На острие клинка - Эллен Кашнер

Теперь наставник церемонился с ним меньше. Спокойная отрешенность на общих занятиях являлась отнюдь не следствием его характера, а равнодушием к результатам, которых достигали ученики. Никому из них не суждено было стать мечником: они осваивали что могли и чего хотели, и этим дело ограничивалось. Майклу предстояло научиться всему, что знал его учитель. Это оказалось очень сложно. За годы преподавательской работы Эплторп научился четко объяснять суть каждого движения: в каком ритме его следует выполнять, на что делать упор, как держать равновесие и почему. После этих объяснений наступал черед упражнений: теперь мышцам и нервам предстояло запомнить движение, отработав его до автоматизма. Майкл погружался в неистовство и безумие тренировок, раз за разом оттачивая движение кисти, позволявшее отклонить лезвие, оставляя при этом неизменным расположение острия клинка. Это был тяжкий, изнурительный труд. Молодой лорд прерывисто дышал, по лицу градом катил пот, а в ушах, подобно гудению надоедливого насекомого, звучал голос: «Равновесие! Равновесие! Держим рукой равновесие!» — и надо было скорее исправить ошибку, постаравшись не испортить того, чего уже удалось добиться. Однажды он не выдержал и, повернувшись, прокричал в ответ:

— Да оставьте мою руку в покое! Я не могу все сразу!

Наставник смерил его спокойным, немного насмешливым взглядом и произнес:

— В таком случае вы мертвы, и смысла в дальнейших занятиях нет.

Майкл, покраснев, опустил глаза, уставившись на смотревший в пол кончик меча.

— Прошу меня простить.

— А ведь вы пока даже не сражаетесь с противником, — бесстрастно продолжил Эплторп. — Когда до этого дойдет дело, вам придется следить не только за своими руками, но и за его. На самом деле о своих руках вам вообще не надо будет думать, вы и так должны знать, что они делают. Я вам покажу. — Он взял еще один тупой меч и встал перед Майклом. — Ничего нового. Только то, что мы проходили.

Они уже устраивали учебные поединки, но прежде отрабатывали только определенные, заранее оговоренные последовательности ударов. Встав перед наставником, Майкл почувствовал, как по телу пробежала нервная дрожь. Его охватило волнение. Интересно, если бы у наставника имелась вторая рука, стал бы он ею пользоваться, чтобы лишить Майкла равновесия…

Майкл, как его и учили, смотрел противнику в глаза. У Эплторпа они были как зеркало — ничего не выражали, только отражали. Неожиданно Майкл вспомнил Сент-Вира в книжном магазине и его взгляд — холодный, отчужденный. Теперь уже знакомый взгляд. Взгляд мечника.

В это мгновение наставник сделал выпад. Майкл ушел в защиту, но смог ударить по клинку Эплторпа, только когда он уже двигался в обратном направлении.

— Вы ранены, — молвил мэтр. — Продолжим.

Майкл попытался рассмеяться, выказать восхищение, но его охватила ярость. Он забыл о глазах и одноруком противнике, тихо приказав себе голосом наставника: «Ноги прямо, захват ослабить, подбородок выше…»

Он отступал, защищаясь, не в силах перейти в атаку. Его мутило от мысли, что Эплторп сейчас даже не пытается достать его мечом. Майкл попробовал предугадывать движения противника, чтобы встречать сыплющиеся на него удары во всеоружии. Он никак не мог избавиться от чувства, что он что-то делает не так, что он забыл нечто важное… Неожиданно молодой лорд обнаружил, что наступает, а наставник пятится. Отлично! Сейчас он сделает финт, Эплторп чуть откроется и…

— Вы только что напоролись на мой меч, — сообщил мэтр. Его дыхание оставалось почти таким же ровным, как и до поединка. — Равновесие.

Майкл молча вытер пот.

— Очень неплохо, — к его удивлению произнес наставник. — Для новичка. Вам понравилось?

