Нареченная - Кира Касс

Я вздрогнула и покачала головой:

– Нечего и удивляться, что вы все предпочли бежать.

– Мои родители просто хотели, чтобы мы имели хоть какой-то шанс, – спокойно сказал Сайлас. – Для нас бо́льшую часть жизни мир и покой казались недостижимой мечтой.

Я вполне оценила его надежду и была рада тому, что жизнь в Короа могла дать ему возможность счастливой жизни. Но в моих мыслях по-прежнему была Валентина; она-то остаться здесь не могла. Я прижала руку к груди, думая о ее словах.

– А как вам кажется, сама королева тоже в опасности?

Сайлас ответил почти мгновенно:

– Нет. Она нужна королю. Она – единственный способ получить другого наследника. Вы же видели принца Хадриана. Каждый прожитый им день выглядит как чудо. Да, он должен жениться этой зимой, но…

– Не знаю… Она кажется… Я даже не нахожу слов, чтобы описать это. Она в отчаянии, она боится, она в тревоге, она устала… Все это вместе и еще что-то.

Сайлас протянул руку, коснулся меня:

– Она, наверное, одна из самых одиноких людей, каких я только знаю. Женщины при дворе не общаются с ней, нет ни одного мужчины в здравом уме, который решился бы просто посмотреть на нее, а теперь она и родителей лишилась. Уверен, она измучена и страдает. Мне нет особого дела до нее как до королевы, но я рад, что она хотя бы нашла с кем поговорить.

А я только и могла думать что о тепле его прикосновения, о нежности в его голосе. Мне становилось все труднее и труднее припоминать, что пришла я ради Валентины.

– Я всегда готова выслушать любого, кто нуждается в друге.

– Знаю, – тихо откликнулся Сайлас. – И это как раз и делает вас особенной. У меня такое ощущение, что даже те, кто сомневается, что вам можно доверять, все равно могли бы вам довериться.

– Вот поэтому я и должна идти, – кивнула я. – Я сказала вам куда больше, чем того хотелось бы Валентине. Но я надеюсь, что вы будете так добры и сохраните все это в секрете.

– Я сделаю все, чего вы пожелаете.

Я прикусила губу, подбирая слова:

– К тому же есть люди, которые полагаются на меня… и я боюсь, что подведу их всех, если задержусь еще.

Его рука все еще лежала на моей.

– А мне все равно хочется, чтобы вы остались.

В уголках моих глаз выступили слезы, горло сдавил спазм.

– Я не понимаю, что это за чувство, почему я просто не могу удержаться вдали от вас… но я должна. Так много всего связано с женитьбой Джеймсона не только для меня, но и для вас тоже. Джеймсон может решить выслать вас и ваших родных обратно в Изолт, если вы чем-то его заденете, а если там дела обстоят так плохо, как вы говорите, мне бы не хотелось подвергать ваши жизни опасности. Скарлет слишком много для меня значит.

– Только Скарлет? – тихо спросил он.

Я помолчала.

– Нет. Вы. Вы слишком много значите для меня.

В свете небесных сфер, дарованном нам, я увидела, как заблестели его глаза.

– А все то, что может причинить вред вам, причинит боль мне. Похоже, у нас нет выхода.

Я кивнула, и по щекам потекли слезы.

– Я верю, что жизнь еще принесет нам счастье, которого у нас пока нет. – Я показала на небо. – Сейчас там звезды. Но скоро взойдет солнце. Нам нужно только подождать.

– Но мое солнце – это вы, Холлис.

Это отличалось от того, что десятки раз говорил мне Джеймсон. Он называл меня солнцем, ярким, но далеким, озаряющим светом все, на что падают его лучи. А для Сайласа я стала единственным солнцем, и у меня как будто появилась причина взойти прежде всего для него.

– Обещаю, я буду держать дистанцию. Я не буду искать вас, заговаривать с вами. И уверен, вам больше не понадобится срочно изготовить какие-нибудь драгоценности ради королевского визита. – (Я кивнула, соглашаясь.) – Вот и хорошо. Это поможет. – Он быстро сглотнул. – Но до того как я перестану искать повод заговорить с вами… можно еще раз поцеловать вас?

Я даже и отвечать не стала, а просто резко наклонилась к нему.

Это оказалось так легко, словно я сделала па в ритме знакомого танца или глубоко вдохнула. И этот поцелуй был чем-то таким, чего я всегда ждала, чем-то, что я знала. Сайлас крепко меня обнял, запустил руки в мои волосы и стал лихорадочно целовать, понимая, что нам никогда больше не остаться вот так, наедине. А я вцепилась в его рубашку, притягивая его ближе, желая запомнить его постоянный легкий запах тлеющих углей…

Он слишком быстро отстранился, заглянул мне в глаза:

– А теперь я должен вернуться к родным.

Я кивнула:

– Прощайте, Сайлас Истофф.

– Прощайте, Холлис Брайт.

Он отступил назад, низко поклонился, а я, собрав всю силу воли, какая только у меня осталась, повернулась и пошла прочь.

– Холлис! – прошептала Делия Грейс, вырывая меня из сна.

– Мм?..

– Для тебя послание.

Я открыла глаза. Делия Грейс наклонялась надо мной с озабоченным видом.

– Боже, да у тебя глаза красные! Ты что, плакала? – удивилась она.

И в одно мгновение картины прошлого вечера нахлынули на меня.

Мне понадобился не один час, чтобы успокоить мысли, и еще больше – чтобы успокоить сердце. Я понятия не имела, сколько спала, могла только сказать, что немного.

– Нет, – твердо ответила я, пытаясь улыбнуться. – Наверное, что-то в них попало вчера.

Делия Грейс села на край моей кровати и подняла пальцем мой подбородок, чтобы всмотреться в мое лицо. Мне не понравилось то, что она так пристально заглядывает в мои глаза; меня не оставляло чувство, что мои мысли известны ей лучше, чем мне самой.

– Я сейчас намочу полотенце в холодной воде, а ты осторожно приложишь его к глазам. Нельзя допустить, чтобы в таком виде ты предстала перед королем и королевой.

– Что? – спросила я.

– Извини, – сказала она, покачивая головой и вставая, чтобы принести полотенце. – Это и есть послание: король Джеймсон требует твоего присутствия на встрече с королем Квинтеном и королевой Валентиной этим утром.

– Требует? – переспросила я, сглатывая.

И тут же мелькнула мысль, не узнал ли кто-то кое о чем… но я ведь была очень осторожна с Сайласом, а теперь все закончилось. Нет, дело было в чем-то другом.

– Пожалуй, сегодня я надену черное платье. То, у которого красные рукава, да?

– Очень мило, – кивнула Делия Грейс. – В нем у тебя намного более серьезный вид. И полагаю, нужна подходящая прическа. Ты немного полежи с этим, – сказала она, подавая мне влажное полотенце. – Я моментально все подготовлю.