Три недели страха - Си Джей Бокс

Дядя Джетер так разбушевался, что я не хотел говорить ему, что вся проблема в судье.

— Справиться с двумя гребаными мексиканцами для меня пара пустяков, — продолжал он. — А заставить их дружка подписать бумагу — просто кусок пирога.

Чтобы продемонстрировать это, Джетер быстро поднялся — гораздо быстрее, чем я от него ожидал, — и сжал воображаемого Гэрретта в кулаке, а другой рукой изобразил пистолет.

— Помните сцену в «Крестном отце»? «Либо ваше имя появится на этом соглашении, либо вам вышибут мозги, сеньор!» А если вы думаете, что можете подписать бумагу, а потом побежать и сказать вашему папаше или копам, что вас принудили, то бросьте эту затею. Потому что, если это случится, я вернусь за вами и скормлю ваши мозги моим козам. И это только для начала, маленький сеньор! — Он поднял взгляд. — Думаете, это сработает?

— Может быть, нужно что-нибудь более изощренное, — отозвался Коуди.

— У нас восемь дней, — сказал я.

Дядя Джетер кивнул, бросил на пол воображаемого Гэрретта и глубоко вздохнул, чтобы остыть.

— Компенсация? — спросил он.

— Об этом вы договоритесь с Брайеном Истменом, — ответил я. — Он распоряжается деньгами.

— Брайен Истмен? — переспросил Джетер, потирая подбородок. — Ваш старый дружок? Сын священника?

— Да.

— Он гомик, верно?

— Да, — вздохнул я. — И он помогает нам с расходами. Брайен преуспел в Денвере.

— Еще бы, — ухмыльнулся Джерет. — Но полагаю, деньги гомика не хуже других.

Я прикусил язык и посмотрел на Коуди, который закатил глаза и смущенно покачал головой.

— Дайте мне день или два, чтобы собрать сведения, — продолжал Джетер. — В начале будущей недели здесь ожидается буря, так что мне лучше поскорее убраться отсюда. Я могу быть в Денвере во вторник или самое позднее в среду. Уже много лет я не видел этого города. Говорят, он растет, как на дрожжах.

— Да, — согласился Коуди.

Джетер повернулся к племяннику:

— Ты жалеешь, что покинул Монтану и перебрался туда?

Коуди кивнул:

— В последнее время жалею.

Джетер кивнул в ответ.

— Не понимаю, как кто-то может хотеть уехать из Монтаны. Для меня это не имеет смысла. По-моему, все большие города одинаковы — полны всякой дряни.

Я хлопнул себя по колену и поднялся.

— Коуди, выйдем на минутку.

— Ты передумал? — спросил Коуди, закрыв дверь.

— Да. Он старше и безумнее, чем я помнил. Не думаю, что мы сможем контролировать его или вовремя остановить.

— Согласен. Он уже не тот, что прежде.

— Ты можешь просто сказать ему, что я в последнюю минуту сдрейфил, и мы уберемся отсюда?

Подошла Мелисса с Энджелиной на руках.

— Он кажется нестабильным, — сказала она.

Коуди коротко усмехнулся:

— Он всегда был нестабильным. В наши дни трудно найти стабильного человека. Но я не сознавал, насколько дядя постарел. — Коуди положил руки нам на плечи. — Идите в машину. Я вернусь и скажу ему, что вы передумали.

Когда мы ехали через Линкольн, я спросил:

— Как он это воспринял?

— Его трудно понять, — сказал Коуди. — Думаю, дядя разочарован. Он уже настроился действовать.

— Это был правильный выбор, — промолвила Мелисса на заднем сиденье. — Но я бы хотела, чтобы у нас имелась альтернатива. Может, Брайен что-нибудь придумает.

Коуди фыркнул.

— А я бы хотел, чтобы старый пердун вернул мне этот конверт.

Ее голос звучал неуверенно. Вечером ожидаешь звонков от телерекламщиков или жалоб на коров на дороге.

— Алло?

— Привет, мама.

— Джек! — Теперь в ее голосе слышались возбуждение и страх. Я звонил так редко, что она боялась плохих новостей.

— Сейчас мы проезжаем через Хелену — со мной Мелисса и твоя внучка. Мы проедем Таунсенд и могли бы заглянуть к вам.

— О боже! Почему ты не сообщил, что приедешь?

— Прости. Не беспокойся ни об обеде, ни о чем. Мы просто подумали, что ты хотела бы взглянуть на внучку. Папа здесь?

— Да. Он во дворе, возится с трактором. Я только начала готовить обед, и ты застиг меня врасплох. Не знаю, что сказать. Почему ты не дал нам знать раньше?

— Это длинная история. — Я почувствовал, что краснею. — Если это для вас неудобное время… — Я чувствовал спиной взгляд Мелиссы. Каким образом после семнадцати лет в окружающем мире я сразу вернулся в школьные годы, когда покинул ранчо и родителей?

— Нет-нет! Вы должны приехать. Я просто удивилась, что ты позвонил. Я как раз открывала пачку стейков, когда раздался звонок… Когда ты будешь здесь?

— Минут через сорок пять.

— О господи!

— Послушай, мама…

— Я открою еще одну пачку. Ты приедешь с Мелиссой и малышкой?

— И с Коуди.

— Коуди Хойтом?

— Да.

— Боже! Пойду скажу твоему отцу. Всего через сорок пять минут…

— Мама, мы можем купить какую-нибудь еду или повести вас обедать. Ты не должна ничего готовить.

— Не говори глупостей! — сердито сказала она.

Я закрыл телефон и обернулся к Мелиссе:

— Ну, теперь ты счастлива?

— А ты не рад, что позвонил? — улыбнулась она.

— Не уверен, что рад. Мама в панике.

— Неплохо обзавестись прикрытием, когда каждая собака знает, что мы здесь, — сказал Коуди. — Если что, мы можем сказать, что ты решил в последний раз навестить родителей с Энджелиной. А я сел за руль, так как мне больше было нечем заняться. Надеюсь, твой старик не заставит меня чинить изгородь или делать что-нибудь еще.

Когда мы ехали на восток из Хелены в Таунсенд, я увидел слева озеро Каньон-Ферри с немного большим количеством домов, чем было раньше.

— Мало что изменилось, — сказал Коуди, словно прочитав мои мысли.

— Да.

— Не то что Денвер, где каждую неделю появляется новый район. Здесь время остановилось. Раньше мне это не нравилось, а теперь нравится.

Мое беспокойство усиливалось. Я нервничал сильнее, чем перед встречей с дядей Джетером.

— Может быть, нам следовало купить какую-нибудь еду в Хелене, — предположил я.

— Твоя мать была бы в ярости, — сказала Мелисса. — Прийти и не попробовать ее готовку? О чем ты думаешь?

— В субботу вечером, если я правильно помню, ели стейки с жареной картошкой, — промолвил Коуди. — Интересно, изменилось ли это?