Майкл набрал в грудь побольше воздуха, пытаясь восстановить дыхание.

— Понравилось, — ответил он и понял, что улыбается. — Очень понравилось.

* * *

Майкл свиделся с герцогиней лишь однажды, встретив ее случайно во время конной прогулки. Диана была одета в серый бархат и восседала на беспокойной кобыле, подобранной под цвет платья. Лицо и волосы герцогини сияли, словно снег на вершине гор. Ее компания проехала вперед, и друзья молодого лорда поскакали следом. Женщина склонилась к лорду Майклу, протянув руку для поцелуя, — рисковая задача, с которой он ловко справился, невзирая на лошадей, нервно перебиравших копытами.

— Насколько я понимаю, — молвил он, после того как отзвучали слова приветствий, — лорд Феррис отправился на юг усмирять волнения.

— Да, действительно, — ответила герцогиня. — Этого требовали его обязанности… Отвратительная погода для путешествий.

Пульс у Майкла заходился так, что он испугался, не увидит ли Диана, как подрагивает кружевной воротник, плотно прилегавший к его горлу.

— Как ваша новая лошадь? — спросила герцогиня. Молодой лорд понятия не имел, о чем она его спрашивает. — Мне рассказывали, что вы часто наведываетесь в конюшню.

Кто-то за ним следит. А может, это просто сплетни, которыми пытаются объяснить его частые отсутствия? Или он сам пустил этот слух?.. Неужели ему теперь и вправду придется купить коня?

— Миледи, вы само очарование, — ответил Майкл улыбкой на улыбку. — Надеюсь, эта милая кобылка не слишком вас утомляет.

— О, нет, нисколько.

Ее глаза, ее серебряные глаза — совсем как зеркало… Теперь он понимал, что это за взгляд, и знал, как на него отвечать. Она бросала ему вызов, и его надо было принять, а не спасаться бегством, оглядываясь через плечо. Отчасти именно благодаря ее насмешкам он встал на путь, которым следует сейчас. Однажды, быть может, она об этом узнает и удивится. Пока Майклу еще не пришло в голову, что, решив брать уроки фехтования и связать свою судьбу с искусством владения мечом, он уже прошел первую часть ее испытания.

Майкл одарил герцогиню внимательным взглядом, стараясь глядеть как можно более сурово и невозмутимо, зная, что со своими глазами цвета морской волны он никогда полностью не добьется желаемого эффекта.

— Мадам, не исключено, что я вскоре буду иметь удовольствие к вам наведаться.

— Вы правы. Вероятно, этого события не придется долго ждать.

Порыв ветра унес ее слова, но Майклу показалось, что она сказала именно это. Звеня сбруей, их компании расходились, каждая отправляясь своей дорогой. Через несколько дней, через неделю… Молодой лорд скакал, не оглядываясь назад.

Прошло уже две недели, а вестей от одноглазого нобиля все не было. Ричард и Алек, не желая скучать, спускали последнее, что у них осталось от гонорара, полученного за бой в зимнем саду. Менее известные мечники, мечтавшие о славе, еще раз убедились, что Сент-Вир, не задумываясь, вызовет их на бой, если они осмелятся оскорбить его друга. Покуда никому из смельчаков выжить не удавалось, однако это нисколько не охладило пыл остальных безумцев, для которых подобные опасные игры в конце зимы стали своего рода модой. Казалось, Алек отыскивал их прежде, чем задира успевал раскрыть рот; впрочем, не менее часто ссору начинал он сам. Алек говорил, что его забавляет находить Ричарду работу, а то в противном случае мечник и вовсе сидел бы без дела. Вместе с этим надо признать, что нередко Алек устраивал ссору, даже когда рядом не было друга. У него был нюх на жестоких кровожадных разбойников, и он распалял их ненависть и злобу, словно кузнечные меха — жар. Порой само имя Ричарда спасало его от смерти, что всегда приводило Алека в ярость.