Невольница любви - Бертрис Смолл

Воздух был напоен цветочным ароматом. Здесь распускались пунцовые дамасские розы, по краям клумб синели кампанулы, высокие штокрозы переливались всеми оттенками кремового, пурпурного и желтого цветов; в тенистой части сада росли оранжево-желтые лилии: на четырехфутовых стеблях кивали головками по восемь — десять цветков с прихотливо вздернутыми вверх кончиками лепестков. Их сестры, желтые кавказские лилии, душистые и грациозные, нежились под солнышком. И повсюду деревья, от карликовых до почти обычных, в огромных фарфоровых горшках с сине-белым узором, усыпанные большими, неизвестными Индии цветами-раструбами, розовыми, красными, желтыми, с длинными желтыми тычинками. Она понюхала ветку. Совсем не пахнут, но все же очень красивы. Названия зеленых кустов с толстыми листьями она тоже не знала, но у самой стены росли величественные кедры.

Где-то пели невидимые птицы, среди цветов порхали пестрые бабочки, гудели пчелы и шмели. На какое-то мгновение Индии показалось, что она попала в сказочную страну.

На другом конце света от Эль-Синута…

Тяжелая рука легла ей на плечо, и девушка испуганно встрепенулась.

— Тебе понравился сад, Индия? — вопросил дей.

Она поспешно вскочила.

— Мне можно сидеть здесь, господин? Наверное, сначала следовало тебя спросить, — широко раскрыв золотистые глаза, прошептала она.

— Ты моя личная рабыня и можешь гулять по саду, когда переделаешь все дела. Нет нужды бояться меня. Ты не совершила ничего недозволенного. Так тебе нравится здесь? — повторил он, отнимая руку.

— Да, Так чудесно и спокойно. Я почти забыла все свои беды, господин, — искренне выдохнула она. Дей чуть усмехнулся.

— Ты играешь в шахматы?

— Играю, господин.

— В таком случае принеси мне чистый кафтан и расположимся здесь, в саду. Ты искусный игрок? Мои гаремные женщины не могут похвастаться этим умением.

— Я очень хорошо играю, — заверила Индия и, помявшись, едва слышно спросила:

— Мне придется все время ходить обнаженной, господин?

— В жару это очень удобно, — хмыкнул дей. — Только из уважения к твоей скромности я разрешил тебе надеть шальвары. Будь ты одна из гаремных женщин, тебя бы такие пустяки не волновали. Разве в Библии не сказано, что человек создан по образу и подобию Божию?

— К моему прискорбию, я как-то не представляю, чтобы Господь походил на тебя, повелитель, — не выдержав, фыркнула Индия и убежала.

Дей опять ухмыльнулся и покачал головой. Да, девушка с характером, самая необычная из тех, кто попадал сюда. Он хорошо знал, что и Баба Гассан, и Азура мечтали о том, чтобы он наконец нашел женщину, которая была бы достойна стать его женой, родила ему детей. Всем невольницам его гарема давали специальный шербет, предотвращающий зачатие, ибо с того момента, как он стал деем, было ясно, что детей могут использовать против него как оружие в беспощадной борьбе за господство над Эль-Синутом. Он жил и правил в жестоком изменчивом мире, где один заговор сменялся другим. Кроме того, власть султана за последнее время сильно ослабла. Все же ничто не мешает ему взять жену. Совсем не обязательно иметь от нее детей. Индия заслуживает большего, чем участь простой рабыни. Она англичанка, как и он сам, хотя о последнем ей пока знать не стоит. До сих пор они говорили по-французски. Кроме того, оба они происходят из знатных семей.

Ее излишнюю гордыню можно легко усмирить. Причина всех ее капризов — молодость и неопытность, и нужно учитывать также, что она всего боится. На самом же деле она наивна и беззащитна — недаром Адриану так легко удалось склонить ее к побегу. Вероятно, хотя Индия не признается, она уже успела пожалеть о своей опрометчивости к тому времени, как Томас Саутвуд изобличил влюбленных. Это спасло ее от позорной необходимости открыто признать свою ошибку. Она скорее всего громко протестовала, но в душе была рада, что судьба уберегла ее от ложного шага. И если отец Индии и до скандала недолюбливал Адриана, то теперь возненавидит, узнав, что по его вине дочь томится в плену.

Дей засмеялся. Представить трудно, что будет, когда они проведают, что девушка попала из огня да в полымя!

Появилась Индия с кафтаном — широким хлопчатобумажным одеянием, белым в синюю полоску. Подбежав к дею, она с такой быстротой натянула на него кафтан, что тот едва успел просунуть руки в широкие рукава.

— Неужели моя нагота так сильно тревожит тебя, Индия, что ты постоянно спешишь ее прикрыть? — лукаво поддел он ее.

— Я не привыкла к подобным вещам, — призналась девушка. — А где шахматная доска? Сейчас принесу.

— В сундуке, что стоит в первой комнате, — отозвался дей. Да, пожалуй, она необычное существо, подумал он. И жена из нее выйдет неплохая. Индия уже научилась выказывать ему на людях почтение, а наедине — обращаться куда свободнее. И притом она поразительно красивое создание, с умопомрачительными тигриными глазами, каких ни у кого на свете нет! Потребуется время, чтобы завоевать ее, хотя она так и не поймет, сколько терпения и хитрости ему понадобится. Но она сама придет к нему, когда примет решение. И только тогда будет по-настоящему счастлива. Настанет день, когда Индия распрощается с прошлой жизнью, но пока она не готова. Еще не готова.

Индия принесла доску с фигурами, вырезанными из красного и белого мрамора, и они уселись на подушки за низким столиком. К удовольствию дея, оказалось, что девушка действительно прекрасно играет. Он с огромным трудом добился победы, и когда произнес» шах и мат «, Индия нахмурилась.

— Где же я ошиблась? — вслух пробормотала она, и Кейнанреис понял, что она действительно сражалась всерьез. Это и удивило, и восхитило его. Гаремные невольницы, разумеется, сразу постарались бы поддаться. Но не эта.

Он показал, где она промахнулась.

— Больше такого не случится, — пообещала Индия и выиграла вторую партию, — а дей — третью. В саду почти стемнело, и цикады со сверчками завели свою бесконечную трескотню. На душе у дея давно не было так покойно и хорошо.

— Пойдем, — с сожалением позвал он наконец и, встав, помог ей подняться.

— Ты голодна? Вечером я привык есть только лепешку с фруктами.

— Сейчас схожу на кухню, — кивнула Индия и упорхнула. Вскоре она вернулась, и дей пригласил ее поужинать в прохладном саду. Когда они доели Виноград, дыню и теплые лепешки, пришел Баба Гассан.

— Я должен показать девушке, Какую приготовить одежду на утро, повелитель, — объявил он.

— Уведи ее. Я хочу побыть в одиночестве, — согласился дей.

— Завтра, — начал евнух, — дей примет главного строителя Эль-Синута. Большой акведук, по которому вода поступает в город с гор, требует починки. Повелитель желает одеться совсем просто.

Баба Гассан привел Индию в просторную комнату, где от стены до стены тянулись серебряные брусья, на которых висели сотни костюмов.

— Здесь хранится нарядная одежда, — показывал евнух, — а, в этом углу — та, что поскромнее. В сундуках из кедрового дерева, обитых медью, лежат шальвары, кушаки и рубашки. Бабуши и сапоги стоят на полках. Драгоценности спрятаны в шкатулке, той, что стоит в его спальне. Ты вскоре увидишь, что его вкусы неприхотливы.