Выбор оружия - Андрей Левицкий

- Он тебя любил, - вставил я.

- Любил и бил, да? Не нужна мне такая любовь!

- Ну ладно, а сюда как попала? - спросил Никита. Выражение Марьяниного лица изменилось, стало почти ласковым, а голос - мурлыкающим. Блеснув на Пригоршню глазами, она ответила:

- Да я потом… ну, с сержантом одним жила. Не настоящим сержантом, он себя так называл просто. Он в «Свободе» был, в группировке их, мы в лагере обитали, далеко, аж за Янтарем. Потом на нас «Долг» напал, большая бригада, на броневике и с огнеметами. Почти всех поубивали, и сержанта моего… А я сбежать успела, ночью, по лесу… За мной собаки погнались слепые, и пока от них убегала, попала в какие-то горы. Вижу вдруг: деревья закончились, земли нет, каменный склон вместо нее. Собаки куда-то подевались, только что выли, лаяли рядом совсем, а потом раз - и пропали. Я стала спускаться… И здесь очутилась, в Долине. Она замолчала, когда к столу подошел Илья Львович с тарелкой и бутылкой в руках. В тарелке оказалась посыпанная укропом вареная картошка, а в бутылке самогон.

- Марьяночка, Настасья Петровна просит, чтоб ты ей на кухне помогла, - произнес старик, и девица в ответ скривила недовольную рожу. Но все же подчинилась; напоследок стрельнув в Пригоршню глазами, ушла к двери в глубине помещения.

- И принеси нам стаканы, пожалуйста, - сказал Илья Львович вслед.

- Со Злым живет? - спросил я. Старик, усевшись напротив, сказал:

- Таки да. Не могу не отметить, что он ее тоже бьет частенько.

- А эти, остальные, кто здесь… - я махнул рукой в окно. - На сталкеров не очень-то похожи.

- Это все больше бродяги, бомжи. Я сам, молодые люди, был библиотекарем и школьным учителем в этом колхозе, меня-то ниоткуда сюда не переносило, когда пространство закуклилось. Женщины, которые здесь у нас есть, все больше из разных колхозов и ферм или из Чернобыля. Вот Настасья Петровна, которая у меня готовит постоянно, говорит, что дояркой была.

- Закуклилось? - переспросил я, беря из тарелки горячую картошку и осторожно откусывая. - Что это значит?

Илья Львович потер большой нос с крупными порами на коже.

- Это все после выброса, юноша. Здесь всего несколько человек осталось, кто не покинул эти места или не погиб. По какой-то причине у нас мутантов мало было, псы только иногда забегали, реже - кабаны. Мы оружие раздобыли какое-то и их отстреливали… От выбросов прятались в подвале под домом председателя колхоза, то есть под этим самым. И как-то особо сильный выброс произошел. Председатель Михаил Петрович - а он тоже остался, потому что после аварии жена его с дочкой и сыном тут погибли, и ему некуда идти было, как, к примеру, и мне, - от сердечного приступа скончался прямо в подвале, так на него выброс повлиял. Земля тогда гудела громко, и словно весь воздух из подвала на секунду выкачали, а после назад закачали. Потом землетрясение небольшое произошло, у нас упала балка, и выход из подвала завалило. Выбрались только через два дня. И увидели, что теперь находимся здесь, в Долине. Ну это так мы ее позже стали называть. Выхода из Долины нет, а сюда новые люди иногда попадают, обычно во время выбросов, хотя бывает, что и в обычный день объявится новичок.

В питейный зал вошли трое местных, в том числе розовощекий юнец в армейских штанах. Они сели за стол неподалеку, поглядывая в нашу сторону без особого любопытства, а парень тут же вскочил, когда в дверях показалась Марьяна с подносом. За ней появилась толстая пожилая женщина - должно быть, Настасья Петровна, - окинула взглядом зал и ушла обратно на кухню.

Марьяна что-то сказала ставшему перед ней юнцу, он опустил голову и попятился. Она подошла, глядя на Никиту, положила на стол плоские алюминиевые вилки, из тех, какие раньше использовали в советских столовых, поставила тарелки с огурцами, луком и нарезанным вареным мясом, стаканы и бутылку с желто-коричневой жидкостью.

- Это квас, - пояснил Илья Львович. - Мы его сами делаем, как и самогон. Вы пьете, молодые люди?

- Я не буду, - сказал я. - А он точно выпьет.

- И выпью, - подтвердил Никита.

Напарник налил себе и старику, я же наполнил стакан квасом.

- Мясо - это не собачатина у вас случайно? - подозрительно спросил Никита. - Не конина?

- Что вы такое говорите, молодой человек? - удивился Илья Львович. - Таки это натуральная телятина, Злой вчера молодую коровку забил…

- Но вы же наверняка пробовали отсюда выбраться? - спросил я, когда они выпили.

Илья Львович кивнул, жуя огурец.

- Неоднократно. Злой чуть с ума не сошел, пытаясь обратно вернуться. Нет его, выхода, нигде нет.

- А за горами что?

Старик пожал узкими плечиками.

- Кто ж знает? По склонам не забраться, они чем выше, тем отвеснее, и говорят, что в конце концов тянется уже сплошная вертикальная стена, гладкая. Несколько человек разбились, пробуя… Дольше всех Злой залез с год назад. Его почти две недели не было, Марьяночка извелась вся, испугалась, что он выход нашел и за ней не вернется. Но он вернулся. Не за ней, а потому что не нашел никакого выхода. Рассказывал, что поднялся чуть не до неба, а камень все тянулся и тянулся… Но назад путь всего полдня занял. То есть понимаете, молодые люди, я подозреваю, что склоны эти до бесконечности в одну сторону длятся. А в другую, обратно если, - вполне они конечны.

- Пузырь, одним словом, - кивнул Никита, вновь разливая напиток. Он почти все время молчал, предоставляя вести разговор мне, лишь хмуро поглядывал по сторонам, да когда появлялась Марьяна - на нее, причем с другим выражением.

- А солнце? - спросил я.

Старик пояснил:

- Его не видно никогда. Хотя день с ночью сменяются как обычно. И еще то холоднее становится, то теплее, но настоящей зимы никогда не было. И еще, молодые люди, - выбросы мы тоже ощущаем. Не так, как если бы в Зоне находились, слабее, но что-то и до нас докатывается. Вроде мгла с неба наползает, собаки выть начинают, и на душе так грустно, пессимистично…

Вспомнив легенду Никиты о пропавшем взводе, я задал еще вопрос:

- А Злой ведь не с самого начала тут? Позже появился, вместе с военными? И где, кстати, они обитают? Кто у них главный - капитан этот? Какие отношения с ними? Рассказывайте все, Илья Львович.

И старик принялся рассказывать. Сталкер Злой действительно попал в Долину позже, прибыл вместе с военными, приехали они на пяти машинах, броневике и мотоколясках, старшим у них был генерал НАТО, который умер где-то с год назад.

- Не умер, Йен его убил, - перебила Марьяна, присевшая за наш стол. - Это точно, мне Уиллик, - она мотнула головой в сторону розовощекого парня, стоявшего возле окна, - рассказывал.

Выяснилось, что Уиллик этот - один из солдат, который еще с двумя рядовыми предпочел жить здесь. Из них, впрочем, один погиб почти полгода назад, ушел охотиться в лес и не вернулся, а второй, которого называли Джоном Корягой, остался лежать под сараем за холмами с простреленной головой и выеденным животом.