поднялся на ноги.

Изменения к лучшему на том не заканчивались. Далеко перед собой он увидел тусклое пятно. Это был еще не свет – лишь слабое его обещание, если бы зрение Глеба не было настолько обострено темнотой, ему вряд ли удалось его различить.

– Анна, ты видишь? – спросил он, не слишком доверяя собственным чувствам.

– Там выход, Глеб, – ответила она отчего-то шепотом. – Здесь нужно идти очень тихо.

– Почему? Опять змеи?

– Так нужно, – сказала она еще тише. – Пожалуйста, Глеб, очень тихо и осторожно!

Странно, но с приближением к источнику свет не становился ярче – только как бы немного заметнее. Анна сейчас шла совсем медленно – осторожно и тихо, словно опасаясь спугнуть чуткую дичь. Или, наоборот, – потревожить неведомого охотника. Двустволка ее все так же висела на плече вниз стволами, а Глеб на всякий случай перехватил карабин поудобнее.

Анна остановилась в нескольких шагах от окончания тоннеля. Глеб ясно видел перед собой неровную арку выхода, подсвеченную снаружи неведомым источником, природу которого он понять затруднялся. Отдаленно это было похоже на очень слабый, на очень рассеянный свет карманного фонарика. Анна опустилась на четвереньки и поползла вперед, принуждая Глеба последовать ее примеру.

Каменный лаз заканчивался на карнизе новой пещеры. То, что Глеб сейчас видел, поражало воображение. Стены открывшегося пространства источали слабое свечение. Неясно, что служило его источником: микроорганизмы или содержащая радиоактивные соли фосфора мертвая материя скалы, однако этого свечения оказалось достаточно, чтобы оценить размеры подземелья. Огромное, около полусотни метров в диаметре, оно показалось сначала почти идеально круглым. Лишь напрягая зрение, Глеб сумел разглядел несглаженность дикого камня, что отличает игру природы от творения человеческих рук. Свод куполом смыкался высоко над их головами, а угольно-черное дно, что лежало двумя метрами ниже карниза, выглядело неправдоподобно ровным, будто площадка, залитая асфальтом.