Телохранитель - Сюзанна Брокман

С минуту Алессандра молчала, потом спросила:

— И вы ничего не обязаны докладывать начальству?

— Весь следующий месяц я в отпуске и никому нет до меня дела.

Вот как! Отпуск. Он готов провести весь отпуск с ней!

Гарри снова бросил взгляд на Алессандру, будто прочел ее мысли.

— Думаю, я у вас в долгу, — сказал он тихо.

— А я не уверена, что могу доверять вам, Гарри.

Он кивнул:

— Знаю. Позвольте мне только отвезти вас в Колорадо. Я научу вас исчезать, становиться незаметной, и если вы предпочтете исчезнуть, то легко сможете это сделать. — Он снова посмотрел на нее. — Ну как, по рукам?

Снаружи машину окружал полный мрак. Алессандра видела только неясное отражение лица Гарри и заметила, что он наблюдает за ней. Выбор у нее был невелик. Она вздохнула, сожалея о том, что он не был тем героем, какого она искала, о каком мечтала.

— Вы все еще не попытались оставить прошлое в прошлом, — заметил Гарри. — Почему бы вам не решиться и не сказать мне, какой я сукин сын, чтобы мы могли начать все заново? Давайте, браните меня на полную катушку.

— Вы такой увертливый, такой ловкач…

— Шутите? Ловкач — это слишком слабо. Ловкачи проскакивают перед вашей машиной, обгоняя вас, или втискиваются на ваше место на парковке, но они не подвергают вашу жизнь опасности, как это сделал я.

— Вы…

Но она не смогла выговорить этого.

— Начните с ублюдка. Я ублюдок. Давайте же, Элли. Это даже не бранное слово. Ну, попытайтесь. Ублюдок!

— Вы…

— Вонючая куча дерьма. — Он рассмеялся, увидев изумление на ее лице. — Это слишком вежливо, но я догадываюсь, что вы обо мне думаете.

— Я…

— Ненавижу вас, — подсказал он. — Вы мразь. Задница. Ничтожество. Выбор у вас большой, Элли. Видите, я облегчаю вам задачу.

— Я думала, вы особенный, другой. — Ей наконец удалось это выразить. — Я думала вы не такой, как остальные. Лучше.

Последовало молчание. Гарри смотрел на дорогу прямо перед собой, и ему расхотелось смеяться. Лицо его было мрачным.

— Понимаю. И вы ошиблись.

Да, она ошиблась, но ему было невдомек, насколько сильно она хотела бы оказаться правой.

Когда Гарри снова втиснулся на тесное сиденье, Алессандра наконец пошевелилась, после того как проспала почти семь часов. Он не мог припомнить случая в своей жизни, когда бы видел столь безмятежно спящего человека. Два раза он задерживался у обочины по естественной причине: он не решался остановиться в положенном для этого месте и оставить спутницу одну в машине, а будить ее ему казалось грешно.

Но с этим телефонным звонком нельзя было больше мешкать, поэтому он остановился настолько близко к телефонной будке, насколько возможно, и старался сделать так, чтобы, внезапно проснувшись, она его не увидела. И только когда он снова протиснулся на узкое сиденье, потревожив при этом свое сломанное ребро и выругавшись вполголоса, ее ресницы затрепетали. Гарри тронулся и выехал на шоссе, соединявшее штаты. На протяжении многих миль он поглядывал в зеркало заднего вида, пытаясь понять, не преследует ли их Айво; но их машина все это время оставалась на шоссе единственной.

На горизонте за спиной небо стало предрассветно-серым, и свет прибывал с каждой минутой. Гарри разглядывал Алессандру — теперь он мог позволить себе смотреть на нее всласть. Движение машины и звук мотора, должно быть, снова подействовали на нее усыпляюще, но сон ее был уже не таким крепким — время от времени она шевелилась и что-то тихонько бормотала.

Полночи Гарри боролся с мыслями о том поцелуе, но мысли эти возвращались и были нерадостными: вторую половину ночи он думал о том, что так она больше его никогда не поцелует. И уж во всяком случае, этого не произойдет в ближайшем будущем.

Но, Господи, этот поцелуй, казалось, превзошел все его мечты и ожидания: он был в миллион раз лучше, чем рисовала ему фантазия. А уж когда дело доходило до фантазий, Гарри нельзя было назвать новичком или любителем.

Значит, эта поза принцессы — всего лишь притворство, а под всей этой мишурой — изысканной прической, сшитой на заказ у лучших дизайнеров одеждой, совершенным макияжем, экзотическими духами и холодным, вежливым голосом — скрывалась женщина, в жилах которой вместо крови струилась расплавленная лава.

Гарри знал наверное, что, не окажись он участником заговора, в результате которого Алессандра чуть не погибла, эту ночь он провел бы в ее постели. Он снова был бы близок с женщиной, а ему очень этого недоставало. Нельзя сказать, что такое желание у него возникло за это время впервые, но, как сильно он ни желал близости, ни разу ему не встретилась такая, которой стоило добиваться.

С Алессандрой все было бы иначе, после ее поцелуя он в этом не сомневался.

О Иисусе сладчайший, если бы он разыграл карты иначе, то теперь спокойно спал бы рядом с ней, все еще обнимая ее, зарывшись лицом в ее пышные волосы. Наконец-то он был бы удовлетворен и впервые за много лет смог бы успокоиться и расслабиться.

Вместо этого Алессандра его возненавидела. Гарри знал, что она никогда больше не улыбнется ему, не позволит прикоснуться к себе. Ну а уж о том, чтобы она оказалась рядом обнаженной, и мечтать было нечего. И чем скорее он это поймет, тем лучше.

Алессандра издала какой-то звук, нечто среднее между вздохом и всхлипыванием, и Гарри с тревогой посмотрел на нее. Она снова издала этот звук, и он понял: ей снится что-то страшное. Гарри положил руку на ее колено и чуть похлопал по нему.

— Кошмар, — сказал он. — Это просто кошмар. Вам приснилось что-то, но это только сон. Где бы вы себя ни видели во сне, на самом деле вы не там. Вы здесь и в безопасности.

Он снова посмотрел на нее: ее глаза были открыты. Она еще тяжело дышала, но уже проснулась. Он сжал ее колено, прежде чем убрать руку.

— Все в порядке, Эл?

Она огляделась кругом, осмотрела внутренность машины, потом бесконечное ровное шоссе, расстилавшееся перед ними в еще неярком утреннем свете, струившемся на них с неба, и, наконец, посмотрев на него, глубоко вздохнула.

— Не могу поверить, что все это происходит со мной.

— Еще не поздно вернуться.

— Да, верно. — Она закрыла глаза. — Мне снилась собака. Знаете, это произошло снова.

— Что именно?

В этом бледном свете ее глаза казались почти лишенными цвета. Она перевела глаза на потолок машины и разглядывала теперь дыру в обивке.

— Я просто сидела и ждала смерти. — Вероятно, она говорила о том, что произошло вчера. — Все было так, будто мне снова пять лет и я, лежа на земле, смотрю на собаку, а она вот-вот бросится на меня. — Алессандра повернулась к нему. — Я решила, что никогда больше не останусь беспомощной. Вот почему я не могу вернуться.