Падение Вавилона - Александр Афанасьев

– Еще один! «Апач»!

Бригадному генералу почти удался очень опасный трюк – влетая в облако дыма, он решил резко снизить скорость и одновременно провалиться вниз, чтобы пропустить атакующую «Кобру» вперед. При этом на хвостовой ротор, и так поврежденный, дается повышенная нагрузка, а отсутствие видимости может привести к тому, что вертолет ударится об землю, причем на скорости. Тем не менее когда пыльно-дымная туча закрыла обзор, он сделал это и почти выиграл – вот только и пилот пакистанского вертолета снизил скорость, просто потому, что боялся лететь через дымное облако.

– Температура критическая! – заорал Сол. – Мы сейчас накроемся!

Нахватались пыли… можно и впрямь грохнуться.

Из облака пыли они вырвались почти ноздря в ноздрю, как лошади на забеге в Аскоте[32], только на разной высоте.

– Где он?!

Капитан Сабави запаниковал – только что вертолет был перед ним, он, кажется, даже пару раз попал по нему, пока он гнались по ущелью – и тут вдруг он исчез.

– Где он?!

– Я его не вижу!

Капитан начал снижать скорость, осаживая свою «Кобру» как норовистого коня, и тут по вертолету ударило, да так, что его тряхнуло. Сильный металлический удар, как кувалдой.

– Противник справа на склоне!

– Огонь по головному! По хвостовому ротору – огонь!

Подавая пример, капитан открыл частый огонь, целясь по хвостовому ротору непонятной «Кобры» – и вторя ему, застучали пулемет и три автомата группы. Попасть по хвостовому винту маневрирующего в полукилометре от них вертолета было не так-то просто – но это для обычных солдат, а не для солдат чешского спецназа.

Несколько трасс скрестились на хвосте «Кобры».

– Где противник?!

Педали разом потяжелели, вертолет начало разворачивать – как раз в сторону склона. Капитан едва заметил вспышки на склоне, такие мерцающие, как огонек электросварки издалека – и довернул вертолет.

– Огонь!

И тут по пакистанскому вертолету ударило еще раз, снизу, да так сильно, что у капитана Сабави потемнело в глазах. Навсегда потемнело…

Пакистанский вертолет вел себя странно, потом бригадный генерал увидел трассы, бьющие по нему… духи… но рассуждать было некогда, духи так духи. Вместо этого он, рискуя, что вертолет сейчас не выдержит и грохнется, принял ручку на себя. Температура газов в турбинах уже давно была в красной зоне… плевать.

– Есть прицеливание!

Застучала пушка, пакистанский вертолет впереди них окутался вспышками разрывов – а потом у него отрубило хвостовое оперение летящими во все стороны обломками несущего винта, одновременно остаток очереди пришелся по двигателям, и вертолет рухнул вниз.

– Справа!

– Не стрелять! – выкрикнул генерал.

Он и сам не знал, почему он так крикнул – в конце концов, район был под контролем Талибана, приграничье, мало ли что? Те, кто обстрелял пакистанский вертолет, оказав им невольную услугу – могли перенести огонь на второй вертолет, а они сейчас – дунь, плюнь, и развалятся на части. Тем не менее генерал почему-то крикнул, чтобы Сол не стрелял.

– Не стрелять!

Капитан видел, что это точно американский вертолет, ни у кого другого «Апачей» здесь быть не могло. Они сами не раз обеспечивали идентификацию целей и наведение для «Апачей», были и случаи, когда американские вертолетчики крепко выручали их… но сейчас он может просто садануть по склону и перемешать всех с землей. Повернувшись на бок и оставив винтовку, он лихорадочно шарился в разгрузке, пытаясь нащупать зеленую дымовую шашку.

Зеленую дымовую шашку бросил пулеметчик – догадался первым. Она не удержалась на месте и покатилась по склону, исторгая зеленый дым.

– Зеленый дым! Наблюдаю зеленый дым!

Черт…

– Ищи посадочную площадку! Мы сейчас рухнем!

«Апач» едва держался в воздухе, в гидросистеме осталось не больше десяти процентов необходимой жидкости, педали не мог выжать, наверное, и слон, машину откровенно трясло, а температура турбин давно была за красной линией. Генерал уменьшил обороты – но это не помогало, к тому же вертолет начало разворачивать, и он ничего не мог с этим поделать.

– Левее! Полклика!

– Поздно!

Избитый «Апач» пошел вниз – хорошо, что не камнем…

Когда вернулось сознание, бригадный генерал Джек Малли вдруг понял одну вещь – что вертолет стоит на земле, пусть с креном, но все-таки стоит. Он не помнил, как посадил машину.

Лопасти все еще вращались…

Генерал отключил турбины, обесточил бортовую сеть, чтобы не было пожара. Тошнило…

– Сол…

– Какого черта? – хоть связь и не работала, но из одной кабины услышать, что делается в другой, было можно и без связи.

– Мы живы, Сол…

– Да пошел ты! Если бы не ты, сейчас я бы сидел на какой-нибудь базе в чине командира эскадрильи.

– Мы живы, Сол!!! – заорал генерал.

– Точно. И вон те парни хотят в этом убедиться.

Генерал покрутил головой – два человека в каком-то странном, но прекрасно подходящем к этим местам камуфляже, осторожно приближались к вертолету, держа кабину на прицеле странных, чем-то похожих на талибские АК автоматов.

– Я капитан Адамчик, Вооруженные силы Чехии.

Генерал оторвался от фляжки, которую ему дали.

– Бригадный генерал Джек Малли, ВВС США, вместе со мной полковник Сол Арно, мы из Джей-бада. Взлетели утром.

– Сэр, – сказал Адамчик, отдавая дань уважения генералу, пусть и чужой армии.

– Это вы обстреляли «Кобру»?

– Да, сэр.

Генерал закашлялся – вода попала не в то горло. Передал фляжку своему стрелку.

– Я ваш должник, капитан. С меня – бутылка самого лучшего шотландского виски, какое только найдется на этой планете, как только мы выберемся отсюда. Если бы не вы, сукин сын порвал бы меня на части, у него оставался порох в пороховницах, а я на последнем дыхании был.

– Сэр, что это был за вертолет?