Меж двух миров - Анна Швыркова

ценила она его, не ценила, а похоже стоило. Назначили бы за ней приглядывать вот этого, и ее бы никакие успокоительные отвары не спасли от постоянного стресса и трясущихся рук.

‒ Видар, ‒ пробасил ему в ответ Ивар, наконец переводя препарирующий взгляд от нее.

Оборотень обошел и, и Лана только сейчас заметила, что в каждой руке он держал за край пустые коробки. Поставив их на стеллажи, он отряхнул руки и повернулся снова к ним. Видар все это время стратегически, бочком-бочком, как краб, загораживал ее собой, за что она заранее простила ему все будущие грехи.

Лана только сейчас обратила внимание на искусную вышивку у Ивара вокруг ворота. Когда на тебя смотрит пантера и спрашивает, не ты ли тот самый нарушитель спокойствия в его размеренном мирке, то как-то не до рассматривания того, что есть за пределами хищного взгляда. Угловатый геометрический рисунок зеленого цвета очень красиво смотрелся на светлой льняной рубашке, которая похоже должна быть обязательно у любого уважающего себя оборотня.

‒ Нравится? ‒ с ухмылкой спросил Ивар. ‒ Сам вышивал.

Удержать предательские брови на месте Лана не сумела, и те довольно резво поползли вверх. И ведь судя по ухмылке не скажешь, издевается или действительно сам сделал. Она уже ничему не удивится.

‒ У тебя яблоки есть?

Вопрос Видар задал, полностью игнорируя фразу оборотня, даже не учитывая, что она не ему предназначалась. Вот в данный момент беспардонность оборотней ей очень и очень нравилась. Хорошо, что хоть кто-то из них двоих помнит, зачем они сюда пришли. Лично Лана уже готова не то что без яблок остаться, но даже еще и пару ценных артефактов отдать, лишь бы убраться отсюда.

Ивар медленно и глубоко сделал вдох через расширенные ноздри, явно напоказ, и улыбнулся настолько хищно, что Лане поплохело. Смотря на Видара, он приподнял одну бровь и издевательски сказал:

‒ Яблочек захотелось, значит.

Она почти прижималась к спине Видара и четко ощущала, что с каждой секундой он становится все напряженнее, хотя куда уж больше. Вот только драки тут еще не хватало. Если бы Лана знала, что яблоки тут такой ценный фрукт, из-за которого даже конфликты на пустом месте вырастают, то держала бы язык за зубами. И ведь не влезешь сейчас с фразой, что это она яблок захотела и из-за нее вся суматоха, вдруг хуже сделает.

‒ Осталась пара ящиков с осени, ‒ весьма мирно сказал Ивар, и все напряжение вокруг них как-то разом сдулось, будто и не было.

Ехидная улыбка и издевательский взгляд, направленный на Видара, никуда не делись, но хоть клыки спрятал и за это спасибо. Ивар ушел в крайний левый ряд, а они с Видаром стояли как памятники самим себе, боясь пошевелиться. Ну она так точно.

Ивар вышел с большим таким ящиком, в одной руке точно не удержишь, полным крупных яблок. Обычно у Ланы от такого зрелища заранее начинается обильное слюноотделение, но сейчас во рту было сухо как в пустыне. Убраться отсюда хотелось больше, чем вожделенный фрукт.

Ящик был торжественно отгружен на крепкий квадратный стол возле двери. Видар достал небольшой мешочек и высыпав содержимое на ладонь, начал перебирать его пальцами. Лане стало интересно и, тихонько выглянув из-за его плеча, она мысленно присвистнула. Выбрав один из изумрудов среди кучки прочих небольших разномастных камней, протянул его Ивару. Тот лишь мельком глянув на камень, бросил его… В банку.

Лана прикрыла глаза на пару секунд и снова открыла, надеясь развидеть все, что сейчас произошло. Среди прочих мелочей, валяющихся на любом столе, заметить ничем не примечательную глиняную банку литра на полтора, можно только если специально приглядываться. А в нее только что закинули неплохой такой изумруд. Не среднего качества, конечно, но хороший, на три золотых потянет, а после огранки и на все пять-шесть. И это с тем учетом, что ящик яблок стоит четыре, ну от силы пять серебряных.

Изумруд за яблоки.

В банку.

Еще раз прикрыв глаза, Лана пообещала себе не удивляться местному ценообразованию. Может у них здесь такая напряженка с продуктами, горы все-таки, что они действительно оценивают такую банальность в один изумруд.

Видар подхватил самый дорогой ящик с яблоками за всю ее жизнь, прошедшую и грядущую, и уже разворачиваясь к двери, буркнул:

‒ Спасибо.

Ивар снова растянул оскал на своем идеальном лице и с шутливым полупоклоном произнес:

‒ Приятного аппетита.

Видар на это скривился, словно у него под носом ведро навоза, а не фруктов. Правила приличия никто не отменял, и Лана тихо поблагодарила, хотя ее “спасибо” было не громче выдоха. Да и последнее пожелание предназначалось не ей, а Видару, что странно. Они тут все явно издеваются над ним, что Алвис, что этот Ивар, и похоже из-за того, что его в няньки навязали потенциально опасному магу. Что странно, Видар от нападок не отбивается, а только как-то вздыхает безнадежно и грустно. Понять бы еще суть этих шуток.

Стараясь не бежать к двери галопом, а идти спокойно, Лана пошла на выход, радуясь, что за ней преградой стоит Видар. Чем больше они удалялись от склада, тем свободнее ей дышалось и нервы постепенно успокаивались. Она не могла объяснить такую яркую реакцию на Ивара, но порадовалась, что не все оборотни такие как он. А вот кое-что другое из произошедшего могла уточнить, заодно и отвлечься.

‒ Видар, почему ты за яблоки отдал изумруд? Это неоправданно дорого, даже не разумно. Почему Ивар установил такую высокую оплату?

‒ Это не Ивар установил цену. Он только контролирует процесс.

Ответ озадачил еще больше. Тогда кому может быть выгодно назначать такие цены?

Видар, словно подслушал, ответил на ее мысленный вопрос:

‒ Цену устанавливают адаманты.

Лана споткнулась и чуть не пропахала носом землю, но успела устоять. Видар на ее реакцию усмехнулся и продолжил.

‒ Алвис же тебе рассказал, что мы с ними торгуем. И в курсе, что они завышают цены.

‒ Ну не на столько же?! ‒ не удержала возгласа Лана.

Видар посерьезнел и без каких-либо эмоцией произнес:

‒ Выбора у нас все равно нет. Или так, или жить на одной дичи и рыбе.

Она замолчала, не найдя ответа. Адамантская империя, конечно, нашла нехилый такой клад в лице оборотней, но наглеть до такой степени? С другой стороны и оборотней понять можно. Если у них этих драгоценностей навалом, все-таки Сафрийские горы считаются самыми богатыми во всем мире, то смысл над ними трястись? Алмазы и сапфиры